Он обвёл взглядом всех присутствующих и тут заметил, что Ансельм куда-то исчез. Тео это очень не понравилось и он указал на это дочери. Виола тут же покрутила головой и отметила, что Ансельм пропал не один, а вместе с полицейскими: дежурным и сержантом. Пошли к Гине записывать показания?

На её догадку среагировал Лисимах. С возгласом: "ой, куда же они, ей же плохо будет!" он ринулся обратно в кабинет лекаря. Тео с Виолой подождали его немножко и тоже было сунулись туда, но дверь оказалась запертой. Никакого шума за ней не было слышно.

— Полог тишины повесили, — заметил Мельхиор, — что ж, ничего не поделаешь, будем ждать, когда Регину отпустят. Не бросать же её в полицейском управлении.

Ждать пришлось больше часа. Умученная Виола забралась на подоконник, Тео сел на пол, Мельхиор прислонился спиной к стене. Они долго молчали, прежде чем Теодор завёл разговор о том, что волновало всех.

— А что будет, если мы не сумеем перехватить похитителей и они увезут Эди в Гремон?

— Это возможно? — спросил Мельхиор.

— Почему нет, — со вздохом признал Теодор своё несовершенство, — мы же не знаем точно, какой путь они избрали. Только догадываемся. Самый удобный путь в Эгон через Бион, но есть и другие варианты. В том числе контрабандистские тропы. Даже если Ансельм сегодня разошлёт портреты Эдмона всем пограничникам, не факт, что это поможет. Надо придумать план на случай, если похитителям удастся вывезти нашего Эди в Гремон.

Он почесал в затылке, насупился в задумчивости, а затем спросил Виолу:

— Думаешь, эта крыса потащит мальчика в замок к Гедвиге?

— А ты думаешь иначе? — пожала она плечами.

— Нет, я с тобой согласен. Только вот предполагаю, что графиня его там держать не станет. Такая ушлая стерва как Гедвига должна была сообразить, что мы с тобой не идиоты и придём за мальчиком прямиком к ней. Поэтому небось приготовилась к нашему приходу. В смысле всё продумала. Мол, ребёнка тут нет, вы зря явились. А где он? Понятия не имею. Были у меня в практике подобные случаи. Только там не мальчишек похищали… Ну да это особого значения не имеет.

— Расскажите, — попросил Мельхиор, — а мы прикинем, можно ли применить этот опыт к нашему случаю.

Случаев оказалось несколько. Богатый дворянин похитил девушку из достойной семьи купцов и держал её в полной изоляции в охотничьем домике, купец сманил дочь другого купца и, вместо того, чтобы жениться, запер бедняжку в подвале, бездетная дама украла грудного ребёнка из многодетной семьи. Все они прятали тех, кого похитили, а тем, кто их искал, старательно пудрили мозги. Но наёмники живо обнаружили, что подозреваемые лгут и нашли всех. Жертву дворянина сумели спасти и она впоследствии даже вышла замуж. Похищенную купцом тоже отыскали, избитую и замученную, но живую. Злодея заставили жениться и написать завещание, после чего он не прожил и декады. А вот с младенцем вышло плохо. Дама оказалась сумасшедшей. Когда её припёрли к стенке, она предпочла удавить дитя, но не отдать его родной матери. Да и держала она его не в кроватке, а в каменном мешке, так что ребёнок вряд ли выжил бы и так. Дама была из высшей знати, так что с ней ничего не сделали. Заставили заплатить компенсацию семейству, приставили сторожей, чтобы больше не делала глупостей, и всё.

Эти рассказы произвели на Виолу угнетающее впечатление. Мельхиор поспешил её успокоить.

— Эта госпожа Гедвига, она вообще-то нормальная?

— Вполне, — подтвердил Теодор.

— Значит, с мальчиком всё будет в порядке. Ей Эдмон нужен для дела, поэтому она будет беречь его как зеницу ока. Вот только не факт, что в собственном замке, тут Теодор прав. А если не там, то где?

Виола нахмурилась, покусала губу и выдала:

— Когда Ульриха привезли в Эгон, его спрятали от Давенеи где-то в горах. Высокогорная долина, альпийские луга и всё такое. Он мне сам рассказывал. Только я точно не знаю места. И вообще с горами у меня как-то пока не складывалось, я там заблужусь.

Затем глаза её грозно блеснули и она щёлкнула пальцами:

— Мы же всё равно поедем сразу в Бион? Да? Значит, через столицу! Ули там учится. Припрём его к стенке, он нам карту нарисует.

Глава 10

* * *

Транспортировка Регины домой оказалась делом значительно более сложным, чем представлялось заранее. Не потому, что ей было так уж плохо, а потому, что она чувствовала себя виноватой и жаждала покаяния. Хоть целитель строго-настрого запретид ей разговаривать хотя бы до завтра, а лучше до послезавтра, она никак не могла удержаться, чтобы не признать свои ошибки. Пока двое полицейских под руководством верного Лисимаха осторожно переносили её в наемную карету, Гина успела сознаться во всех грехах и сообщить, что она недостойна прощения.

Со слезами на глазах она шептала, что виновата, что маленького похитили из-за её безалаберности и разгильдяйства. Заодно пыталась поведать Виоле то, что её пока не было известно: историю похищения. Та её останавливала как могла, уверяла, что ни в чём не винит, что сама такая же растяпа, что против квалифицированных наёмиков у них не было ни единого шанса и так далее.

Но Регина не унималась, отчего потихоньку слабела и бледнела. Заметив такое, Виола на неё прикрикнула. Что за безобразие? Раз уж упустила ребёнка, не надо создавать дополнительные трудности! Если ей снова станет совсем плохо, как они смогут со спокойной душой оставить её в таком состоянии? Если она решила себя уморить в наказание, то пусть подождёт. Сейчас у неё появится ответственное задание, которое ни на кого другого не скинешь. Выполнит — пусть хоть помирает.

Суровость оказала на Гину значительно более благотворное воздействие, чем доброта и всепрощение. Для начала она заткнулась и посмотрела на подругу так, как будто не было почти четырёх лет, а Вилька только что взяла Гину в дом и предоставила работу. Так что до улицы Колокольчиков они доехали в полном молчании. Регина выполняла предписания лекарей, за чем зорко следил целитель, а остальные старались не провоцировать пострадавшую на разговор.

Дома её уложили в кровать. Лисимах напоил её восстанавливающим зельем, к которому примешал сонное и выгнал всех вон. Сам велел никому не тревожить пациентку до самого утра, чтобы не сбить процессы регенерации, извинился отбыл домой, пообещав заскочить на днях.

Виола, Теодор и Мельхиор собрались в столовой, чтобы держать совет. Голоса разделились: Тео был за то, чтобы стартовать прямо сейчас, Мельхиор предлагал подождать до утра: если из Бельтана мальчика увезли не порталом, а обычным способом, то какая разница, когда они попадут в Бион: сегодня или завтра? Ждать придётся в обоих случаях. А если Виола вознамерилась переговорить с Ульрихом, то это тем более разумно. Уже вечереет, а студент после занятий может находиться где угодно. Искать его по столице — напрасная трата времени. А вот утром он обязан явиться на лекции. Тут-то его и заловить.

Теодор недоверчиво забурчал, мол, маги могут и не пустить их на территорию. На это Мельхиор заметил:

— Смею напомнить, что я тоже маг. Выпускник как раз этого самого университета. Я имею право войти туда в любое время дня и ночи и смогу провести с собой Виолу.

Отвечая на удивлённый и недовольный взгляд Теодора, добавил:

— Я смогу провести с собой только кого-нибудь одного и полагаю, что Виола — наилучшая кандидатура. Думаю, при личной встрече вашей дочери удастся убедить эту бестолочь, что он обязан ей помочь.

Что ему стоило сказать эти слова, знал только он один. С той минуты, когда Вилька упомянула граф Эгона и возможность встречи с ним, маг понял, что все его надежды пошли прахом. Да, она обещала выйти за него, но что стоит это обещание, если она снова встретится с Ульрихом? В этого прыща она была влюблена, он отец её сына. Надо отдать ему должное, парень красив как легендарный эльф и маг неслабый. Пока не полностью обученный, но это дело времени. К тому же он граф, владетель богатого домена. Кто по сравнению в ним Мельхиор? Никто. Неудачник.