Но герцог Дармон был не из тех, кто отступает перед трудностями. У него есть план и он добьётся, чтобы всё ему соответствовало. Поэтому, выслушав доклад так ничего и не добившегося нотариуса, он отправился к дочери. На этот раз ему открыли дверь и пригласили войти. Той вздорной особы не было видно. Это вдохновило Дармона.

Два битых часа он уговаривал Регину. Пустил в ход не только командный голос, но даже в кои-то веки использовал всё своё природное обаяние. Улещивал и так, и сяк. Но, видно, когда-то на каждого находится своя управа. Он ничего не добился. Абсолютно ничего.

Нет, Регина не возражала, соглашалась, что он её отец, не опровергала его права решать судьбу дочери, но указывала на факты. Ей уже немало лет и муж у неё имеется, а его права по законам королевства являются предпочтительными. Если тридцать четыре года герцог Дармон обходился без неё, то, может, и дальше сможет? Она не отказывает ему в общении, готова принимать в своём доме и угощать за семейным столом, даже сама не прочь прийти к нему в гости, познакомиться с другими родственниками, но вот ломать ему в угоду свою жизнь — извините.

Тео сидел рядом. С гордостью глядел на жену, но в разговор не встревал, отдав всё ей на откуп. И она оправдывала его ожидания. Что ни делал герцог, что ни говорил, она стояла на своём. Тихо, спокойно, вежливо, но необыкновенно твёрдо.

Куда подевалась забитая, запуганная Гина? Теперь, когда за её спиной стоял Теодор, а в соседней комнате Виола кормила Эдмона, она чувствовала себя властительницей собственной жизни и хранительницей могучей крепости — своей новой семьи. Герцогу там, внутри, места не было. Только снаружи, у самого входа. За право быть со своими самыми близкими людьми она готова была сражаться со всем миром.

Герцог ушёл, так и не добившись желаемого. Даже куска чёрствого пирога ему в утешение не досталось: Виола пока не вставала, а Регина не умела печь пироги.

* * *

В то время как Регина бодалась с собственным отцом, Виола тоже зря времени не теряла. Пока малыш Эди спал, она изучала газеты. Естественно, не передовицы, а последние страницы. Те, где печатались всевозможные объявления.

Лисимах вот-вот должен был уехать, настала пора подыскать себе новое место жительства. Вот она и вычитывала в газетах объявления о продаже домов в торговой части города. Ей нужен был дом для жилья при лавке на оживлённой улице. Пока все имеющиеся варианты не радовали. То слишком дорого, то дом без лавки, то лавка без дома. Будь она одна, рассмотрела бы и такие предложения, но с ребёнком таскаться из дома в лавку и обратно? Спасибо, не надо.

Вдруг она наткнулась на объявление, что не все предложения доступны в газете. При мэрии есть контора, куда поступают заявки желающих продать или купить. Туда надо являться самому. Эта мысль запала ей в голову.

В первый же день, когда Лисимах разрешил ей прогуляться, она взяла Эди на руки, привязала к себе шалью и отправилась в мэрию. По дороге заглянула в банк и убедилась, что компенсацию герцог перечислил. Почувствовала, что устала и прямо оттуда наняла извозчика до мэрии. Тот хотел было договориться, что подождёт за отдельные деньги, но она махнула рукой. Кто знает, сколько ей здесь предстоит пробыть, а извозчики в Кассене не редкость.

Отдел, который был ей нужен, ютился в небольшой комнатушке на первом этаже. За лестницей, рядом с туалетом. Там сидели двое: бледный, тощенький юноша и такая же девчушка. По идее он считался начальником, а она подчинённой, но по факту эти двое разделили работу между собой по честному, как равные. Было похоже, что в скором времени им прямая дорога в храм Доброй матери, настолько хорошо они понимали друг друга.

Виола объяснила им всё. Есть дом на улице Тигровой лилии, который им не подходит — его надо продать. Но до этого необходимо купить то, куда они переедут. Затем перечислила требования. Кажется, ребята всё поняли. Парень объяснил, что для тоо, чтобы выствить дом на продажу, нужно присутствие владельца или доверенность от него. Дом в таком престижном квартале и стоит дорого, и уйдёт быстро. Девчушка же стала копаться в папках и вытащила оттуда несколько листков.

— Вот, — сказала она, — дом на улице Светлой. Лавка аптекаря, над ней жильё. Ещё дом на улице Продольной. Бывший магазин готового платья, тоже с жильём на втором этаже. Дом на улице Высокого Древа, то же самое, улица Сирени, Речная, Старой голубятни…

Говоря, она выкладывала перед Вилькой листочки с описаниями. Такого выбора в газете точно не было, да и описания давались подробные, с поэтажным планом на обратной стороне. Так что Виола закопалась надолго, правильно она отпустила возницу. Эди пару раз пытался хныкать: сначала хотел есть, потом наоборот. Виола испугалась, что здесь, в присутственном месте, ей нельзя будет ни покормить, ни перепеленать ребёнка, но, видимо, ребята были настолько заинтересованы в клиентах, что помогли ей и с тем, и с другим. Притащили откуда-то удобное кресло, затем парень вышел, чтобы не мешать кормлению, а когда понадобилось пеленать, сам убрал со стола все бумаги и принёс воды, чтобы подмыть малыша.

Виола понравились три варианта: на Продольной, Речной и Высокого Древа, но везде были свои недостатки. Где-то жильё маловато, где-то лавку придётся серьёзно перестраивать под задуманное, где-то всё хорошо, но место не бойкое. Так она гадала чуть не час, перекладывая бумажки с места на место, пока вдруг парнишка не стукнул себя по лбу и не вручил ещё одно описание.

— Думаю, это то, что вам нужно, — сказал он, но в голосе звучало сомнение.

— А что не так? — тут же спросила Вилька.

Она схватила бумажку как коршун. Стоило бросить взгляд на план дома, как стало ясно: об этом она и мечтала. По сути два здания, слитые в одно: с одной стороны лавка в двух этажах, с другой — просторный семейный дом. Даже адреса два: по Закатной и по Колокольчиков. Идеально! Парень между тем мялся и жался.

— Да всё так, — наконец выдавил из себя он, — но владелец… Он ставит условие, которое пока никто не решился принять. Вот, посмотрите, там написано.

Он ткнул пальцем в строчку и Виола прочитала, что желающий приобрести дом должен внести пятьсот гитов залога. Практически треть стоимости! Если сделка по какой-либо причине не состоится, залог оставался продавцу. Это было неслыханно, Виола уже хотела возмутиться, но… у неё в банке лежали полторы тысячи, про которые можно было сказать, что с неба упали. Даже если дом в плохом состоянии и придётся делать ремонт, он ей достанется даром. Деньги, которые они получат от продажи дома на улице Тигровой лилии, пойдут на жизнь и развитие дела.

— Посмотреть-то можно? Ну, до вручения залога? — острожно спросила она.

— Да смотрите, кто запретит, — вздохнула девушка, — Всё равно оформлять здесь придётся, к нам и вернётесь. Только смотреть можно снаружи. Хозяин сказал, что внутрь пустит только того, кто внесёт залог, — она вдруг встрепенулась, — Странно это. Неправильно. Вот я и боюсь: вдруг это мошенничество? А мы туда порядочных людей направим. Вот вы, сразу видно, достойная женщина и малыш у вас славный. А каково вам выйдет потерять сразу пятьсот гитов?

Вилька поняла, что девушка её отговаривает, но она в душе уже выбрала и не хотела отказываться от этого прекрасного варианта. Поэтому поднялась, поблагодарила и сказала, что зайдёт на днях, сообщит о своём решении. А насчёт дома на улице Тигровой лилии… Она скажет отцу, тот выставит дом на продажу.

На следующий день она уговорила Тео с Гиной и они все вместе отправились на Закатную улицу. Обставили поездку как семейную прогулку: наняли карету на весь день, чтобы Виола могла и покормить, и перепеленать дитя, не привлекая к себе ненужного внимания. Мало ли что: вдруг поездка затянется? Например, придётся посмотреть ещё пару-тройку домов, благо Виола списала себе другие адреса.

Но всё решилось чуть не в первый момент.

Дом выглядел обшарпанным, требовал штукатурки и краски. Когда-то в двух его этажах располагалась модная лавка госпожи Дивени, о чём гласила элегантная, но очень облезлая вывеска, по которой сверху чёрной краской было намалёвано "продаётся". Тео с Региной переглянулись: вид дома вызвал у них большие сомнения.