Виола села рядом Теодором на диван и начала:

— Тебе, наверное, уже рассказали про то, что было в Эделе? Про студентов, про Ули, про похищение и про наш с ним роман?

Теодор кивнул и заметил:

— Я бы хотел обо всём об этом узнать от тебя.

— Прости, — повинилась Виола. — Но если бы я стала всё тебе рассказывать, то мы могли не сдержаться и чужие люди узнали бы лишнее. Про наши приключения я тебе потом подробно изложу, а сейчас главное: папа, я жду ребёнка.

— От Ульриха? — тупо глядя перед собой, спросил Теодор.

— От него, — вздохнула Виола.

— Твоя Регина знает?

— Она первая и заподозрила. И, предваряя твой вопрос, скажу: Мельхиору мы ничего не сказали.

Теодор покачал головой.

— Он маг, целительством занимался, мог заметить. Хотя… Судя по нашему с ним разговору, не заметил. Вилечка, у тебя со здоровьем как?

Она радостно улыбнулась.

— Всё нормально, папа. Никаких вредных симптомов кроме любви к соленьям, да и она уже проходит. Знахарка сказала, что всё в порядке.

— А кто будет она не сказала?

Виола потупила глаза и загадочно улыбнулась.

— Сын. Мальчик. Маг.

Следующего вопроса Виола ждала и боялась.

— А папаша знает?

Будущая мать сначала сжала губы и нахмурилась так, как будто готовилась протаранить головой стенку, а затем лицо её расправилось и она сказала:

— Я ему написала. Давно, ещё осенью, как только сама узнала. Он не ответил. Он вообще перестал мне писать, хотя раньше писал часто. Тогда я решила, что ребёнок только мой. Тем более что думала, что тебя больше нет и я осталась одна. Теодором хотела назвать…

Губы у Виолы вдруг задрожали и она с плачем припала к Тео на грудь. Тот в растерянности похлопал её по спине и, с трудом подбирая слова, вымолвил:

— Да, неожиданно. Я про Эгона лучше думал. Сопляк, но ведь не подлец. Ну и ладно. Ну и умница. Хорошо, что решила родить. Будет у меня внучок. Я бы предпочёл девочку, но мальчик — это тоже неплохо. Только Теодором не называй. Плохая примета — называть в честь живых родственников. Вроде как конкуренция и кто-нибудь из двоих быстро на тот свет уберётся. Не знаю, как в Гремоне, а у нас в низовьях Каруны так считается. Я теперь планирую жить долго, раз у меня целая семья образовалась, и мальчишке желаю здоровья и долголетия. Так что, если позволишь, назову его сам.

В течение этой короткой речи голос Теодора креп и становился всё увереннее. Под конец в нём даже прорезались покровительственные и самодовольные нотки, которые в ушах Виолы прозвучали музыкой. Нет, она заранее была уверена, что Тео не подкачает, примет известие о ребёнке как надо, но всё равно боялась.

А он уже рассуждал:

— Это хорошо, что у тебя есть такая Гина. Толковая баба. Она тебе поможет и по хозяйству, и с малышом. От меня пока проку немного, да и мужик я. Поднять, принести, нарубить, отпилить, приколотить — это я могу. Ну, люльку покачать. А мыть да пеленать… у меня теперь руки совсем корявые. А Лисимаха попрошу за тобой наблюдать да и роды принять, когда время придёт, он отлично сможет. Пусть пока живёт у нас. Меня лечит, за тобой и малышом присматривает. Ничего, дом большой, всем места хватит.

Он хотел добавить что-то ещё, но Виола, услышав слово "дом", уцепилась за него, чтобы раскрыть Теодору свои планы.

— Знаешь, этот дом… Он, конечно, большой, удобный, места много и я всё про него знаю. У Мельхиора почти такой же, так что можно мне ничего не рассказывать. Одна беда: с моими планами он никак не сочетается. Здесь невозможно переделать нижний этаж под лавку, да нам никто и не позволит. А я всё же не хочу отказываться от моей мечты. Ребёнок ребёнком, а торговля торговлей.

— Ты не надорвёшься, Вилечка? — засомневался Теодор.

Она удивлённо подняла брови.

— Ну, ты же мне поможешь, да и Гина будет рядом. Доглядите за малышом. Справлюсь. В лавку найму продавщиц, сама только за кассой стоять буду да денежки считать.

Тут она покривила душой. Знала, что работы будет непочатый край, но хотела успокоить Тео. Поэтому она заключила:

— Поэтому я и думаю о доме, где будет всё: и лавка, и жильё. Здесь наверняка должны быть такие, только не в этом районе, а где-нибудь на торговых улицах.

Тео задумался на минуту, затем сказал:

— Что ж, мне нравится твой план. В твоей лавке и мне дело найдётся, не буду обузой. Выходит, этот дом надо продать, а другой купить. Завтра выясню в мэрии как это сделать. Ведь я только-только получил его в дар, не знаю, можно ли сразу продавать. Да и подыскать то, что тебе нужно, будет, думаю, непросто. Может, повременим? До твоих родов, а?

Тут вошла Регина, которая, по своему обыкновению, подслушивала, и сказала:

— Твой отец прав, Виола. Не стоит делать поспешных телодвижений. Никому ты заботу по вынашиванию не передашь и на минуточку. У тебя скоро живот на нос полезет, будет трудно даже просто встать с кровати. А вот когда дитя появится на свет, займёшься. Тут и я помогу, и няньку можно будет нанять. Как я поняла, этот дом — очень дорогой. Стоит в престижном месте, отделан и оборудован просто великолепно, да ещё эти амулеты-пылесборники… По словам Лисимаха, их одних хватит, чтобы купить лавку в торговом квартале. Так что с продажей и переездом свободных денег станет больше: тебе на оборудование лавки с товаром хватит и на хозяйство останется.

Кажется, Виоле не хватало именно этих слов подруги, чтобы успокоиться и принять решение. Она чмокнула Тео в щёку, вскочила, обняла Регину и воскликнула:

— Отлично! Поживём пока здесь! Как раз мне стукнет двадцать пять, дитя родится, тогда и переедем.

Лисимах вошёл на последних словах и услышал только: "дитя родится". Он тут же привычно перешёл на магическое зрение и чуть не заплакал. Ему так понравилась Виола! Наличие ребёнка в животе, да ещё на приличном сроке, убивало все его надежды. Как маг и целитель, он не видел в этом ничего плохого, тем более что никакого отца на горизонте не наблюдалось. Просто… Для отношений уж очень неудачный момент. Сейчас она будет воспринимать его исключительно как целителя, а потом, когда малыш появится на свет, уже привыкнет к этой мысли и они навек останутся друзьями. Такое в его жизни уже случалось и он прекрасно знал, как оно пойдёт дальше.

* * *

Первым на новом месте их отыскал Сильван. Свалился как снег на голову примерно через три декады после переселения в Кассен и с порога бросился обнимать Регину:

— Сестрёнка дорогая! Как я рад тебя видеть!

Женщина вздохнула и ответила:

— Что, доказал наше с тобой родство?

— Точно! — радостно воскликнул Сильван, — Как ты догадалась? Бывший конюший отца подтвердил, все сроки и имена совпали… так что есть о чём доложить папочке. Он, конечно, потребует магическую экспертизу, но, думаю, тут проблем не будет.

— А может и будет, — уныло возразила Регина. — Я, например, не рвусь в герцогские дочки. Меня сейчас в моей жизни всё устраивает.

— Да ладно тебе! — не поверил молодой маг, — Чем плохо: папаша-герцог даст тебе всё, что пожелаешь в пределах разумного. Не луну с неба, конечно, Но деньги, земли, драгоценности и что там вам, женщинам, вечно хочется — это он запросто. Он вредный, но не жадный.

— Там посмотрим, — оборвала его Регина и пригласила присоединиться к трапезе.

Время как раз шло к обеду. Виола возилась на кухне, а Теодор с Лисимахом заседали в столовой.

Тео встретил Сильвана приветливо, стал расспрашивать и вскользь упомянул Ульриха Эгона. Ведь они вместе учатся, верно? А он в своё время доставил умирающего парнишку домой в Гремон, да так успешно, что тот не только жив остался, но и магию сохранил. Сильван уже слышал эту историю от Ули и теперь получил подтверждение от другого её участника. Так что вопросу о самочувствии графа Эгона удивляться не стал.

Ха! Если Тео думал, что провёл мальчишку, то напрасно. Разве не он был всидетелем бурного романа Виолы с Ульрихом? Сильван сразу понял, откуда ветер дует и сказал небрежно: