Для начала она взяла тетрадь, чтобы составить черновик, и перепортила в ней добрую половину листов. Наконец ближе к ночи ей удалось написать текст, который хоть как-то удовлетворял её по форме и содержанию. Сначала шло сообщение о смерти Теодора, за ним о ребёнке, следом сразу о том, что она решила рожать в любом случае и в конце что любит. Никаких вопросов или требований. Если ему надо завтра же прилетит. Если нет, ну что же. Были цветы, вырастут ягодки. Цветы сажали вместе, ягоды собирать ей одной.

Она переписала текст письма на зачарованный лист и отправила.

Была у магической почты такая особенность: письмо находило того, кому послано, где бы он ни был и появлялось у адресата почти мгновенно. Если он не спит, должен был уже получить. Теперь осталось только ждать. Дальше всё зависело от Ули. Если ему надо, тут же будет ответ или завтра же он появится сам, тем более выходной день. Если нет, то напишет что-то вроде "Прощай, я ничего тебе не должен".

Ни в ту ночь, ни назавтра, ни через декаду, ни через три Ули не проявился.

Сказать, что Виола была этим очень угнетена, нельзя. Радости не было, но и горя тоже. То ли она все силы израсходовала, когда горевала по Тео, то ли и впрямь ждала такого оборота событий, но ни слёз, ни страданий молчание Ульриха не вызвало. Она спокойно продолжала жить как раньше. Только вот весёлых песен больше не пела, только грустные баллады.

А ещё она собиралась. Со стороны это было незаметно, только Регина знала, что её подруга и покровительница теперь не только читает те газеты, которые получал маг, но и регулярно покупает в Балинаре другие, коммерческие. Изучает коньюнктуру в различных провинциях и городах Элидианы, подбирает варианты домов, приценивается, выясняет, как дешевле и удобнее устроиться.

Результаты свои изысканий Вилька время от времени докладывала подруге. У неё выходило, что город надо выбирать поближе к столице и заодно к великой Каруне. Там жизнь кипит и маленькая чайная с магазином заморских товаров может иметь успех. Дорого, но если будет прибыль, то оно того стоит.

Кроме того, Виола списалась с валариэтанским стряпчим, который заверил завещание Теодора и выяснила, кому он отдал свои деньги. Как можно было предположить заранее, гильдейцу, своему старому приятелю, который решил осесть и сменить неверную судьбу наёмника на сытную жизнь трактирщика. Как раз к нему-то Тео и собирался её пристроить на время своей поездки в империю. Как Виола теперь радовалась, что настояла на работе у Мельхиора! Гильдеец для начала долг не признал, потом, под грузом неопровержимых доказательств, стал юлить. Суда он боялся, но и деньги отдавать не хотел. Переписка с ним грозила затянуться, возможно, для того, чтобы выбить из его долг, пришлось бы съездить и в Элидиану, и в Валариэтан. Это Вилька откладывала на то время, когда она уже покинет Эдель. Возможно, придётся сначала дождаться рождения ребёнка, а уж потом Наследство своего сына она никому не отдаст, зубами из глотки выгрызет.

Каждую монетку она тащила в банк, а там достала всех клерков тем, что регулярно проверяла и пересчитывала свои богатства. Ведь до получения наследства жить придётся на них. А вот вещи Виола не собирала. Из дома мага планировала взять только свою одежду и разные женские мелочи, которые, чтобы собрать, надо было только сунуть в сумку. У Регины и вовсе не было никакого толкового имущества, домика. Она до сих пор его не сдала и не продала, хотя подруга её и уговаривала. Уверяла, что у неё не получается. Ближе к зиме Вилька сама взялась за это дело. Не прошло и двух декад, как убогая халупа ушла за вполне приличную цену. Купил её местный шорник чтобы перестроить для своего сына, который собрался жениться. Гина только диву давалась: ей бы столько никогда не заплатили, да она и не догадалась бы запросить такую цену.

Виола предложила потратить хотя бы половину на новый гардероб, но Регина отказалась: не сейчас. Лучше она приоденется тогда, когда они найдут где жить. Сошьёт себе всё по местной моде. В глубине души она уже приняла свою новую жизнь и хотела стать достойной спутницей Виоле. Если ей суждено вести дом и воспитывать дитя, на что у занятой купчихи не будет времени, следует выглядеть не как простая служанка, а как преуспевающая экономка.

* * *

Мельхиор их сборов не замечал, но нельзя было сказать, что он вообще ничего не видел. О Виолиной беременности он не догадался только потому, что был слишком деликатен, чтобы регулярно смотреть на свою экономку магическим зрением. Было и ещё одно обстоятельство. Ведьмы легко переходят с одного зрения на другое, им оно дано от природы, а вот магам для этого приходится напрягаться. Мельхиору достаточно приходилось им пользоваться во время работы, заниматься этим ещё и в быту. Поэтому когда пузико у Вильки начало округляться, она легко спрятала его под широкими юбками и просторным фартуком. Маг ничего не заметил.

Зато заметил другое: письма от студента приходить перестали. Он боялся, что предательство возлюбленного после гибели отца совсем выбьет девушку из седла, но к его удивлению этого не произошло. Виола ходила не весёлая и не грустная, пела элегические песни, но явно не страдала. Это внушало оптимизм.

Ещё в начале осени Мельхиор почувствовал, что путы магического контракта его больше не связывают. Всё верно, день в день они слетели и теперь его в отношениях вс Виолой ничто не ограничило. Но Мельхиор и не думал спешить. Просто подошёл и сказал:

— Виола, вы теперь свободны от всех обязательств по отношению ко мне и можете уйти, если хотите. Но, как я понял, ваши обстоятельства изменились и вам нужно время, чтобы устроить свою жизнь. Я предлагаю вам остаться на прежних условиях. Те же требования, та же оплата, те же проценты.

Она даже не вспомнила про клятву! Ушлая экономка, которая в прошлый раз чуть душу из него не вынула, требуя, чтобы он поклялся в том и этом, поверила ему на слово! Улыбнулась, поблагодарила и согласилась. Пообещала предупредить за две декады, если соберётся его покинуть, и пошла варить суп. Такое доверие тронуло Мельхиора до глубины души.

Казалось, жизнь устала показывать ему задницу и готова наконец-то повернуться лицом.

На счету у мага теперь лежала кругленькая сумма, которая грела ему сердце. Было и ещё одно обстоятельство, которое радовало: скоро ему предстояло стать магистром. Это меняло очень многое. Магистр не городской маг. С получением этого звания он уже не обязан был отрабатывать своё элидианское гражданство. Оно ему попросту становилось ненужным. С момента, когда комиссия магов провозгласит его новое достоинство, он полноправный гражданин самого маленького, но самого влиятельного государства в мире! Оно давало ему право оставить пост городского мага Эделя и отправиться искать себе лучшей доли.

Конечно, его нынешнее положение имело много плюсов. Город предоставлял ему дом и всё, с ним связанное, включая Жерома. Даже Красотка и Малыш ему не принадлежали. Зато новый конь, отбитый у Давенеи и названный Варгасом, был его собственностью, как и все заработанные деньги. Ему принадлежали книги и некоторые инструменты, одежда и бельё, а вот домашняя утварь должна была остаться преемнику, как и оборудование ритуального зала с лабораторией. С собой он мог взять только приготовленные им зелья и эликсиры. Конечно, покидая свой пост, маг волен был забрать и все заготовленные Виолой припасы, но для этого нужно было их где-то разместить, а своего дома у Мельхиора пока не было.

Но магистр это магистр! Тем более с его довольно редкой двойной специализацией. Мало кто из магов работал на стыке зельеварения и артефакторики, а потребность в таких специалистах была велика. Короли, герцоги и князья готовы были платить золотом и не скупо, а с гражданством Валариэтана его с распростёртыми объятьями приняли бы в любой стране Девятки. Стоит ему послать запросы, как он получит всё, что необходимо для жизни, а его услуги оплатят так, как ему и не снилось. Магистр может не только обеспечить одну девушку всем необходимым, со временем он даст ей роскошную жизнь, которой она заслуживает.