В подвале ратуши до этого никто не бывал, а там оказалось занятно. Лестница из главного холла приводила в здоровый сводчатый зал, где в обычное время сидели свободные от несения службы стражники. Маги выгнали стражу и заняли удобное помещение под ведение следствия. Оттуда вело несколько дверей: в простые камеры, в камеры для магов, в винный погреб. До последнего времени тюрьмой под ратушей никто не пользовался: преступность в Эделе была невелика, драки да мелкие кражи. Серьёзных же правонарушителей сразу препровождали в Балинар, где имелись как благоустроенная тюрьма, так и королевский суд. Но такое случалось очень редко, а с магами так и просто никогда.
И тут вдруг целых два дела, да ещё по ведомству магической безопасности.
Когда выяснилось, что оба случая пересекаются, руководители групп сцепились. Каждый пришёл сюда по своему делу и именно его считал наиважнейшим. Но в одном случае Либерий выходил героем, а в другом злодеем. Как быть?
Мельхиор, которого, к счастью, никто ни в чём не подозревал, предложил временной подход. Что было раньше? Попытка опоить? Вот с неё-то и следует начать, тем более что много времени это не займёт, дело простое. А вот с похищением всё гораздо сложнее, там придётся разбираться долго. Со скрипом, но с предложением Мельхиора согласились все.
Только вот прибывшие по делу о похищении не захотели оставить обвинителей Либерия с ним с глазу на глаз, а пожелали присутствовать. Но тогда пришлось оставить всех, кто-каким-либо образом имел касательство к делу. Отпустить их даже временно побоялись, запихивать в камеры за что? В результате не прогнали никого, кроме слуг Давенеи. Их загнали-таки в тюремные камеры, а барон и так уже находился в камере антимагической.
Знахарка, написавшая донос, была уже там и подтвердила все обвинения в адрес Либерия. Мол, пришёл, расшаркался и попросил разрешения воспользоваться её кухней. Да, она зелья варит там же, где еду, а что? Все так делают. Ну вот. Она и пустила: они же вроде как коллеги? Тем более что он денег дал. Сколько? Три золотых! Это и навело её на мысль: а зачем ему чужая кухня, когда в доме господина мага есть отлично оборудованная лаборатория? Там наверняка есть все нужные ингредиенты. Зачем платить незнакомой знахарке такие деньжищи? Если только господин Либерий не замыслил сварить что-то запрещённое и боится глаз своих студентов.
Сказав такое, она вдруг поняла, что подставилась. Глаза округлились и женщина сказала "ой" и прижала ладошку к губам. Поздно! Раньше надо было думать. Безопасник на неё насел и пришлось признаться, что в её хозяйстве водятся несколько запрещённых веществ. Она ими и не пользуется, так, иногда для себя варит зелье привлекательности. Но маг не отступал, требуя сказать, что именно есть у неё из запрещённого и что, по её мнению, брал Либерий. В результате она призналась во всём, назвала вслух все ингредиенты, которые потерпели урон от мага, и получила штраф, точно равный той сумме, которая ей полагалась за правдивый донос. Бестолковой бабе осталось только утешаться сознанием своей законопослушности или рыдать над собственной глупостью.
Затем напарник допрашивавшего увёл её, чтобы всё проверить на месте и получить штраф. Его начальник тут же насел на Либерия. Маг и не думал ничего скрывать. Сказал, что увлёкся женщиной, а она не ответила ему взаимностью, вот он и пошёл на преступление. Какая женщина? Да вот эта, Регина. Она служит горничной в доме уважаемого Мельхиора. Убедитесь, господа: очень красивая, просто аристократически красивая женщина.
Либерий отлично знал, что к преступлениям, совершенным по страсти, безопасники не слишком суровы.
Затем пришла очередь Регины. Как к ней ни вязались, она стояла на своём. Ей господин Либерий ничего не сделал, только хотел, но потом извинился. Она на него не в обиде. В результате чиновник Коллегии отступился.
А Виоле Регина пояснила: ничего она не забыла и с удовольствием упекла бы Либерия куда подальше. Но с магами ей ссориться неохота. К тому же гад Либерий сильно помог Мельхиору, когда тот отправился выручать Виолу, а за это она ему благодарна. Так что плюс и минус для неё взаимно уничтожились, как награда и штраф для знахарки.
В общем, с Либерия взяли штраф двадцать гитов, а так как Регина не поддержала обвинения, то не получила из них ни гаста. Всё пойдёт в казну Коллегии.
Виола, которая слыхом не слыхала про историю с опаиванием, потребовала рассказать ей всё как было и ужасно рассердилась, что любимая и дорогая Гина оставила её в неведении о таком деле. Про Сильвана и папу-герцога рассказала, и то только когда Вилька застукала их на кухне, а про такое серьёзное дело промолчала? Неправильно это. Хотя в душе она понимала причины Гининого молчания. Вилька бы сходу бросилась в бой, а Регина желала тишины и покоя, которые ей уже обеспечило покровительство Сильвана.
Пока они так общались, подошло время общего завтрака. Регина ушла, намекнув, что всё самое интересное впереди. Вместо неё вдруг пришёл Мельхиор. Принёс молоко, ветчину, сыр, булку и велел всё съесть. А потом есть не дал, начал расспрашивать, что она помнит про нападение и похищение.
Виола честно старалась всё припомнить. Ей было очень неудобно перед Мельхиором. Когда составляли договор, она ему сказала, что к мужчинам испытывает неприязнь, а тут Ули Выходит, она соврала своему нанимателю. Не то, чтобы она об этом сожалела, но быть пойманной на вранье неприятно. К счастью Мельхиор не стал поднимать этот вопрос, ограничился тем, что заставил вспоминать малейшие подробности похищения. Затем со вздохом признался: ему это необходимо, чтобы оградить и её, и себя, и всех остальных от излишнего внимания Коллегии. Вчера он успешно справился, безопасники забрали только Либерия, но один из них так и остался в Эделе.
— Забрали Либерия? — ужаснулась Вилька.
Противный маг ей не нравился и она лично готова была подстроить ему гадость, но не такую же! Ей припомнились рассказы наёмников про Коллегию. Выходило, что тот, кто туда попадал, уже не возвращался.
— Нет, — ответил ей Мельхиор, — забрали, но не в том смысле как ты подумала. Он на свободе. Просто ему предложили работу в Коллегии, а от такого не отказываются. В результате заниматься студентами опять должен я. Хорошо хоть всего три дня осталось. Оформлю им бумаги и прости-прощай.
Он со страхом ждал от Виолы вопросов об Ульрихе, но она не спросила. Маг понял, что ему она не слишком доверяет и свои вопросы задаст Регине, если Ульрих не придёт. А он не придёт. Парню вчера досталось во время похищения, а затем он так намаялся на допросах, что сейчас спит без задних ног, даже снотворное давать не пришлось.
Мельхиор поднялся и преувеличенно бодро заявил:
— Ты отдыхай, Виола. Отдыхай, поправляйся, мы все тебя ждём. Да, поешь как следует, не буду тебе мешать. Сейчас завтрак закончится и я пришлю к тебе Регину. Придётся ей поработать сиделкой для разнообразия.
Вилька хотела было сказать, что с ней всё в порядке, она здорова и может приступить к выполнению своих обязанностей, но маг не стал её слушать. Ушёл.
Естественно, после таких откровений аппетит у Виолы пропал напрочь. Её враг, ненавистный Либерий оказался спасителем и его забрали в Коллегию на работу? В голове что-то не сходилось, нужна была дополнительная информация. Где эта Гина, куда пропала?!
Регина вернулась через час, оправдываясь: надо было всех накормить, убраться на кухне и решить, что делать на обед Все Вилькины заготовки закончились, нужно варить новое. Да, на улице жара.
Виоле пришлось переключиться на дела домашние и быстро сообразить, что можно подать в такую погоду, не заморачиваясь сильно с готовкой. Холодный суп, салат, солёную рыбу в горчичном соусе, а к ней овощи Выпечку нынче надо взять у пекаря: он-то точно печь топил. Регина записала за ней все указания, поняла, что на это мнного времени не уйдёт, и с комфортом расположилась в кресле.
— Ну так вот, — начала она, — Когда Либерию присудили штраф, его обвинители забрали деньги и уехали. Они, конечно, хотели остаться и послушать, что будет дальше, но другие их просто выперли. У них начальник сильно выше по званию. Такой солидный, благовоспитанный господин, а глянешь ему в глаза и сердце в пятки уходит. Он бы и меня прогнал, только забыл, выпустил из виду. Потом вспомнил, но было уже поздно: больше половины народа уже дали свои показания. Маг сильный: одним взмахом руки выстроил купол неслышимости, чтобы все всё видели, но не слышали, что говорит допрашиваемый. Не врал никто: им на шею такой амулет надевают, что врать не получается. Умолчать можно, недоговорить тоже, наши маги этим воспользовались, но откровенную ложь сказать никто не сумел. А я забилась в уголок и всё-все запомнила.
