Наши женщины ещё долго ходили бы и обсуждали новое хозяйство, но нам хотелось уже быстрее разгрузить багаж, а экскурсию по дому можно устроить и позже.

Три просторные спальни и пара гостевых комнат позволили всем разместиться, не стесняя друг друга. Время, затраченное на обустройство, пролетело как ракета. Мы не успели даже пообедать, как на улице солнце стало клониться к закату. Дети перекусывали тем, что подвернётся под руку. И когда раздался звонок моего коммуникатора, я сразу и не сообразил, откуда идёт звук. Взяв трубку, я услышал радостный голос Степаныча:

– Привет, земляки! Вы готовы к разврату? Я вам заказал такси, через тридцать минут оно за вами подъедет. Сергея и Алексея я уже предупредил. Место у Стелла забронировал, к нему теперь не так легко попасть, но… вы сами всё увидите, – Степаныч в трубке усмехнулся, – как приедете.

Через полчаса, приведя себя в более-менее приличный вид, мы вчетвером уселись в такси. Дочери отказались ехать с нами в ресторан и обещали к нашему возвращению нарядить ёлку. Послезавтра Новый год по нашему земному календарю. Поэтому, наказав Багире присматривать за девочками, мы с чистой совестью отправились развлекаться.

Жёны наши с удивлением рассматривали привычное для нас такси без водителя. Но градус эмоций уже угасал, и всё новое воспринималось более спокойно и адекватно…

Ресторан Стелла мы не узнали, даже подумали, что автопилот ошибся и привёз нас по другому адресу. Здание разрослось, и рядом с ним появилось второе, ещё более крупное и монументальное. Причём оно копировало земной архитектурный дизайн, что-то в стиле советского дворца культуры. Вокруг сновали толпы народа, звучал смех, музыка. Стоял транспорт – от стандартных гироскутеров до кастовых электромобилей. Публика представляла собой все слои общества – от изысканно одетых денди до практически натуральных хиппи. В оба здания стояли длинные очереди желающих попасть внутрь.

Мы застыли в недоумении, озираясь вокруг, пока не услышали зовущий нас голос Степаныча. Оглянувшись, мы увидели его стоящего недалеко от очереди. Рядом с ним ожидали и наши друзья: Сергей с женой и одинокий Лёха.

«Понятно, – подумал я. – Жена осталась с грудным ребёнком».

Протиснувшись сквозь толпу, мы все радостно обнялись! Степаныч указал на новое здание и, перекрикивая шум толпы, объяснил:

– Видали, как Стелл развернулся? Это место теперь самое популярное на всём побережье. А теперь внимание! – И Степаныч указал нам на верх здания: – Как вам новое название заведения?

Над крышей дворца засияла голографическая надпись на межмировом языке «Пункт назначения – Земля» и через мгновение текст сменился на русский шрифт, а затем на английский – «Destination – Earth»!

– Во даёт! – восхитились мы.

– Это вы ещё внутри не были, – усмехнулся проводник и пригласил следовать за ним, обходя приличную очередь.

У входа во «дворец культуры» дежурили мордовороты-охранники. Степаныч назвал себя, один из бодигардов вытащил крупную земную рацию и произнёс в неё несколько слов. А через пару минут в дверях появился хозяин заведения Стелл. Увидев его прикид, я чуть не ахнул. Набриолиненные волосы, красный пиджак нараспашку, под которым виднелась тёмная водолазка. Поверх неё на шее висело несколько цепочек со сверкающими цацками. Чёрные брюки и лакированные ботинки завершали этот нестандартный для алахарцев образ. Эпатажный антураж делал из него своеобразный микс между чёрным репером и бандюком из девяностых годов. Увидев нашу компанию, Стелл расплылся в улыбке и с чувством стал пожимать наши руки, а ко мне даже бросился с объятиями, как к родственнику.

– Станислав Викторович! Как я рад видеть вас и ваших друзей в своём скромном заведении! Прошу вас, проходите. За вами забронирована ВИП-комната на втором этаже. – И приказал охране: – Ребята, запомните этих людей. Это мои лучшие друзья, и для них всегда открыты двери моего дома и моих заведений.

Зайдя внутрь, мы никак не ожидали увидеть огромный танцевальный холл. Ведь внешним видом ресторан напоминал дореволюционную архитектуру. Посреди зала стояла круглая сцена, на которой голографические полуодетые танцовщицы под гремящую земную музыку выделывали эротические па. Чуть вдалеке стояли разнообразные столики и приват-кабинки. Официантки, наряженные в бикини и мини-юбочки, разносили напитки и закуски. Световое шоу не уступало достойным земным аналогам.

Стелл с идущим впереди него охранником провёл нас к лестнице, ведущей на второй ярус. Это был круглый балкон с отдельными звукоизолированными кабинками. Подойдя к одной из них, хозяин гостеприимно распахнул дверь. Внутри стоял небольшой круглый стол, за которым можно было спокойно разместиться десяти посетителям. Уютные стулья, картины с земными пейзажами, приятная отделка стен напоминали нам земной интерьер. А на отдельном постаменте стоял настоящий старинный патефон. Мы разместились за столиком. При закрытых дверях шум с танцпола стал практически не слышен.

– Стелл! Откуда у вас это чудо?! – воскликнул Володя, показывая на патефон.

Хозяин скромно потупился и, переглядываясь со Степанычем, пояснил:

– Я много чего скупил у случайных попаданцев с Земли. Идею и консультацию по внутреннему устройству я получил у Сергея Степановича и у различных выходцев из вашего мира.

– Но как вы успели за такой короткий срок построить целый дворец? – удивился я.

– Были бы деньги, – отмахнулся хозяин заведения, – всё можно быстро решить. Вы извините меня, Станислав Викторович, что мне пришлось поступить, не посоветовавшись с вами, и продать некоторые записи на местные вещательные каналы. А большие деньги у меня появились, когда эти клипы купили и федеральные вещательные корпорации. Но всю прибыль от них я делил строго пополам, можете все проверить. Так что и вам теперь причитается очень кругленькая сумма.

Стелл достал из кармана денежный браслет и с почтением протянул его мне:

– Ваша доля, Станислав Викторович.

Я взял протянутый браслет и нажал кнопку просмотра баланса. Количество высветившихся нулей повергло меня в шок. Два с половиной миллиона крон!

– А как же авторское право? – удивлённо обратился я к Стеллу. – По земным законам я не могу продавать интеллектуальную собственность, мне не принадлежащую.

Хозяин отмахнулся:

– По алахарским законам любой может предложить товар на продажу. Если продукцией заинтересуется мировое сообщество, то этот человек автоматически становится персональным менеджером товаропроизводителя. И получает гарантированный процент от сделки. Обычно это десять процентов. Прибыль делится пополам между вещательной корпорацией и собственником, если такой объявится. Положенные собственнику сорок процентов прибыли (десять процентов идёт менеджеру) накапливаются на отдельном счёте. Если в течение десяти лет никто не заявит право собственности на тот или иной товар, будь это песня, картина, фильм, скульптура, книга, одежда, мебель и тому подобное, накопленная сумма уходит менеджеру. Я теперь и являюсь таким менеджером, точнее, мы с вами являемся, – поправился Стелл. – У нас всё просто. Вы, например, произвели товар и пытаетесь его продать, но у вас ничего не получается. Любой другой человек может попробовать продать ваше творчество, и у кого это получилось лучше всего, тот и в шоколаде, вернее, становится продюсером или менеджером, называйте это как хотите. И получает эксклюзивное право и в дальнейшем представлять интересы изготовителя. Так что пока с вашей Земли сюда не прибудет правообладатель песни или клипа, который сумеет доказать это право, мы ничего не потеряем. В худшем для нас случае оставшиеся сорок процентов будут поступать на счёт правообладателя. Но я почему-то уверен, что этого в ближайшие десять лет не стоит ожидать. А там, как мне рассказали земную поговорку, или осёл сдохнет, или падишах помрёт. Так что мы с вами, Станислав Викторович, считайте, обеспечили себе прекрасную старость!

К нам в комнату заглянула одна из официанток и что-то спросила у хозяина.