Редактор Эльмира Сафиуллина

© Антон Шахрай, 2019

ISBN 978-5-4496-3161-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

13 июня 2018 года

Этот плавный переход из весны в лето стал для меня самым трагичным периодом в моей жизни. Временем, в котором все замирало и вновь стремительно набирало скорость. Волнующая, по-своему прекрасная и такая же печальная метаморфоза, которая создала самого одинокого и отрешенного человека. Мы и не подозревали никогда, что судьба может быть настолько коварна, а мечты настолько зыбки. В одно мгновенье мы могли дотянуться до звезд, в другое они погасли, оставив лишь невыносимо кричащую тишину, которая давит на меня со всех сторон. Одиночество, которое обнимает меня и окутывает с ног до головы, позволяет остаться лишь с самим собой, заставляет смотреть на вещи с другой стороны, но по всем законам жанра менять что-либо уже поздно, остается лишь горечь и злоба от беспомощности и жалости к отражению в зеркалах. Мое любимое меланхоличное настроение стало моим единственным настроением, а депрессия – моей единственной спутницей, самой верной и преданной. Этот бесконечный серпантин, ведущий лишь к обрыву, внизу которого перемешалось все сознательное и бессознательное, падая с него, я снова и снова складываю по кусочкам пазл своей жизни.

Мой психотерапевт думает, что это может помочь. Ну что же, попробуем. Наверное, стоит представиться.

Меня зовут Абель… На данный момент мне двадцать два года. Я всегда чувствовал по-другому, глубже, чище, ярче, чем все остальные. Наверное, это и позволяло мне быть не таким как все. Ни у кого бы язык не повернулся назвать меня обычным.

Я вырос в неполноценной семье, меня воспитывала только мама. Она делала все возможное, чтобы заменить сразу обоих родителей. Мы были очень близки. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, она переехала жить на Сицилию к своему будущему мужу. Будучи лингвистом по образованию, она в совершенстве владеет четырьмя языками: испанским, итальянским, русским и английским. Видимо, ее любовь к иностранным языкам и повлияла на выбор моего имени. Сейчас она работает преподавателем в местной школе. Мы видимся с ней два раза в год, не считая, конечно же, бесконечных конференций по скайпу. Я всегда был довольно закрытым парнем, а после отъезда мамы ситуация только усугубилась.

Что касается остального, все было довольно ровно: учеба в престижном белорусском университете, если здесь вообще таковые есть; крыша над головой в виде квартиры, где мы раньше жили вместе с мамой; старенькая машина, которая досталась мне от нее же. Я никогда особо ни в чем не нуждался.

Наверное, мои студенческие годы так бы и прошли в размеренном ритме. Но я повстречал двух людей, которые навсегда изменили мою жизнь: Дженнифер и Гарри. Да, я знаю… Наши имена… Они не совсем типичны для жителей Минска. Но, видимо, нам было суждено встретиться. Из сотен тысяч всевозможных людей судьба решила свести меня именно с ними.

Это дневник моей памяти. Он адресован самому себе, ведя его, я пытаюсь узнать правду. Если вы его читаете, значит, он обрел вторую жизнь. О чем вы сейчас подумали? Стоит ли читать чужой дневник? Что же, если вы задались этим вопросом, поздравляю, у вас хорошие манеры. Но не стоит переживать – читайте, я не смогу вас осудить за это. Возможно, я умер, возможно, никогда и не был живым. Как бы там ни было, сейчас я нахожусь на краю пропасти. Мне осталось сделать один маленький шаг, чтобы навсегда погрузиться во мрак. Теперь я должен принять самое главное решение в своей жизни: остаться здесь или вернуться к ней.

Всегда ненавидел март. В этом городе нет ни намека на торжество весны, скорее, этот месяц разочаровывает своим долгожданным приходом. Он слишком ленив и не спешит менять серые, однородные пейзажи вокруг себя. Раскачиваясь слишком медленно, он является явным аутсайдером среди своих весенних коллег. Словно многообещающий дебютант в любом виде искусства, он заполняет сердца надеждой на перемены и, заставляя с трепетом следить за его развитием, огорчает всех вокруг своей поверхностью.

Учеба всегда давалась мне легко, особенно гуманитарные науки. Сколько себя помню, моими лучшими друзьями были книги. В университете я совсем заскучал: из десятков предметов по-настоящему у меня вызывали интерес только несколько. Я никогда не проявлял инициативу и не тянул руку, стремясь блеснуть своими знаниями. Скорее, я был из того вида студентов, которые скромно отвечали на вопросы. Скромно, зато правильно.

Вот и тогда, сидя на той лекции, я занимался совершенно посторонними вещами. Преподаватель пытался втолковать в голову студентам, что такое солипсизм, однако я уже обладал этими знаниями, прочитав серию из антологий мыслей всех «Великих». Сидя за партой, я записывал эти строчки в свою пустую тетрадь:

Прозвенел звонок. Все судорожно начали складывать свои вещи. Я захватил портфель, на ходу закинул в него тетрадь, ручку и, глядя себе под ноги, направился к выходу. Мне хотелось как можно быстрее покинуть это место, оставив позади бесполезно прожитые пять дней своей жизни. Словно некая жидкость, я обтекал толпящихся студентов, которые создавали шум пустой болтовней. Выйдя за дверь, я повернул на стоянку.

– Гарри! – окликнул я друга. Он уже стоял на парковке, прислонившись к двери своего Aston Martin Db-9. Полный пафоса, он игриво подмигивал девушкам и явно вызывал восхищение и зависть у большинства парней. Темные очки, черные броги, серые брюки, зеленая парка с меховым капюшоном. Гарри выглядел стильно, и машина, как ничто другое, дополняла его образ.

– Ну что, Абель, впитал в себя жизненно важные знания? – Он был скептически настроен к здешнему образованию.

– Да, все до одного. Не ехидничай. – Мы ударили по рукам и обнялись. – Не мог приехать на чем-то попроще? Ты привлекаешь слишком много внимания.

– Ой, да брось, а для чего еще нужна такая машина, как не для этого? Залезай.

– Ты неисправим, Гарри.

Заведя автомобиль и развернув его на девяносто градусов, он специально начал газовать на месте. Машина издавала сумасшедший, но приятный рев, словно дикая кошка в клетке, которая готовится защищаться. Потом он резко рванул с места.

– Да, эта машина явно для тебя, тебе нравится внимание, которое она дарит своему владельцу.

– Может, ты хочешь прокатиться на ней?

– Хочу, – честно признался я.

– Так в чем проблема? Давай прямо здесь. – Мы остановились возле светофора, горел красный. Гарри открыл дверь со своей стороны и начал обходить машину. Я, помедлив секунду, решил, что сопротивление бесполезно: раз он что-то решил, значит, так и будет, и мне пришлось пересесть на водительское место.

Сзади было много машин, и я успел разглядеть осуждение на лицах водителей. Желтый, зеленый.

– Давай! Абель! Жги! – И мы двинулись вперед, тачка слишком быстро набирала скорость, и я то и дело нажимал на тормоз. – Ну же, Абель! Кто так ездит? Дай этой малышке волю.