Пышный, зеленый, с невероятным количеством цветов на клубах самых разных форм и размеров, с беседками, какими-то тонкими и изящными, словно кружевными, скамеечками, фонтанами с разноцветными рыбками и павлинами на дорожках.
Откуда ни возьмись, на дорожку перед нами выпрыгнула то ли мартышка (судя по ушастой мордочке), то ли белка (судя по размерам и хвосту), и, встав на задние лапки, передними постучала по животу.
– Как тебе не стыдно попрошайничать, – возмущенно сказала я зверьку. – Ты – дикое и вольное животное.
Белка склонила голову набок, как будто понимает, а потом похлопывание по животу повторила.
Я рассмеялась и обернулась к девчонкам, поинтересовалась, нет ли у них орешков. Орешков не нашлось и поэтому мы прошли дальше.
Несколько раз нам встречались женщины. Красивые, в роскошных нарядах, но какие-то странные, не отвечали на мое «здрасти», вместо этого так и буравили взглядом. Все в сопровождении джошу, те глаз поднять не смели, но зыркали искоса.
На мой вопрос, а где, собственно, хотя бы один завалящий дракон, девчонки часто заморгали.
– Это женская половина дворца, – сказала, наконец, одна из девушек. – Сюда драконы не заходят.
– Эм, – вырвалось у меня. – Это я, что ли, в гарем попала? Я раньше только читала о таком. Любопытно, конечно, но мне бы потолковать кое с кем. Блондинистым. По поводу моего то ли вызова, то ли пропуска в Альма-матер. Короче, насчет документов.
Девчонки переглянулись с таким видом, мол, о чем она.
Ладно. Не дождавшись вразумительного ответа, пошла дальше. И вот вся эта старательно созданная красота какой-то чересчур уже казалась. И улыбки у девушек слишком уж наигранными. А глаза женщин, которые по дороге встречались (мне объяснили, что это жены и наложницы отца) – злыми.
Через какое-то время ожидаемо натолкнулась на ограду. Белую, изящную, как и все здесь. В форме эдакой кружевной решетки, плющом увитую. Высокая, метра три. Для человека высокая. Мне, если бы только была возможность обернуться… высокой бы не показалась. Мимо ограды шла долго, больше из упрямства, чем из любопытства. Итак было ясно, что как породистая кобылка, угодила в загон и никто меня отсюда без приказа светлейшего (или верховнейшего?) родителя не выпустит. И это все больше и больше злило.
Наконец, когда обошла полсада где-то, а девчонки мои даже запыхались и бросали на меня какие-то укоризненно-жалобные взгляды, прибежала еще одна джошу. Тоже с несколькими косичками с шариками, в кремовом кимоно в бабочках.
Поприветствовав меня почтительным поклоном (я тоже руки у груди сложила и склонилась перед ней, потому что невежливо было бы не склониться, правда, девчушку это, похоже, больше напугало, нежели обрадовало), она дрожащим голосом объявила, что мне следует прошествовать обратно в покои для переодевания. Мол, торжественная церемония скоро, представление драконам, битва сильнейших и все такое…
На мой вполне резонный вопрос – а этот наряд, что на мне, он как, не для торжественных случаев, на меня посмотрели, как будто я не из другого мира прибыла, а, скажем, с луны свалилась. Вот только что, на глазах у этих четырех. Из чего сделала вывод, что нет, не торжественный. Повседневный.
Поразмыслив, чем сие (переоблачение), а собственно, и сама торжественная церемония мне грозит, и придя к выводу, что ничем особенным, кроме того, что Исама встречу, а значит, смогу об Альма-матер поговорить, я решила ответить согласием на приглашение «возвратиться в покои».
При мысли о том, что увижу блондинистого дракона, в груди становилось жарко, ноги и руки наливались странной сладкой тяжестью, а щеки начинали предательски краснеть. Гормоны всех миров, объединяйтесь, называется.
Я, конечно, все эти гормональные бунты пресечь пыталась, и даже делать вид, что решительно ничего не происходит, а в груди у меня теплеет, стоит только о нем подумать, так это из-за того, что он теперь – мой пропуск отсюда. Из золотой клетки, в которой родитель меня запер, и при этом не скрывал, что в ближайшее время у меня появится новый, тьфу, господин.
А еще как-то по-детски было обидно, хоть поняла уже, что глупо от отца ждать участия к моей жизни, как, скажем, от отчима… но все равно ком в горле вставал, стоило подумать, что ему вообще плевать. Посмотрел на дочь-дракона, решил, что подходит в качестве награды «сильнейшему», и все. Ни о детстве расспросить, ни об увлечениях, о мечтах…
Виталий Владиленович постоянно занят был, но никогда не забывал спросить, о чем я думаю, о чем мечтаю, как представляю свою жизнь в будущем…
Почему-то казалось, что Исам бы и расспросил, и выслушал. И хоть отче как-то слишком уж глумливо намекнул на то, что вызов в Альма-матер Исам мне не отдал, все же, хотелось верить, что это оттого, что просто не до этого было, и все тут.
В покоях работа кипела полным ходом. Все было завешено какими-то тряпками, я имею ввиду, нарядами, на длинном столе у стены переливалось что-то, судя по блеску, украшательное.
Незнакомые мне девушки в похожих нарядах спорили, что лучше «подойдет принцессе для торжественной церемонии»… Я меланхолично жевала сладости и попивала кофе с молоком (на счастье он здесь есть, оказывается, и мне Акира его прямо на крошечной жаровне, что приволокли прямо в покои, варила), и поэтому стоически терпела собственное переодевание.
Кимоно «для выхода в свет» мне выбрали не просто расшитое золотом, а вроде как драгоценными камнями усыпанное и оттого тяжелое, чуть не в несколько килограмм весом. Длинное, до земли, но расклешенное, и в разрезах нижняя нежно-голубая юбка видна, а в вырез на ключицах – нижняя рубашка из той же голубой ткани, по канту жемчугом отделанная. Рукава у кимоно с разрезами, от локтя, и спускаются практически до пола. Туфли дали тоже золотые, на вид – твердые, на ощупь изнутри – мягче тапочек.
После того, как кимоно на меня водрузили (слово надели все же какое-то не то), и поверх широким поясом обмотали, я почувствовала себя в футляре.
Но больше всего прическе досталось: в нее воткнули двух золотых птиц по бокам, и одну спереди на букли посадили, каких-то золотых с камнями шпилек навтыкали, с висюльками, поверх этого всего – золотую сетку с крыльями. Я так поняла, это у них здесь вроде короны.
Как в зеркало себя увидела – не узнала. Передо мной стояла золотая кукла, правда, с моим лицом и нахмуренными бровями. Правда, это меня совсем не портило. Даже наоборот, казалось, что с таким «футляром» некая стервозность вообще должна в комплекте идти.
А затем… я не поняла, что произошло. Я скорее почувствовала, нежели услышала, тяжелые шаги за дверью.
– Отец, – сказала я девочкам, которые порхали вокруг, довершая мой образ последними штрихами, поправляя складки, нанося блеск на губы и подводя темной краской нижнее веко (эх, сказали бы раньше, я бы им свою косметичку на разграбление предоставила, не жалко. Хотя их стараниями итак получилось шикарно).
Отец вошел снова после предварительного объявления.
Окинул меня оценивающим взглядом, непонятно, остался доволен или нет. Вроде кивнул, значит, доволен. Хотя мне все равно, если честно.
– Ты готова предстать перед сильнейшими из кланов Огненного, Подземного и Воздушного дракарата? – спросил отец.
Я чуть не спросила, а Водный куда делся, а потом вспомнила, что у них вроде как чуть ли не война с ними. Собственно, из-за этого сыр-бора меня и вытащили в этот мир. Кажется, папахен с помощью моей руки (и меня в придачу с вредным характером, чего уж там) хочет… кажется, поддержки кланов, что ли.
И вот мне показалось, или в голосе отца сейчас гордость прозвучала?
– А можно вопрос? – спрашиваю.
Папахен нахмурился. Девчонки-джошу побледнели.
Я вспомнила, что женщине вроде как непринято тут задавать вопросы. И тем не менее посмотрела на родителя так выразительно. Интересно, опять будет изображать из себя такого всего властного и блистательного или поучать меня примется?
Но, к моему удивлению, мне величественно кивнули.
