Ее звали Лидией. Лидия Андреевна Ардова было полное имя. Во дворе родного дома, что находился на окраине небольшого курортного городка, друзья окликали просто, а именно Лидкой. Правда, это было давно, в детстве. А оно, как теперь казалось, получилось у нее очень коротким. И с тех пор прошло не менее ста лет. Да, такое имела ощущение о том времени. Но, боже мой, каким же оно было золотым!

– Лидка! Гулять выйдешь? – звали и пацаны, и девчонки, что стояли внизу, задирая головы к верхним угловым окнам невысокого, всего в три этажа, кирпичного дома. – Лидка! Тащи велосипед! Мы всей компанией собираемся к дальней бухте, там решили заплыв устроить. На время состязаться будем! Лидка, ты участвовать собираешься?

Еще бы она не собиралась, да без нее вообще ни одно дворовое мероприятие не проходило. А уж плавала, как считали многие, лучше всех в компании. И чаще всего именно Лидка и являлась зачинщицей и организатором их детских развлечений, потому что вся сплошь состояла из чистой энергии. И ее родители так утверждали, и родители друзей. Этот неиссякаемый заряд и не давал худенькой угловатой девчонке усидеть долго на одном месте. Везде поспевала и бегала с вечно выбившимися из длинной косы прядями темно-русых волос. Нет, сидеть на одном месте, это было не про нее! А вот двигаться, что бегать, прыгать, крутить педали старенького велосипеда или носиться в играх, вот это другое дело – это было по ней. И каким же море в то время казалось Лиде удивительно бирюзовым, небо синим, песок несравненно желтым. А цветы?! О! Их вокруг было несметное множество! Во дворе, на углу палисадника, рядом с соседским подъездом, цвели вот такие огромные мальвы. Высота их стеблей превышала ее рост, если не в два, то в полтора раза точно, и крупные нежные лепестки их были всевозможных расцветок! А розы, что они тайком рвали в городском парке?! Так, как пахли они, теперь не найти было подобного запаха. Вот это было время!

Но потом, когда детство закончилось, как оборвалось, для некоторых знакомых она озвучивала сокращенный вариант имени, что дали ей родители, а именно: Ия. Когда-то оно ей очень нравилось, только друзья во дворе никак не хотели его воспринимать, для них она так и осталась Лидкой. Но появились новые знакомые, и им имя Ия показалось, совершенно подходящим для высокой сероглазой шатенки с точеными плечиками и шеей, тонкой талией и длинными стройными ногами. Произносила она сама короткое «Ия» тогда, как с вызовом, но и с приличной порцией кокетства тоже. И глазки строила, потому что иначе было и нельзя – то поведение больше соответствовало новому кругу знакомых, к которому подвела судьба подросшую девчонку. Только вот вспоминать о том времени ей нисколько теперь не хотелось, а совсем даже напротив, очень старалась о тех годах забыть. Но это вот вряд ли было возможным. Это был теперь ее крест, как сказала когда-то близкая подруга.

* * *

Эта история началась давно. Когда Лидии исполнилось восемнадцать. Именно в день ее рождения. Девчонки, с которыми с некоторых пор неизменно проводила почти все вечера, подбили пойти в казино. Они и так не остались бы сидеть по домам в тот погожий летний вечер, обязательно залились куда-нибудь, но ограничились бы заведением поскромнее. Только вот эта ее личная дата спровоцировала изменить обычай и замахнуться на «гнездо пагубных страстей», да еще такого ранга. А именно, заведение располагалось почти в центре города, на главной улице, славящейся самыми дорогими магазинами и ресторанами. И вот если Ия на что-то решалась, то непременно делала. А в тот вечер она лишь на несколько минут дольше задержалась перед старым, еще бабушки мамы, трюмо, чтобы накрасить ярче глаза и губы. Потом повертелась перед потемневшими по углам зеркалами в деревянных рамах, рассматривая и выбирая наряд, пригодный для похода в самое таинственное пока еще заведение города. Дальше брызнула на себя духами, что остались по наследству от мамы, и решительно направилась к дверям, на ходу подхватывая сумочку из кресла в углу своей комнаты.

– Куда намылилась, шальная?! – крикнула ей баба Клава, больше соседка ставшей что-то вроде коммунальной квартиры, а не родная бабушка по линии отца. – Исчадие! Влипнешь в новую историю – я тебе никто! Поняла?! На мою помощь не рассчитывай!

– Еще чего! Как будто она была! – бросила ей уже от порога то ли девчонка, то ли зрелая молодая женщина, на вид которой можно было теперь, под слоем пудры, туши и помады, дать лет двадцать, не меньше, и с треском захлопнула за собой дверь. – Мне уже восемнадцать… – пробубнила себе под нос и заскакала по щербатым ступеням вниз с третьего этажа.

А у подъезда ее поджидали новые приятельницы, что стали спутницами в новых же развлечениях. Только развлечениями ли были, те вылазки, в которых Лидия начала принимать участие вместе с девицами из санатория, где больше года уже работала? Это вряд ли. Скорее их можно было назвать способом подработки. Именно такое слово «подработка», сказала ей когда-то Анька из отделения грязевых процедур и пригласила пойти с ней и ее подругами в ресторан. А курортный город с наступлением осенних дождей заметно подрастерял желающих отдыхать на море. Так и в санатории приезжих становилось не густо. Работы сделалось в разы меньше. От этого дух сотрудников, нисколько к тому же не подкрепленный низкой заработной платой, медленно, но верно, пополз вниз. И мамы с папой тогда уже в живых не было, в их квартире прочно обосновалась баба Клава, яко бы, взявшая опеку над осиротевшей внучкой. Вот поэтому идти домой после смены не хотелось, а купить себе что-то вкусное или красивую новую тряпку очень даже.

Хотя, сказать теперь, что она заблуждалась на счет предложения сослуживицы, значит, было бы покривить душой. Нет, и с разумом и с сообразительностью у Лидии всегда все ладилось. А это значило, что согласилась уже в первый раз участвовать в одурачивании посетителей ресторана, вполне сознавая, что к чему. За то, что они с девицами не противились компаниям подвыпивших парней и способствовали тому, чтобы те оставляли в ресторане денег гораздо больше, чем планировали, полагалось вознаграждение. Не ахти, какие деньги, но лишними в скудном бюджете Лидки не были. У остальных девиц получалось заработать больше, только это уже не от управляющего рестораном и за совсем другие услуги. Лида же, хоть и участвовала в совместных с ними авантюрах, но для себя четко определила ту черту, за которую переступать не собиралась.

– Ия, радость наша! Что так копалась, подружка? – встретила такими словами у подъезда Анна, что была старше остальных девчонок, ей к тому времени исполнилось тридцать. – С бабкой своей, что ли, снова поцапалась? Нет? Отчего тогда такое лицо? И кто у нас сегодня именинник? Детка, ты же умеешь идти по жизни с высоко поднятой головой! А ну, выше нос, добавь блеску в глаза и ноги ставь увереннее, как можешь. Вот! Сегодня твой день, красавица наша. Повеселиться в собственный день рождения – это святое.

И они отправились осуществлять задуманный план. В устах Анюты он звучал так: «Покорим новый объект! Пусть и в «Синей Птице» нас узнаю». Птицей счастья как раз и называли центральное казино их города. Группа из четырех разряженных девиц пересекла двор и вышла на оживленную улицу. Такси ловили с полчаса и безуспешно, пока не подвернулся частник на мятых Жигулях и не согласился подвезти за совсем символическую плату. Верка, близкая подруга Анны, сочла этот факт предзнаменованием удачи, о чем и поведала, когда они вскоре выгрузились на площади перед входом в игорное заведение. Как всегда сморозила глупость, но подружки промолчали.

– Говорю вам! – круглила она глаза и размахивала рукой, указывая на отъезжающего водителя. – Быть нам сегодня с деньгами, если доехали почти даром. И еще, мне Людка, что в соседнем дворе живет и пару раз заходила в это казино, рассказывала, что девки здесь деньги рубят за такую ерунду…

– Это что еще за Людка? Мы ее знаем? И что говорит? – оживились и другие.

– Что выигравший мужик дуреет от счастья. Что если повезло вертеться рядом с таким, то может на радостях отсыпать сразу несколько тысяч, посчитав, что именно ты принесла ему удачу.