Его величество отступил чуть в сторону, а его место на трибуне занял низкорослый коренастый мужчина в белоснежном кителе. Честно говоря, министр внутренней безопасности всегда напоминал мне то ли ястреба, то ли коршуна. Этакую опасную птицу, которая все видит, обо всем знает и может в любой момент клюнуть тебя исподтишка.

Речь митора Галирона была долгой, нудной и, на мой взгляд, чрезмерно высокопарной. И стыдно признаться, но я его почти не слушала, прекрасно зная, что все то же самое, но только куда короче и понятнее нам потом повторит наш непосредственный начальник – митор Хаски. И, наверное, нужно было хотя бы сделать вид, что внимаю речам министра, но сейчас куда сильнее меня интересовал сам император.

Вообще видеть его так близко мне еще не доводилось ни разу. Вживую он выглядел совсем не так, как я его представляла, каким его изображали на плакатах, каким показывали по кайтивизору. Сейчас передо мной, всего в нескольких метрах, стоял довольно симпатичный, пусть и суровый, мужчина в самом расцвете сил. Он оказался высок – намного выше того же министра внутренней безопасности. Его светло-русые волосы были гладко зачесаны назад и стянуты шнурком в маленький хвост. Вместо привычного синего мундира на нем красовался простой костюм серого оттенка: брюки, пиджак, даже рубашка и та была серой, пусть и немного светлее. Честно говоря, встреть я этого мужчину на улице – и не узнала бы в нем императора. Корону же – непременный атрибут власти – наш правитель не надевал принципиально.

И тут он неожиданно повернул голову и посмотрел прямо на меня. Я же… позорно вздрогнула и поспешила сглотнуть образовавшийся в горле ком. Боги Семирии, да я бы многое отдала, чтобы никогда не видеть этого взгляда. Сильного, строгого, жесткого. Взгляда, в котором отражалась такая власть, о которой не мог мечтать никто из ныне живущих. Но что поразило меня больше всего, – это цвет его глаз – ярко-зеленый, почти полностью повторяющий тот, что сегодня я видела у Кела.

Конечно же его величество заметил, как я стушевалась, не мог не заметить. Потому, едва я покорно опустила голову, отвернулся, полностью утратив ко мне интерес. И правильнее всего было бы сосредоточиться на речи, произносимой высоким начальством, но я почему-то снова мыслями вернулась к утреннему знакомому, а в голове уже сама собой сложилась логическая цепочка.

Ведь схожесть в столь редком оттенке радужки точно говорила о родстве, причем близком. Вот только волосы Кела имели темный оттенок, а значит, к аристократии он не имел отношения. И, наверное, это должно было меня успокоить, но… не успокоило. Совсем наоборот. Почему-то мне отчаянно захотелось посмотреть на императора поближе, чтобы узнать, а загораются ли в его глазах синие искорки. Увы, сейчас осуществить это странное желание оказалось слишком сложно. Ну не подойду же я к его величеству и не попрошу посмотреть на меня несколько секунд?

Память тут же подкинула информацию, что на портретах император Олдар Ринорский изображался хоть и зеленоглазым, но там цвет его радужек был приглушен настолько, что казался нормальным. Сие означало, что просматривать записи и портреты бессмысленно. Здесь нужна только личная встреча.

Да… все же следователь во мне не засыпал ни на мгновение.

Вскоре собрание закончилось, все разошлись по своим отделам, чтобы обсудить со старшими миторами подробности работы на предстоящем празднике и получить задания. Мне же стало не до глупых размышлений о сходстве императора с каким-то простолюдином. Ведь ситуация оказалась не то чтобы сложной, а по-настоящему опасной.

Традиционно в день Смерти магии на ритуальном костре, сооружаемом прямо на дворцовой площади, казнили самых опасных преступников-магов. Вообще, в наш век огнестрельного оружия эта традиция многим казалась варварской, но из года в год она продолжала неукоснительно соблюдаться.

– На самом деле осужденных убивают, как только загорается первый из двух кругов пламени, – добродушно пояснил митор Хаски, почему-то посмотрев именно на меня. – Снайперы. Стреляют с третьего этажа. Так что никто не мучает приговоренных. Пусть они и обладают проклятым магическим даром, но ведь все равно живые.

Наш непосредственный руководитель прошелся по кабинету и опустил свое тучное круглое тело в широкое рабочее кресло. Я, честно говоря, всегда поражалась, как он при подобной комплекции умудряется ежедневно бегать между этажами департамента. Наш отдел располагался на третьем, а кабинет министра внутренней безопасности находился на первом, и туда нашему митору Хаски приходилось спускаться очень часто.

Вообще он был добродушным и приветливым мужчиной, по виду являлся ровесником моего отца. Год назад этот человек принял меня в своем отделе с распростертыми объятиями, помог адаптироваться в столице и вообще вел себя со мной, как добрый дядюшка.

– Но на сей раз у нас есть все основания полагать, что казнь попробуют сорвать, – добавил начальник и тут же пояснил: – Маги из того самого повстанческого движения, о котором нам с вами давно уже известно.

Конечно, мы отлично знали о группке фанатиков, называющих себя «Свобода магии». Они принимали под свое крыло всех, в ком была искра магии и кто не желал ее тушить, как требовал закон. Ведь для родившегося с даром в нашей стране существовало два пути: или добровольный отказ от живущей в нем силы, либо казнь. Но все они выбрали третий путь и устраивали диверсию за диверсией.

К примеру, в прошлом месяце в Бернете – северном городе, находящемся почти на границе с Кастильским княжеством, они сравняли с землей городскую тюрьму, в которой держали магов, ожидающих приговора. Конечно, всех заключенных перед этим освободили, а уходя, и вовсе устроили самое настоящее представление. Этакое огненное шоу, развернувшееся прямо на улицах.

Тогда было много пострадавших. На поимку диверсантов направили огромные силы армии и полиции, но… успехом это не увенчалось. До сих пор никто не смог отыскать ни их лагерь, ни штаб-квартиру. На настоящий момент было известно, что они скрываются где-то в лесах ближе побережью Синейского моря, а свое поселение называют Зеленой крепостью.

– Нашим агентам удалось выяснить, что в этот раз диверсия обещает быть поистине масштабной, – добавил митор Хаски, устало потирая свой вспотевший лоб. – По распоряжению императора были усилены патрули, у всех прибывающих в столицу проверяют документы. Но, к сожалению, далеко не каждый полицейский может почувствовать магию. Именно поэтому его величество возлагает на наш отдел большие надежды. Ведь как вы все прекрасно знаете, любую проблему лучше предотвратить, чем потом разбираться с ее последствиями.

Мы с коллегами дружно кивнули, но перебивать начальника не стали. Ясное дело, что он рассказал нам еще не все.

– Разыскивать диверсантов в пределах столицы будут миторы из отдела городской полиции, – добавил он, откинувшись на спинку кресла. – Нам же с вами предстоит куда более тонкая работа. Учитывая тот факт, что в столицу обязательно явятся наиболее сильные представители сопротивления, важно вычислить и поймать именно их. Это наше задание на ближайшие дни. А еще… – Он вздохнул как-то особенно тяжело, будто то, что собирался сказать дальше, ему совсем не нравилось. – Опять же, по традиции на карательный костер осужденных поведем именно мы, как борцы и победители. То есть каждый из вас будет стоять в круге на площади.

Я сглотнула, всеми силами стараясь не показать, как скручивает все внутри от одной лишь мысли, что придется стать самым настоящим палачом. Слышать крики людей… обреченных на гибель. Увы, выбора не было. Приказы не обсуждались, а если это еще и традиция, то тут вообще не стоило и надеяться на снисхождение начальства. А значит, придется привычно стиснуть зубы и сделать то, что требует долг.

– Задачи ясны? – спросил начальник.

– Да, митор Хаски, – хором ответили мы, вытянувшись по струнке.

– Тогда свободны, – махнул он рукой. – Составьте общий план действий, после принесете мне на утверждение. Времени мало, а работы предстоит много. Приступайте немедленно.