Автором памятника самому себе и торжеству Нечистой Силы в отдельно взятом посёлке являлся, конечно же, Денис Друков. Не так уж и давно здесь гордо возвышался тоже чугунный, но совсем другой монумент. Разумеется, и площадь носила конкретное официальное название. Теперь же народ, постепенно привыкающий к сатанинским маскам, этот палисадник с чугунным монументом неофициально назвал Площадью Большого Вампира. Кто, конкретно, подразумевался под ним, оставалось загадкой на долгие годы. Может быть, через каких-нибудь сто лет откроется и эта тайна, как и многие другие. Да что толку? Найдутся мудрецы, которые с наигранной досадой, просто скажут: «Опять широко шагнули, но снова… ни туда, куда следовало».

Но сейчас Дениска спал, почти что блаженно раскинув руки в стороны. Ему уже нечего было желать. Организация личной семейной жизни и большие деньги его не интересовали, славы ему хватало… Но начинало сбываться самое главное. На его немалом приусадебном участке в кратчайшие сроки будет построена большая каменная мастерская, литейный цех из футеровочного кирпича и возведено всё, что остро необходимо для такой вот не очень лёгкой и серьёзной работы.

Но сейчас ему, почему-то, снились кошмары. Сначала министр культуры областного центра, Курдюмина, задрав выше головы подол своего платья пыталась сесть своим лохматым «инструментом» прямо на его не такой уж и большой нос. Но он умудрился спастись бегством, спрятавшись в собачью конуру.

Переждав время, когда министр культуры исчезнет в пространстве, он на четвереньках выполз наружу из собачьей будки, которую давным-давно покинул крепкий и задиристый пёс. Он обежал прочь от опасного места вместе с цепью. Ведь с тех пор, как на участке появилась зловещая статуя «Светильника Джека», кроме полыни, на двадцати сотках ничего не произрастало, птицы улетали прочь, а нормальные люди проходили мимо Денискиного дома, осторожно, на цыпочках. При этом крестились даже ярые атеисты. Что уж там говорить, ведь даже дождевые черви в панике уползли отсюда в далёкие края.

Обидно очень, но вот пока не все понимали прелестей и радостей самобытной и неповторимой заокеанской культуры. Попробуйте посадить мексиканский кактус среди здешних цветущих помидоров. Ничего не получится. Он в знак протеста сбросит свои колючки и демонстративно зароется в благодатную землю, даже удобренную навозом. Но вот замечательный праздник Хэллоуин, всё-таки, прижился и пришёлся по вкусу подавляющему большинству усердно зомбированной части большой страны.

Так вот, далее Дениске приснилось, что его творение, чугунный «Светильник Джека» на двух ногах, идёт на него по полынному пространству, высоко подняв над своей светящейся красной головой огромный топор. «За что ты на меня обиделся, Женя? – Обливаясь обильным потом, прошептал Друков и проснулся».

Дениска открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света люстры. Он в некотором смятении обратил внимание на то, что раздет догола. Кто же такой заботливый? Не чугунный же Джек его раздел. Нет, не он. Перед ним стояла тоже обнажённая и улыбающаяся совсем молодая женщина, поселковая красавица Раиса. Нет, не брюнетка. Наоборот, блондинка, причём не крашенная. Натуральная. Синеглазая, с аккуратными чертами лица.

Её аккуратный половой орган был тщательно выбрит и, как бы, тоже улыбался, находясь напротив усталых, но проницательных глаз Дениски. Скульптор и поэт, тяжело вздохнув, сунул в её не очень широко распахнутую вагину указательный палец, почему-то понюхал его и отрешённым голосом пробормотал:

– Но ведь, Рая, ночь на дворе.

– А я хочу быть везде, всегда и всюду с тобой, Денис Харитонович, – она присела на край дивана и начала катать левой рукой его волосатые «шары». – Я хочу быть всегда с тобой.

– Почему, Рая?

– Потому, что ты – особенный человек, ты – гений.

– А что мне прикажешь делать, если вдруг очень многие женщины этого пожелают?

– Нормально. Я ведь всегда терпеливо жду, а потом возвращаюсь к тебе.

Что уж там кривить душой, Раиса нравилась Друкову. Он, скорей всего, давно уже непременно женился бы на этой прекрасной девушке, если бы его жизнь ни была отдана целиком и полностью творчеству во имя… А вот «во имя чего» Дениска не знал. Его чугунные бесы, вампиры, гномы, гоблины, чупакабры и короткие нерифмованные стихи пользовались популярностью, но не везде и не всегда.

Он решил, что во всём доме должен гореть свет. Ему почему-то сейчас захотелось видеть её обнажённой и страстной. Опять он, как следует, не выспится этой ночью. Да и ладно! Когда-нибудь и где-нибудь он найдёт укромный уголок, в котором его никто не найдёт, и погрузится в сон… по полной программе. А потом опять за работу. Сначала эскизы, потом воплощение скульптуры в гипсе, затем изготовление формы для заливки…

Он задумал оригинальную групповую скульптуры. Очень простой, но яркий сюжет. Короче говоря, русалка стоит на коленях и держит во рту огромный фаллос водяного. Но тот, конечно же, будет изображён, то есть воплощён в чугуне в полный рост, а в правой руке у него – знамя. Какое и зачем, пока ему, Дениске, не совсем понятно. Но это символ. Наверное, не простой, а символ времени, не очень обычного, но довольно интересного.

Дениска поставил Раису на четвереньки. Нежно похлопал её по ягодицам, помял руками её уже довольно влажные половые губы, клитор, достал свой пенис и аккуратно ввёл его в не глубокое и не широкое влагалище. Привычным и отработанным движением Раиса Аркадьевна ещё выше приподняла свой зад, предвкушая если не великое, то, всё равно, блаженство.

А ведь у неё имелась, кроме всего прочего, и основная веская причина появиться в постели у Дениски, именно, этой ночью. Она – воспитатель поселкового детского сада номер два и пришла напомнить великому скульптору, что завтра у них, в дошкольном учреждении, прямо перед главным входом в здании, состоится торжественное открытие его скульптуры… На радость подрастающему поколению, обслуживающему персоналу детского сада и родителям.

В посёлке городского типа Хэллоуин само собой организовалось большое количество всякого рода и вида праздников. «День рождения Кощея Бессмертного», «Общение с ведьмами», «Танцы колдунов», «Фестиваль козла Леонарда», «Хоровое пение юных бесов», «Шествие безголовых», «Спартакиада вампиров»… Всего и не перечислишь. Этот посёлок незаметно и довольно быстро превратился или преобразовался во всемирный центр чествования и почитания нечисти. Получается, что они обогнали в этом плане Соединённые Штаты Америки. Обставили. Знай наших!

На открытии величавой чугунной статуи Негодяя, автором которой, конечно же, был Денис Харитонович Друков, народу собралось немало. На нём был чёрный костюм, белая рубашка с галстуком. На торжественном открытии присутствовали очень важные чиновники местного и областного значения. Но торжественное слово и право сбросить с огромной статуи покрывало было предоставлено важному господину из Москвы, ясное дело, что не простому.

Дениска от души радовался тому, что на лицах детей, воспитателей, родителей, представителей общественности и политических партий красовались соответствующие маски – людоедов, мертвецов, разбойников, гоблинов, злых карликов, жестоких великанов. Праздник Негодяя должен был пройти на высоком уровне.

Рядом с Дениской стояла Раиса. Её прекрасное лицо закрывала маска птицы с огромным крючковатым клювом.

Но перед тем, как должен был выступить ответственный господин или товарищ из столицы, слово дали автору чугунного монумента, изображающего Негодяя, Дениске Друкову. Он вышел к микрофону, перед покрытой серой плотной тканью статуей, и с некоторым волнением сказал:

– Друзья мои! Мы с вами живём в необычном мире, и он всё веселее и веселее. А без нечистой силы в эпоху наступающей и процветающей толерантности нам никак не обойтись!

Кто-то из толпы бесцеремонно перебил его и поинтересовался:

– А кто, Денис Харитонович, вам позировал? На кого похож ваш… фундаментальный негодяй?

– Вы знаете, дорогие мои, это собирательный образ. Но честно признаюсь, над… художественной внешностью Негодяя я работал долго. Мне пришлось просмотреть множество фотографий, особенно, очень уважаемых людей, известных политиков, конца двадцатого и начала нынешнего веков. Богатейший материал!