Они сидели в недорогом, но уютном заведении. Шикарные, покрытые лаком деревянные столы были красиво накрыты, одинаково одетые стройные официанты элегантно подали им меню в кожаных переплетах. Стайлз сидел как на иголках: он чувствовал, что не соответствует месту и в то же время был счастлив и взвинчен от такого огромного количества внимания нежной Лидии Мартин, что сидела по левую руку от него. Ее волосы были заплетены в пышные косы и красиво убраны на голове, изумрудные цветы только сильнее подчеркивали ее персиковый цвет волос, несколько прядей, что аккуратными завитками обрамляли ее лицо, тихо покачивались. Она сидела ровно, замшевое бежевое платье очень красиво выделяло ее фигуру. Стайлз просто млел от одного взгляда на эту божественную красоту. Вскоре они заказали еду, а официант, с отработанной до профессионализма улыбкой и вежливыми манерами, все быстро записал и ушел, чтобы передать заказ трудящимся на кухне людям. Заказ принесли быстро, и молодежь даже не успела вдоволь наговориться о чудесном выступлении Стилински, который буквально заткнул за пояс всю комиссию, а особенно того странного преподавателя биологии, что недавно приехал в город. Он уже не работал, но школа отчего-то почтила за честь, что Питер Хейл будет присутствовать на их конференции. Стайлз не скромно задал вопрос о родстве с местными Хейлами, но тот уверил, что родом он из Нью-Йорка, и решил сюда приехать, в силу того, что до него дошли слухи об аномальном заселении этих мест волками. Стайлз тогда пожал плечами и пожелал хорошего времяпровождения в их городе.

- Кстати, надеюсь, не одного меня мучает вопрос, – начал между делом Стайлз. Эллисон и Скотт уставились на него большими глаза, явно сжимаясь и напрягаясь от подобного начала какой-то темы, потому что Стайлз умел шокировать присутствующих, озвучивая свои мысли и «догадки». – Где Джексон?

- Стайлз, я тебя умоляю! – издал страдальческий смешок Маккол.

- Я не думала, что вы успели подружиться, – Эллисон мотнула головой в сторону своего любимого, распахивая в удивление свои красивые карие глаза. Ее черные сережки аккуратно качнулись, богато переливаясь от пойманного света мерцающих люстр.

- Нет, не думаю, что с этим го… – Скотт пнул друга под столом, коротко метая взгляд в сторону недовольной Лидии. Она копалась в салате, немного кривя накрашенными губами, от чего казалось, что они немного больше. – У нас с господином Уиттмором слишком разные взгляды на жизнь! Нет, действительно. Лидия, что-то случилось?

Она подняла голову, оглядев всех присутствующих, что в ожидании уставились на нее. Красивое лицо исказила гримаса недовольства и легкого удивления, зеленые глаза расширились, и в какой-то мере она стала походить на симпатичную лягушку. Все в ожидании напрягли слух, потому что не всем хотелось пропустить те слова, в которых услышат о расставании знаменитой богатенькой пары Лидии и Джексона.

- Что?! – наконец недовольно выдала она, продолжая медленно копаться вилкой в своем салате.

- Лидия, я поинтересовался, все ли с Джексоном в порядке, – повторил Стайлз, мягко и почти нежно. Но в его голос проникли нотки требовательности, потому что какое-то пятнадцатое чувство говорило ему о том, что Уиттмор не просто так не приходит в школу и не посетил ни одной тренировки по лакроссу. Что-то не вязалось, создавалось так часто посещаемое душу Стилински чувство потерянного паззла, который он где-то недавно видел.

- Он мне не сказал. Его с начала учебной недели не было! Мы в воскресенье делали уроки вместе, и он уже почти глубокой ночью уезжал от меня… На этом все! Весточка была, он добрался до дома и все в порядке, но почему-то ни увидеться со мной, ни поговорить не захотел. Я не собираюсь бегать к нему и стоять около ворот, кричать или бросать камни в окошко, чтобы эта принцесса соизволила показаться! – гневно выдала она, хмуря брови от усилия. Голос ее совсем уже стал писклявым. Эллисон улыбнулась, накрывая руку подруги своей.

- Все в порядке, Лидия! Может быть, он заболел и не хочет заразить тебя или чтобы ты видела его таким… менее мужественным, – она улыбнулась еще шире, коротко поглядывая на Стайлза, который замер, уставившись в свою тарелку. Вечер среды приносил удивительные вести! Аппетит резко пропал, в животе поселился серый камень, что быстро остановил работу всех органов и заставил все тело нервно напрячься. Неужели… Ну да, кто кроме него еще об этом знал, и как удачно пропадает на следующий день Уиттмор, возвращавшийся через лес вечером. Дерек напал на Джексона! Или угрожал ему… Но зачем? Что ему понадобилось от этого богатенького идиота? Неужели он решил потихоньку подчищать окружение Стайлза, чтобы в конечном счете у него никого не осталось и он притащился бы тогда весь одинокий и побитый к… Стоять! Дерек сам его прогнал, сказал, что не хочет больше его видеть, чтобы он больше не приходил. Тогда какого черта?!

Подросток был более чем уверен, что исчезновение эгоистичного капитана команды – это заслуга твердолобого и немного туповатого Дерека Хейла! Но, никаких улик не было, а поэтому стоит поговорить с Джексоном, хотя эта идея уже кажется провальной, поэтому можно просто понаблюдать за ним. Стайлз спокойно выдохнул, думая о том, что спокойные деньки закончились и нужно взять максимум из сегодняшнего вечера с друзьями и самой прекрасной девушкой на планете!

И вечер удался.

Утро принесло с собой волнение. Не задалось все с самого подъема, потому что он обжёгся, когда доставал из духовки горячие тефтели с рисом. Отцу было противопоказано жирное и жареное, поэтому юноша часто пользовался духовкой и делал еду по возможности без масла, так получалось вкусно и полезно. И сейчас лист опрокинулся, и большинство округлых запеченных тефтелей раскатилось по полу. На звук прибежал отец, застегивающий свою форменную рубашку.

- Все в порядке, я просто обжегся! Черт… – Стайлз опустил руку в холодную воду. Пальцы жгло и саднило, и даже холодная вода не способствовала снятию боли, на местах ожога выступили красные пятна, а потом быстро вздулись волдыри. – Прекрасно!

- Давай я помогу, – подошел отец к небольшому шкафчику, в котором они хранили разные лекарства, это было что-то вроде домашней аптечки, в которой находилось очень-очень много всего. Этим можно было даже обеспечить целый лазарет!

- Нет! – резко отозвался парень, а Джон как-то ошеломленно замер от такого поведения сына. Стайлз отвернулся, удивляясь своей чрезмерной раздражительности сегодня, ведь ему не из-за чего было так нервничать и злиться. Это на него не похоже! Отец спохватился и начал суетиться. – Прости, пап! Утро просто ужасное … Иди, я сам, а то опоздаешь! Тут, в общем, я не такой уж и неуклюжий! Спасенные тефтельки стоили моей обожжённой руки, так что съешь все и не ешь всякую вредную пищу, во имя моих волдырей на пальцах и ладони! Аминь!

- Надеюсь, ты не добавляешь святую воду во все, что пьешь… – пробубнил мужчина, заподозривая сына в скорейшем чрезмерном увлечении религией, что свойственно этому ребенку. В самых страшных опасениях Джона присутствовали культовые посиделки, склянки с ладаном, более жесткая диета и фотообои с Иисусом!

- Не во все, что пью, – согласился Стайлз, а потом обернулся к отцу, увидев недоверчивое рассматривание тефтелек. Юноша замер и рассмеялся, прищурив свои глаза. Отец тут же недовольно на него уставился, застигнутый врасплох над проведением экспертизы.

- Я клянусь! Они секунду назад светились, – оправдался отец, коротко улыбаясь на заливистый смех сына, который закатился еще сильнее. – Ладно, ребенок, я пойду! Спасибо за еду, обработай руку, пожалуйста, – он приобнял сына, ласково поцеловал в макушку и ушел. В последнее время Джон начал замечать, что его ребенок какой-то спокойный, словно потерянный или опустошенный. Раньше, когда он не знал, что тот завел подругу и пропадает где-то со своим «секретом», было по-другому. Юноша казался всегда живым и не важно, каким его было настроение: подавленный, взбудораженный, активный, веселый, злой, сонный, напуганный – у него всегда было настроение свойственное Стайлзу. Сейчас он был одним, спокойным, порой безразличным или вот таким рассеянным и агрессивным. Джону казалось, что вмешательство в секрет подростка заставило того потерять к этому самому секрету интерес. Будет очень жаль, если это послужит расставанию с загадочной Делфиной! По всей видимости, Стайлзу она действительно нравилась, раз он так преобразился и постоянно находился в движении, постоянно был живым и бодрым! Сейчас главное его во всем поддерживать. На этом отец ушел на свою неизменную, порой очень опасную работу.