Но один из его подвигов выделялся среди остальных, став буквально мифом во всём Ордене и воплощением его мастерства. Это была история о битве в Белом Проходе. Люций с группой паладинов численностью пять человек переходили из Скайрима в Сиродил. Их заданием было добыть старые перчатки одного некроманта. Эта одежда усиливала силу мага настолько, что он был способен поднять десятки мертвецов и кинуть их бой. Они хранились в укреплённом старом форте, полном нежити, которая верой и правдой охраняла своего давно мёртвого, но воскресшего хозяина. Но Орден был не единственный, кто следил за этим артефактом, ибо это было идеальное оружие для бандитов, что могли с помощью этих перчаток разорять целые деревни. Паладины отправились в Сиродил за перчатками, а Люций встал в Проходе, приготовившись к его обороне. И несколько часов подряд верой, сталью и магией он судил все группировки бандитов южного Скайрима, что отправились в погоню. Он своим клинком лично обезглавил четверых главарей и сорок отступников из имперского легиона. В этом вихре стали, огня, ветра и массивов магии он вертелся подобно змее, уходя ударов и тут же разя неисчислимых противников. И когда на место вернулись паладины, они застали Белый Проход, буквально залитый кровью и усыпанный трупами бандитов. В воздухе витал смрад сожженных магическим огнём тел. Паладины последней атакой, присоединившись к обессилившему Люцию, отбросили оставшихся бандитов обратно в Скайрим. И перед ними предстал их боевой брат, еле стоявший на ногах, в потрёпанных доспехах, но целых, и окровавленным клинком. И именно после этой битвы ему было сделано предложение стать паладином, но на удивление всех он отказался от этого достопочтимого титула.

И сейчас почитаемей даже среди паладинов лучший рыцарь, участник неисчислимого количества битв, лучший мечник Орден, стоял среди неоперившихся неофитов. Это был волк среди щенят.

Люций аккуратно пошёл на трибуну. На нём был чёрный плащ, с капюшоном. Но когда он его скинул, на нём оказался доспех. Пурпурно-золотая отделка доспеха игриво переливалась цветами под свечами. Этот доспех был безупречен. На его груди ярко блестела золотая эмблема Ордена.

Он неспешно пошёл в сторону трибуны. Все вокруг него молчали, раздавался только звук его шагов, который эхом разносился в пещере.

Рыцарь взошёл на трибуну, положил руки на неё. И стал так говорить, что его голос стал текуч и прекрасен, словно захватывающее журчание, манящие своей звуковой калибровкой:

– Мои дорогие братья и сёстры, сегодня в нашем «оплоте», здесь, мы собрались для решения важного вопроса, вопроса который требует немедленного разрешения. Вопроса, который должен быть разрешён немедленно. Один из наших братьев, состоит в «нижнем научном совете».

– Почему это проблема? Ведь мы не вольны выбирать, где состоять? – Послышался голос из-за стола.

– Тише, я же не договорил. – Мягко сказал Люций. – Я продолжу. Дело в том, что нижний научный совет попирает идеалы нашей «ложи». Там царствует самодурство и тирания, безделье и прохендейство. Тебе, брат Азариэль, следует уйти из этой выгребной ямы. Я даже буду просить «совет», чтобы его закрыли.

– Ложь! Наглая ложь! – Взревел Глориан.

Молодой имперец, который был просто абсолютным фанатом собственных идей, не способным воспринимать любую критику. Он не раз отличался своими способностями портить отношение со сверстниками, из–за пристрастия к собственным идеям.

– Что вы можете знать, – продолжал Глориан. – О том, чем мы там занимаемся. – Заключил он, с явным недовольством.

– Зачем нам что-то знать. Мы видим результаты вашей деятельности, а точнее полное их отсутствие. – Коварно улыбаясь заявил Люций.

– Вам и невдомёк, чем мы там занимаемся, вы всего лишь кучка собравшихся либералов. – Сказал Глориан, с нескрываемой яростью.

– Замолчи щенок, ты сейчас говоришь с рыцарем. Хоть среди нас и нет званий, ты соблюдай уважение, коли же сюда пришёл. – С негодованием сказал Люций.

– Вот оно ваше равенство. – Напыщенно заявил Глориан. – Я больше не намерен выслушивать эту демагогию.

После этих слов, Глориан встал из-за стола и направился к выходу, его ни кто не останавливал или выговаривал ему упрёков, ибо он был фанатиком своих идей, и никто кроме него самого их не разделял. Никому не были интересны идеи полного контроля за всей деятельностью и отсутствия любой информации о деятельности главы этого «совета». После того как он вышел, все вернулись к прежнему разговору.

Люций вышел из-за трибуны, взял с собой странную книгу и пошёл по направлению к Азариэлю. Безупречность его доспехов просто поражала, даже под обычными свечами они ярко переливались цветами. Люций был наполнен решительностью, доказывать свою точку зрения. И вот безупречный рыцарь подошёл к неофиту, положил руку на плечо и ласково сказал:

– Брат, теперь ты видишь, почему ты должен быть с нами, в том «научном совете» сидят напыщенные индюки, занятые только своими идеями. – С восхищением в голосе произнёс Люций.

– Ты ведь помнишь, как ты на днях поссорился с Глорианом, ты ведь поссорился с ним из-за идей, связанных с «нижним советом»? – Спросила одна девушка, сидя за столом.

И действительно, Азариэль помнил как он на днях, жутко поругался с Глорианом, по поводу воззрений, связанных с «научным советом», как бы Азариэль не доказывал свою точку зрения, Глориан ни за что её не принимал.

– Я…я не знаю. – Растерянно вымолвил юноша.

Тут, из-за стола встала девушка. Лёгкость и изящность её движений просто поражала, она была столь лёгкой и воздушной в своих движениях, что завораживала взгляды. Её карие глаза манили своим глубоким сиянием. Мягкие и прекрасные волосы этой девушки спокойно развивались, что придавало ей ещё больше воздушности. Её прекрасная фигура и мраморная кожа могли приковать взгляд на несколько минут. Это была Камилла. Она подошла к Люцию и ласково шепнула ему, что-то на ухо, её слабый голос прошёл лёгким шумом возле ушей юноши.

Люций её внимательно послушал, мягко и буквально с сожалением взглянув, на Азариэля сказал:

– Брат, для тебя печальные новости, когда после вашего философского обсуждения вы ушли, Глориан пожаловался в «Верхний Научный Совет». Он сказал, что от тебя нет пользы, что ты не разделяешь идеалов Ордена. И теперь тебя хотят исключить из «нижнего совета» и вынести этот вопрос на всеобщее на обсуждение. – С печалью в голосе сказал Люций.

«Совет», которым Азариэль занимался с начала свой службы в Ордене и в который он вложил всю душу, в котором юноша провёл необозримое количество часов собирается выкинуть его как половую тряпку.

– «Верхний научный совет» предал нашего брата! Они прислушались к словам, какого–то выскочки, который не способен прислушиваться к чужому мнению. – Яростно сказал Тиберий.

Азариэль несколько секунд собирался с мыслями, примирявшись с предательством, которое нельзя было ни ожидать ни готовиться к нему.

– Братья, сегодня я с вами! Братья, я добровольно покину «нижний научный совет». – Подавленно, будто сомневаясь в своих словах, твердил Азариэль, ибо его давило чувство, что этого говорить не следовало, но он по чьей–то воле всё–таки произнёс это.

После этих слов, Азариэля ещё долго гложила разочарование, боль за предательство, ведь ему ещё завтра идти в Верхний Научный Совет и говорить им о своём решении, которое далось ему крайне не просто.

В зале раздались восторженные голоса и крики, все яро приветствовали это, как присутствующим казалось, правильное решение. Люций с взглядом победителя убрал руку с плеча юноши и сказал только: «Правильный Выбор».

Многие сели и начали, есть, и говорить на различные темы, которые только придут в голову.

Кто–то говорил на тему жизни в Ордене, кто–то брал темы более высокие, кто–то твердил на темы более личные. Люций же с Камиллой довольно ушёл обратно в тень. Его никто не заметил.

Азариэль же со всеми быстро и спешно попрощался и отправился в келью. На нём не было лица. Он медленно шёл, ноги стали каменными, а путь до кровати бесконечен. Он медленно поднялся по ступеням, открыл люк, вышел к кровати и рухнул на неё.