– Нам пора, – сказал Лазло и исчез в люке, словно крыса. Орр изобразил вслед неприличный жест.

– На черта ты нас вообще сюда притащил, если самому не терпится сдристнуть?

Назад всплыл неразборчивый ответ. По коридору застучали ноги.

– А, пусть идет, – сказала Киёка. – Все равно никто не уедет, пока мы не поговорим с Курумаей. Еще торчать в очереди у баббла.

Орр посмотрел на Сильви.

– Что будем делать с Яд?

– Оставим здесь, – командная голова смотрела на уродливое серое поселение из баббл-ткани с любопытным воодушевлением на лице. Трудно было поверить, что причиной был открывшийся вид – может, слушала переговоры систем, открыв все чувства и потерявшись в волнах трафика. Она резко отключилась и повернулась к команде. – Каюты наши до полудня. Нет смысла выводить ее, пока мы не знаем, что нас ждет.

– А железо?

Сильви пожала плечами.

– То же самое. Не хочу целый день таскать за собой тележки по Драве, пока ждем очереди от Курумаи.

– Как думаешь, он разгонит нас в расписании снова?

– После прошлого раза? Почему-то сомневаюсь.

На нижних палубах узкие коридоры были забиты мельтешащими деКомовцами с заброшенной на плечи или поднятой на головы экипировкой. Каюты стояли распахнутыми, их обитатели разбирали багаж, перед тем как нырнуть в сутолоку. Над головами и сумками туда-сюда рикошетили громогласные окрики. Поток вязко двигался вперед и к правому борту, к люку высадки. Мы влезли в толпу и поплелись с ней, вел нас Орр. Я держался сзади, защищал раненые ребра как мог. Время от времени в боку стреляло. Переносил со сжатыми зубами.

Спустя, кажется, очень долгое время мы вывалились из коридора высадки и встали посреди бабблов. Рой деКомовцев плыл вперед, через поселение к центральной мачте. На полпути к ней нас ждал Лазло, сидя на распотрошенном пластмассовом упаковочном ящике. Он улыбался.

– Чего так долго?

Орр с рыком сделал вид, что сейчас ему врежет. Сильви вздохнула:

– Хотя бы порадуй, что уже добыл чип очереди.

Лазло раскрыл ладонь с торжественностью фокусника и продемонстрировал нам маленький осколок черного кристалла. Туманный огонек внутри сложился в номер пятьдесят семь. При виде этого Сильви и ее напарники выругались под нос.

– Да, придется подождать, – пожал плечами Лазло. – Все еще распределяют вчерашних. Я слышал, в Чистой Зоне произошло что-то серьезное. Зато пока можно перекусить.

Он повел нас по лагерю к длинному серебристому трейлеру у одной из оград. Вокруг люка подачи раскинулись дешевые пластиковые столы и стулья. За ними сидела горстка посетителей с сонными лицами, поникшими над подносами из фольги, заставленными кофе и завтраками. В люке, как на рельсах, туда-сюда носились три работника. Нас обдало паром и запахом еды, таким ярким, что он активировал даже жалкие ощущения вкуса и запаха синтетической оболочки.

– Всем мисо и рис? – спросил Лазло.

ДеКомовцы, заняв пару столов, согласно буркнули. Я покачал головой. Для синтетических рецепторов даже хороший мисо-суп на вкус как помои. Я подошел с Лазло к окошку, чтобы посмотреть, что предлагается еще. Остановился на кофе и парочке пирожков, забитых карбогидратами. Стоило мне потянуться за кредитным чипом, как Лазло выставил ладонь.

– Эй. Угощаю.

– Спасибо.

– Ничего особенного. Добро пожаловать в Сачки Сильви. Кажется, забыл сказать это вчера. Прости.

– Ну, там много чего творилось.

– Да. Будешь что-нибудь еще?

На стойке был диспенсер с дермальными болеутоляющими. Я вытянул пару лент и помахал ими работнику. Лазло кивнул, вытащил собственный кредитный чип и бросил на стойку.

– Значит, цепануло.

– Ага. По ребрам.

– Так и думал, судя по тому, как ты двигаешься. Наши вчерашние друзья?

– Нет. Еще раньше.

Он поднял бровь.

– Везде поспел.

– Ты не поверишь, – я оторвал дозу с одной из лент, закатал рукав и прилепил пластырь. По руке прокатилась теплая волна химического здоровья. Мы собрали еду на подносы и отнесли к столикам.

ДеКомовцы ели в сосредоточенном молчании, противоречившем их предыдущим перепалкам. Вокруг начали заполняться остальные столики. Пара человек кивнула на ходу команде Сильви, но в основном деКомовцы держались особняком. Люди оставались в своих группках и кучках. Мимо проносились обрывки разговоров, полные жаргона и того же рубленого спокойствия, что я услышал у своих напарников позавчера. Работники выкрикивали номера заказов, кто-то настроил приемник на канал с джазом эпохи Освоения.

Расслабившись и придя в себя после дермальной волны, я заметил мелодию и почувствовал, как она отбросила меня прямиком в молодость в Ньюпесте. Пятничные ночи у Ватанабе – старик Ватанабе всегда был фанатом джазовых исполинов эпохи Освоения и крутил их неустанно, под стоны самых молодых посетителей, которые скоро стали традицией. Заходи к Ватанабе почаще – и любые твои музыкальные вкусы сотрутся. В мозг врежется любовь к беспорядочным ритмам.

– Какое старье, – сказал я, кивая на динамики на трейлере. Лазло хмыкнул.

– Добро пожаловать в Новый Хок.

Ухмылки и обмен знаками на пальцах.

– А тебе нравится, а? – спросила меня Киёка со ртом, набитым рисом.

– Все в этом роде, да. Но не узнаю…

– «Диззи Чанго и Великий смеющийся мухомор», – неожиданно сказал Орр. – «Вниз от эклиптики». Хотя изначально это кавер на музыкальный дрейф Черного Таку. Таку никогда бы не пустил скрипку на передний план.

Я одарил великана странным взглядом.

– Не слушай его, – сказала мне Сильви, рассеянно почесывая под волосами. – Возьми ранних Таку и Иде – там сплошная цыганщина. Пригладились только для «Миллспортских сейшнов».

– Это не…

– Эй, Сильви! – у стола остановился молодой на вид командная голова с торчащими волосами. На левой руке балансировал поднос с чашками кофе, на правое плечо была наброшена толстая бухта живого кабеля, что без конца подергивался. – Вы уже вернулись?

Сильви улыбнулась.

– Привет, Оиси. Скучал по мне?

Оиси шутливо поклонился. Поднос на его расставленных пальцах не покачнулся.

– Как обычно. Явно сильнее, чем Курумая-сан. Планируешь с ним сегодня встретиться?

– А ты нет?

– Не-а, мы не выходим. Кашу вчера ночью задел какой-то антихак-выплеск, она оправится только через пару дней. Мы отдыхаем, – Оиси пожал плечами. – Все оплачено. Чрезвычайный фонд.

– Хренов чрезвычайный фонд? – Орр выпрямился. – Что у вас вчера было?

– А вы не знаете? – Оиси оглядел стол с круглыми глазами. – Буквально ночью. Не слышали?

– Нет, – терпеливо ответила Сильви. – Потому и спрашиваем тебя.

– А, ну да. Я думал, уже все знают. Рядом разгуливал кооперативный кластер. В Чистой Зоне. Прошлой ночью стал собирать артиллерию. Самоходка, здоровая. Корпус «Скорпион». Курумае пришлось сбивать в отряд всех, пока нас не обстреляли.

– Что-нибудь осталось? – спросил Орр.

– Они не знают. Первичных сборщиков мы сняли вместе с самоходкой, но мелкие разбежались. Дроны, вторичники, вся мелюзга. Кто-то говорит, что видел каракури.

– Да говно крабье, – фыркнула Киёка. Оиси снова пожал плечами.

– За что купил, за то и продаю.

– Мехкуклы? Не может быть, – Киёка села на своего конька. – Каракури не видели в ЧэЗэ больше года.

– Кооперативных машин тоже, – заметила Сильви. – Всякое бывает. Оиси, как думаешь, есть шанс, что нас назначат сегодня?

– Вас-то? – К Оиси вернулась улыбка. – Ни за что, Сильви. Только не после прошлого раза.

Сильви мрачно кивнула.

– Так и думала.

Джаз заглох на веселой ноте. Его место занял голос – хриплый, женский, настойчивый. В словах слышались архаичные переливы.

– И это была проба Диззи Чанго на тему классической песни «Вниз от эклиптики», новый взгляд на старую тему. Точно так куэллизм проливает свет на древнее беззаконие экономического строя, который мы пронесли с собой через весь темный путь с берегов Земли. Разумеется, Диззи всю жизнь был убежденным куэллистом, и, как он сам часто говорил…