- Думаете, ваш чемпион смог бы победить Реола? - с сомнением спросил Бертелис.
- Ну, я бы не поставил на это все свое состояние, - ответил Дитер. - Возможно, только часть.
- А я бы все свое состояние поставил на Реола, - сказал Бертелис. - Если бы оно у меня было.
- Милостью Зигмара, пусть такие ставки останутся только гипотетическими, - сказал Дитер. - Наши страны давно связывают узы дружбы, и пусть так остается и впредь.
- Выпьем за это, - сказал Калар. - Врагов у нас и так достаточно.
Они с Дитером подняли свои кубки. В этот момент дверь в кухню распахнулась, и вошли Хьюбальд и Бальдемунд. Кузены Калара были мрачными и напряженными.
Калар встревоженно поднял брови.
- Тассило? - спросил он.
- Ему хуже, - сказал Хьюбальд, встав напротив Калара. Бальдемунд присел на стол, отодвинув в сторону клинок Гарамона.
Калар и Бертелис встали, намереваясь пойти к раненому, но Бальдемунд поднял руку, остановив их.
- Он очень слаб. Лекарь сказал, что он может принимать только одного посетителя за раз. И первым он хотел бы видеть Бертелиса.
- Правда? - удивился Калар, который всегда был более дружен с Тассило, чем его брат.
Бальдемунд кивнул.
Калар посмотрел на Бертелиса, который пожал плечами.
- Ну что ж, раз он просил тебя прийти, иди, - сказал Калар, и Бертелис ушел.
Хьюбальд, переглянувшись с Бальдемундом, прочистил горло и повернулся к Дитеру.
- Посол, вы не позволите нам поговорить? Мы с кузеном должны обсудить одно семейное дело с лордом Гарамоном.
- Конечно, - сказал Дитер. Он поднялся, вежливо поклонился Калару и вышел.
Хьюбальд и Бальдемунд остались в кухне с Каларом, который предложил им кувшин с вином. Они отказались, и Калар, нахмурившись, поставил кувшин обратно на стол.
- В чем дело? - спросил он, испытывая дурное предчувствие. Тассило мертв? Что-то случилось с Элизабет?
- Ты знаешь, что мы верны роду Гарамон, не так ли, кузен? - начал Хьюбальд.
- О чем ты говоришь? - удивленно произнес Калар. - Конечно, я знаю это.
- И ты знаешь, что если что-то будет угрожать роду Гарамон, мы сделаем все, что в наших силах для его защиты, да? - продолжал Хьюбальд.
- К чему ты это? - спросил Калар.
Бальдемунд встал. Калар удивленно посмотрел на своих кузенов, мрачно стоявших перед ним.
- Ради богини, говорите уже, - потребовал он.
- Я сожалею, что дошло до этого, кузен, - вздохнул Бальдемунд, и они с Хьюбальдом вытащили из ножен мечи.
- Это еще что такое? - спросил Калар, только сейчас заметив, что не успеет дотянуться до своего меча.
- Давно пора было это сделать, - мрачно произнес Хьюбальд, обходя стол и приближаясь к Калару с мечом в руке.
- Прости, Калар, - сказал Бальдемунд, обходя стол с другой стороны. - Чистота крови нашего рода должна быть сохранена.
Калар вскочил, опрокинув скамью, на которой он сидел. Хьюбальд подхватил со стола клинок Гарамона и отшвырнул его в сторону. Меч со звоном упал в углу кухни, скользнув под большую печь, встроенную в стену.
- Твоя кровь проклята. Ты знаешь это не хуже нас. Мы не можем позволить тебе привести род Гарамон к гибели.
- Это безумие, - прорычал Калар, попятившись от двух вооруженных рыцарей.
- Нет, - возразил Хьюбальд. - Безумием было бы для нас пренебречь клятвой, которую мы дали твоему отцу, и позволить его роду пасть в проклятие.
- Ту же клятву вы давали мне, - с горечью сказал Калар. - Где же ваша честь?
- Ты должен был отказаться от титула кастеляна и позволить твоему брату править, Калар, - сказал Бальдемунд. - Ты бы избежал всего этого.
- Хватит болтовни, - прошипел Хьюбальд. - Пришло время стереть пятно скверны с чести рода Гарамон.
Калар прижался спиной к стене. Бежать было некуда.
- Пожалуйста, не презирай меня за мое участие в этом, - с трудом произнес Тассило, лихорадочно глядя на Бертелиса.
- Тише, - сказал Бертелис. - Успокойся, кузен. Тебе надо отдохнуть.
- Ты не понимаешь, - прохрипел Тассило. - Это необходимо сделать! Ради блага рода Гарамон!
- Постарайся заснуть, кузен, - сказал Бертелис. - Ты почувствуешь себя лучше, когда отдохнешь.
Тассило весь горел, его тело обливалось потом, кожа излучала жар. Потянувшись, он схватил Бертелиса за руку.
- Послушай меня! Его кровь осквернена! - произнес Тассило. - Это необходимо! Не презирай меня…
- О чем ты говоришь, кузен? - удивленно спросил Бертелис, полагая, что Тассило бредит.
- Ты станешь гордостью рода Гарамон, Бертелис…
Бертелис ощутил зловещее предчувствие и со страхом посмотрел на Тассило, боясь ответа на следующий вопрос.
- Что ты сделал, Тассило? - спросил он.
- Не презирай меня, - снова произнес умирающий рыцарь. Он закашлялся, пачкая рубашку кровью и мокротой.
- Ты говоришь о Каларе? - спросил Бертелис. - Что ты сделал, кузен?
- Ради… блага… Гарамона… - прохрипел Тассило сквозь приступы мучительного кашля.
Бертелис с ужасом смотрел на него. Может быть, это просто лихорадочный бред? Но в глубине души он знал, что это совсем не бред.
- О, мама, нет! - прошептал он.
Его мать, леди Кэлисс, давно ненавидела Калара. Давно она хотела, чтобы Гарамоном правил ее родной сын. Бертелис бы уверен, что это она стояла за попытками убийства Калара полгода назад, еще до смерти их отца. Но его мать упорно отрицала свое участие.
Чтобы спасти мать от позора и мести, Бертелису даже пришлось утаить от Калара личность одного из неудачливых убийц. Это был Танбурк, фаворит леди Кэлисс. Он пытался убить Калара на поле боя в Бордело, и если бы Калар узнал, кто покушался на его жизнь, вина леди Кэлисс неминуемо была бы установлена.
Но его мать отрицала это так яростно, что Бертелис почти поверил ей, хотя и знал, что она вполне способна на такое. Почти поверил.
- О, Владычица, не позволь этому случиться! - выдохнул Бертелис, и повернулся, чтобы уйти.
Задержавшись в дверях, он оглянулся на умирающего, который смотрел на него ввалившимися глазами.
- Если моему брату будет причинен вред, я вернусь и убью тебя сам, - пообещал Бертелис, и, достав из ножен клинок, выбежал из комнаты.
- Прости меня, - прошептал Тассило.
Малорик, зевая, шагал по коридору, направляясь к ступеням, которые вели на верхнюю площадку цитадели. Подойдя к развилке, он бросил взгляд в сумрачный боковой коридор - и увидел там двух ратников в красно-синих табардах цветов Гарамона, стоявших у одной из дверей в коридоре. Почувствовав любопытство, Малорик повернул туда, направляясь к ним.
Двое ратников тихо разговаривали, но замолчали, когда увидели, что к ним подходит рыцарь. Они устремили взгляды вперед, стараясь не смотреть ему в глаза - разумно с их стороны. Их алебарды были скрещены перед дверью, закрывая путь.
- Что там, ратник? - спросил Малорик одного из них.
Простолюдин выпятил небритый подбородок.
- Кухня, мой лорд.
- Охранять кухню, конечно, очень важная задача, - усмехнулся Малорик. - Дайте пройти.
- Мы не можем, мой лорд, - ответил ратник.
- Лорд Гарамон развлекается там с очередной служанкой? - оскалился Малорик.
- Мы не знаем, мой лорд, - ответил ратник, смущенно переминаясь.
- Конечно, вы не знаете. Дайте пройти.
- Мы не можем, мой лорд.
Малорик подошел ближе, глядя в глаза ратнику, и чувствуя, как от простолюдина исходит зловоние пота, скривил губы в отвращении.
- Я сейчас войду в эту дверь, - негромко произнес Малорик, - и если вы попытаетесь меня остановить, вас обоих повесят.
Малорик одним пальцем отодвинул в сторону лезвие алебарды, глядя при этом на ратника, ожидая, не будет ли тот сопротивляться. Простолюдин, явно боясь, опустил глаза, но не пытался остановить рыцаря. Малорик обратил свой взгляд на другого ратника, который, посмотрев на товарища, отодвинул свою алебарду в сторону.
