– Во… ды… – просипел русал, приподнимаясь на руках, словно собираясь отжиматься от мокрого пола. Жабры на его шее шевелились, как жалюзи, а вниз шлепнулся кусок водорослей.

Я бросилась на кухню, схватила чистую кружку, плеснула в нее воды из-под крана, а потом, спотыкаясь о веник и совок, расплескивая содержимое, метнулась в коридор. Если вдруг у меня объявится богатый родственничек на последнем издыхании, решивший устроить конкурс среди присутствующих «Кто быстрее принесет стакан с водой, тот и станет моим наследником», делайте ставки на меня! Я не подведу!

– Пей, – я сердобольно протянула кружку, глядя на серебристую чешую хвоста, на водоросли и ракушки, которые теперь художественно украшали мой свежевымытый пол коридора… Тьфу ты, стойла!

– Лей… – просипел русал, подставляя жабры, пока я поливала их водичкой. – Умираю…

Я бросилась в ванную, но не из гуманизма, а от нахлынувших воспоминаний о протухшей рыбе, которую однажды забыла выбросить. Затыкая пробкой слив, я экстренно набирала ванну, поглядывая в коридор, где бедный русал твердо решил повторить судьбу моей селедки. Пока гудел кран, выбрасывая из себя воду с максимальным напором, я посмотрела на себя в зеркало взглядом будущего пациента лечебного учреждения для непонятных, непризнанных и социально опасных, а потом кисло улыбнулась своему отражению.

– Кто хотел в детстве рыбок? – я подняла брови, сдувая прядь волос. – Кто просил маму купить аквариум? Кто обещал за ними ухаживать?

А потом простонала, кусая губы, глядя на счастливицу, у которой только что сбылась детская мечта.

Ванна набралась до половины, я уже была в коридоре, таща помирающего русала в сторону спасения. Извините, бассейна нет! Дотащив его за подмышки, чуть не прищемив хвост дверью, я сумела засунуть его головой под кран. Жабры зашевелились, толстолобик оклемался, уныло оглядываясь по сторонам.

– Я туда не полезу! – возмутился он, блестя капельками воды на красивом атлетическом теле, поглядывая на чугунную ванну с несмываемой желтизной.

– Еще один брезгливый сантехник нашелся! – фыркнула я, закатывая рукава и истерику. – Звиняйте! Бассейнов нет! Но могу предложить раковину и унитаз!

– Я лучше засохну… – с трагизмом заявил толстолобик, глядя на меня страдальческим взглядом невинно убиенного головастика. Да ну тебя в болото!

Если вы думаете, что во мне проснулся гуманист, то вы глубоко ошибаетесь. Мало кто может похвастаться тем, что на добрые дела его вдохновляет тухлая селедка, провонявшая всю квартиру!

– Я же сказал, устрица! Я туда не полезу! – возмутился русал, тряхнув мокрыми волосами. «Дельфин и русалка – сюжет этой песни…» – вертелось у меня в голове, пока я заталкивала жениха в ванну. Пятачок тебе на глаза и земля тебе Винни-Пухом! Теперь понятно, почему бедная русалка положила глаз на дельфина!

– Будь хорошей рыбкой! – кряхтела я, затягивая чужой хвост в пожелтевший от времени «аквариум». Все! Справилась! Фух! Меня обдало брызгами с ног до головы и насквозь замочило тапки.

– Да я тебя засушу! – заорал недовольный новой экологической нишей и ареалом обитания русал, клятвенно обещая сделать из меня гербарий.

В этот момент мне захотелось его просто замочить. Искушение было почти непреодолимым, но я всего лишь включила кран и подбавила водички.

Одинокая женщина в самом соку и… я понюхала себя, скривившись и проклиная антиперспирант… в собственном соку смотрела на то, как разобиженный Русал пытается умоститься в ванне, повторяя подвиг шпрот.

Перекрыв кран, я тяжело отдышалась, разглядывая этого героя-подводника, опустила крышку унитаза и уселась на нее, переводя дух.

– Устрица! Я – морской обитатель! Добавь соли! Иначе я умру! – вздохнул русал, осматривая свои накачанные бицепсы. Ничего, еще один такой подвиг с моей стороны, и мы будем дружной семьей бодибилдеров!

Я сбегала на кухню за солонкой и стала солить русала, который нудил, что «ма-а-ало». Я, конечно, не мастер засолки рыбки, но у мамы на всякий случай всегда была парочка хороших рецептов. Вся соль, которую удалось найти у меня в доме, уже плескалась в ванне. «А теперь, Светочка! – раздавался в голове голос мамы, когда она пыталась научить меня готовить сложнейшее блюдо, которое никто не ест. – Я начинаю ее чистить. Чистить ее нужно с хвоста… Твой папа очень любит мамину рыбку!» В этот момент папа поднимал на меня глаза, вспоминая, как однажды по молодости сходил на рыбалку. Улов в тот день был небольшой. Одна золотая рыбка из соседнего дома, которой мама потом оторвала все плавники, и пять селедок из ближайшего магазина. Пока папа клятвенно божился, что поймал их в местном озере, мама соглашалась, заявляя, что экология у нас нынче так себе.

– Мало, устрица, мало! – жаловался русал, глядя на меня, как кот, которого внезапно и подло решили искупать добрые хозяева-живодеры.

Время было позднее, круглосуточных магазинов поблизости не было, поэтому я вздохнула и решила пойти по соседям. Матвевна сплюнула на меня три раза, глядя на часы и вытолкала за дверь со словами: «Чур меня! Ведьма!» В итоге профессиональная побирушка в моем лице насобирала килограмм соли под предлогом засолки рыбы, закрутки огурцов, варки супа на ночь глядя. Высыпав всю соль в ванну, я взяла с кухни ложку и размешала водичку. Отлично! Сверху я сгрузила собранные в коридоре водоросли и ракушки.

– Чувствуй себя как дома! – ласково улыбнулась я, развешивая сопли водорослей по ободку ванны.

– Я есть хочу, устрица! – заявил повеселевший русал, выныривая из воды. Мокрые волосы эротично разметались по красивым плечам, а аппетитные губы капризно надулись.

– Есть гречка. Принц не доел! – мрачно буркнула я, закатывая глаза и плетясь за тарелкой. – Вот! Ешь!

Русал скривился так, словно мимо проплывало использованное резиновое изделие и другие результаты прорыва канализации. Ему-то какая разница? Вы местные водоемы видели?

– А устрицы? Омары? Кальмары? Мидии? Креветки? – осведомился русал, хищно улыбаясь и закрывая жабры. – Можно лобстера или крабов. Если нет, то вполне сойдет и осьминог!

Я причмокнула, изучая потолок и вспоминая цены на морепродукты. Меня внезапно вывел из великой экономической депрессии громкий всплеск. Килька и крабовые палочки. По четным дням – килька, по нечетным – крабовые палочки. На Новый год – селедка под шубой! Иногда с премии – ставридка. Копченая. Можно купить корм для рыбок. Сбалансированный. Но что-то мне подсказывает, что от такого рациона мой русал очень скоро всплывет в моей ванне брюхом вверх.

– Устрица! Глянь, у меня есть полипы? – раздался голос аккурат в тот момент, когда я с улыбкой вспоминала морского котика из дельфинариума, который выслуживался за рыбку. Я уже представила, как держу на весу путассу за хвостик, а передо мной радостно хлопает хвостом моя верхняя мужская половинка. Смертельный номер! Стойка на хвосте! «Я не могу! У меня полипы!» – простонала та самая верхняя половинка, подползая ко мне поближе.

– Это тебе к лору надо! – огрызнулась я, понимая, почему меня никогда не привлекала рыбалка.

– К кому? – удивился русал, дуясь на меня. – Ты лучше скажи, как тебя зовут, устрица?

– Света! – закатила глаза я, зевая и прикидывая, который час. – А тебя как?

Русал пошел на погружение, выдав под водой тот самый звук, на пару секунд превращающий обычную ванну в джакузи. Я скептически посмотрела на пузырьки воздуха, понимая, что каждый из нас, если не кривить душой, уже призывал русалок в любом водоеме.

И что? Мне теперь со стаканом ходить и соломинкой а-ля коктейль? Буль-буль-буль, кушать будешь?

– А попроще есть вариант? – кисло поинтересовалась я, отгоняя четырехзначные ценники жизненно необходимых русалу деликатесов, недоступных кошельку простого бухгалтера.

– Оху, – приподнял хвост над водой обладатель чудного имени и замашек гастрономического олигарха. Нет, Оху, определенно, ел все вышеперечисленное, а мне как-то не довелось! Где справедливость?

– Глянь, у меня точно нет полипов? – пристал жених, поворачиваясь ко мне спиной. Где-то зевнул одинокий лор, выписывая направление к ветеринару, тот прочитал его, посмотрел на хвост и отправил к ихтиологу. Ихтиолог скривился, глядя на верхнюю половину, и снова отправил к лору.