«Ну и здоров», – присвистывает Семеныч, отдавая на входе честь не замечающего ничего на своем пути руководителю. И впрямь он дюже здоров – несмотря на солидные уже годы, он еще залихватски отплясывает на всех правительственных приемах – да не что-нибудь, а «Барыню»!¹ А ее поди, спляши! Никто не сможет, кроме, пожалуй, Николая Александровича. Все это снадобье. Волшебное и чудесное, что сил министру прибавляет и для работы, и для пляски задорной. Потому и спешит он сейчас к рабочему месту, чтобы скорее из него сил жизненных почерпнуть и взяться с присущей ему неутомимой энергией за работу по обеспечению безопасности родины.

А оно уж и ждет его в кабинете! Прямо на столе, не допитое еще со вчерашнего вечера, а точнее, с ночи, когда товарищ Булганин, не в силах больше трудиться, закончил рабочий день. Стремительно как пуля летит министр к бутылке, дрожащей от предвкушения очередного бесконечного трудового дня рукой наливает в рюмку божественной жидкости, опрокидывает… хорошо!

Почувствовав, как головная боль улетучивается, министр подходит к окну, открывает его, закуривает. Холодно. Недаром на родине его есть поговорка: «Марток – надевай сорок порток!» Зима почти подошла к концу, метелей и вьюг больше не жди, и оттого еще более трескучий мороз каждую ночь бьет по грязным московским улицам и мостовым, прогоняя блуждающих котов, собак и пьяниц прочь с заиндевелых Чистых прудов, обледенелой Москва-реки, промерзших и замусоренных Никитских ворот.

Чтобы не замерзнуть, министр замахивает еще рюмку. Потом еще. К девяти часам утра, когда все только подтягиваются в министерство, он уже готов. К труду и обороне. Вот только спать предательски хочется. И идет министр в комнату отдыха, что отделена тоненькой стеночкой от кабинета, и растягивается там на небольшой софе, погружаясь в сон до обеда и думая лишь о том, что какая-то важная мысль есть у него по расходам на оборону и надо бы, проснувшись, ее записать.

Тяжелая работа. Знают это подчиненные, и потому не рискуют беспокоить министра до обеда. После обеда можно – его уже отпустит, он станет добрее. Оттого, что в обед всегда посещает его добрый старый товарищ – министр внутренних дел товарищ Берия. Вместе они обсуждают вопросы государственного строительства, будущего страны. Генсек пока приболел, вот и легло на их плечи все руководство страной. Однако, товарищ Берия не так работоспособен как Николай Александрович. На работу он едет как и все, к девяти. Когда солнце уже встало и осветило грязь на улицах столицы, которая так раздражает Лаврентия Павловича. А куда ее денешь? Весной всегда грязно, сколько ни кричи на пенитенциарное начальство, чтоб больше осужденных на уборку выделяло. Делать нечего.

И так едет Лаврентий Павлович в сопровождении давнего своего друга и заместителя Богдана Кобулова и с недовольством взирает на летающие по Москве бумажки, бродячих диких животных, текущую прямо по улицам грязь – талые воды вперемежку с канализационными стоками.

–Ну и говно эта Москва, – говорит товарищ Берия. Соглашается с ним товарищ Кобулов:

–Да, не то, что у нас в Кутаиси, а?

–Эээ, – улыбнулся товарищ Берия. – Ты же армянин!

–Но вырос-то я в Кутаиси!

–Ладно, хватит трепаться. Делом займись. Смотри, какая идет…

Машина министра остановилась на светофоре. Дорогу переходила миловидная девушка – стройная и рыжая. Сидевшему за рулем усатому красавчику в форме МВД улыбнулась – понравился, значит. Еще бы, кому же грузин не понравится? А разве может быть такое, чтобы подчиненный нравился, а начальник нет? Совершенно исключено. Никогда такого не бывает. И потому уже несколько минут спустя машина товарища Берия сделала лихой вираж на перекрестке и проследовала за улыбающейся гражданской. Так уж хитро машина устроена, что спереди пассажиров, сидящих на заднем сиденье, не видно. Вот и решила девица, что только лишь шоферу она приглянулась. Он за ней едет – она улыбается. И только стоило ей подойти к какой-то двери, за которой, судя по всему, находилось ее рабочее место, как солидный товарищ Кобулов выскочил из машины и перегородил ей дорогу:

–Товарищ девушка!

–Слушаю, товарищ генерал?

–Скажите, какая политически грамотная! Служили?

–Да нет еще.

–А послужить надо. Родине.

Девушка вмиг посерьезнела:

–Как же я могу?..

–Вас товарищ Берия к себе приглашает!

–Сам товарищ Берия?! Ну я даже не знаю…

–Да что там знать – вон он, в машине сидит.

–Да ладно вам, шутить… – поворачивается к товарищу Кобулову спиной. Ну разве первый заместитель министра такое в силах вытерпеть?! Выхватывает товарищ Кобулов наган и кричит:

–А-ну, садись в машину, проститутка!

Видя, что волнуется их начальник, выскочили из машины молодые ребята из сопровождения, в их числе и тот молоденький, что понравился барышне. Окружили ее, хватают. Она в крик, на помощь звать, да только бдительные советские люди, что мимо идут, сразу видят, что тут дело не чисто. Кругом враги, и наши доблестные чекисты, как видно, разоблачили шпионку иностранную, а задержать их – дело мудреное. Недаром их там за кордоном всяким премудростям да штучкам учат. Виданое ли дело – шпиона под такую красивую девушку замаскировать?! А, может, завербовали?! Ничего, разберутся товарищ Берия и его аппарат.

Пока сам товарищ Берия наблюдает за происходящим из машины, думает он все же о делах государственных. А если предположить, что она и впрямь шпионка? Возможен такой вариант? Еще как возможен. Тогда МВД не вправе с ней никаких действий предпринимать, ее надлежит в МГБ передать, которое больше Лаврентию Павловичу не подвластно. Сидит там этот дурак Игнатьев и ротозейством своим всех шпионов мимо ушей пропускает. Конечно, первым замом у него друг Лаврентия Павловича, товарищ Гоглидзе, но все равно… не дело это, чтобы два министерства одним и тем же занимались и друг другу препятствия учиняли. Сокращать надо министерства ненужные, прав товарищ Маленков. Надо будет подумать об этом, а пока пищащую гражданку запихивают в черный ЗИС, и уносится он далеко под Москву, в район полигона «Коммунарка».

Только гражданка на заднее сиденье упала – как стекло, отделяющее водителя от пассажиров, опустилось и понеслась! Понеслась воспитательная работа, равных в которой товарищу Берии нет и не было. У него не забалуешь! Да так воспитывает, что тяжелая машина буквально ходуном ходит. Вот так министр! А если к делу еще и первый заместитель подключится, то совсем здорово шпионку перевербуют! Двойной агент будет после двойного проникновения внутрь нее нашей советской интернациональной идеологии!

Как на «Коммунарку» приехали, так товарищи Берия и Кобулов из машины вышли и пошли покурить – после такой насыщенной воспитательной работы завсегда покурить хочется. Их места сразу заняла охрана министра. Сам министр с подчиненным пока обсуждали ситуацию в стране.

–У нас, Лаврентий, ест сведения насчет этого посла в Китае, с тройной фамилией…

–С тройной?

–Да, кажется, Бовкун-Луганец-Орельский.

–Ишь ты, точно шпион. Только они под такими замудреными кличками прячутся.

–И мы так думаем. Мы его в Китае арестовали и в Сухановскую тюрьму пока определили.

–Ну что ты, Богдан?! Зачем?! Посла и так грубо арестовывать?!

–Работал на китайскую разведку.

–Ну и что? Все равно с послами так нельзя. Он ведь наверняка там резидентом был. Арестовал его – остальных спугнешь. Как теперь узнаешь, кто еще в его разведгруппу входил?

–Так он уже на них показания дал.

–Замечательно. Тогда тем более отпустите.

–Отпустить?

–Да. С женой арестовали?

–Так точно, товарищ маршал, с женой.

–Отпустить с женой. Его молотком зашибешь у нее на глазах, его задушишь. Потом торжественные похороны устроим…²

–Но зачем, он же шпион?!

–Ну ты и болван! Вправду говорят, все армяне тупые! Он посол, а это значит, как мы его, не проверив должным образом, на такую ответственную должность назначили?! Значит, у нас бардак?! Значит, это тебе надо молотком по башке звездануть?!