– Ну зачем ты так, Максим, зачем ты делаешь меня виноватой? Я ведь хотела, как лучше.

– Молчи! – Удар в лицо опрокинул девушку на пол. Он пинал ее, а она не отбивалась, ей было все равно. Катя не плакала, видя, что на них смотрит Артем. Понимала, стоит только вскрикнуть, сын заплачет и подбежит к ней, а Максим сейчас без тормозов, может и его задеть.

– Сынок, что ты делаешь, играешь? – спросила Катя, выйдя из комнаты.

– Играю в машинки, мама, – ответил мальчик, не отвлекаясь от занятия.

– Скоро гулять пойдем.

За окном внезапно появился сильный шум, от которого начали вибрировать стекла в окнах.

– Артем, иди сюда скорее, – крикнула девушка и, схватив мальчика в охапку, забежала в ванную. Катя узнала звук военного вертолета, летавшего над городом уже несколько дней.

– Мама, что это? – шепотом спросил мальчик.

– Вертолет, сынок.

– Ух ты! А можно посмотреть?

– Нет, Артем, это опасно, – строго ответила мама.

Минут через пять звук удалился и исчез. «И зачем летают – непонятно», – подумала девушка. В день, когда войска АТО заняли город, над крышами домов летали три военных вертолета. Люди не знали, чего ожидать, видя над головами огромные машины с пушками, направленными на город.

Снова за окном раздались автоматная очередь и крики. Стреляли теперь всегда. В любое время суток военные могли начать стрельбу. Стреляли по мирным жителям, запугивали таким образом, иногда «нечаянно» убивали. Стреляли играючи, игра у них такая – напьются и начинают стреляться между собой. «Оружие – игрушки для настоящих мужчин». Девушка горестно усмехнулась, вспомнив где-то прочитанный Интернет-статус. «Да уж, написать можно что угодно и думать, как угодно. Можно восхищаться военной техникой, и желать, но только когда не знаешь, на что она способна».

В последнее время было страшно всегда. Артем стал часто плакать, меньше смеяться, просыпается ночью, зовет маму и мочится по ночам. А все из-за этих громких и жутких звуков…

ЗАХАР

Бойцы работали не покладая рук: укрепляли оборонительные сооружения, устанавливали пулеметные гнезда. Уже не было бесполезных, беспечных разговоров, бойцы занимались своим делом, и каждый думал о своем. Захар смотрел на них и задавал себе вопрос: кто из них погибнет сегодня? Парень понимал: идти против Вооруженных сил страны – это самоубийство. «Если, к примеру, они пошлют часть ВДВ, в которой я служил, – максимум час, и ополчение перестанет существовать. Это факт».

Недавние стычки со спецотрядом и бойцами добровольческого батальона боями назвать было сложно. Сейчас же ополченцы готовились к очередной атаке на город. Была информация, что из Киева прислали подкрепление и требовали решительных действий. Стало быть, «укры» кинутся большими силами, и было сложно предугадать исход предстоящего боя.

– Здорово, Захар!

К нему подошел Максим – восемнадцатилетний парень, неделю назад вступивший в отряд.

– Привет! Что не спишь?

– Да уснешь здесь разве! Скоро же бой. Хотел спросить: как ты думаешь, самолеты против нас пошлют?

– Да хрен знает, братишка! А что?

– Братан, я не против сражаться с этими гадами на земле, но как против самолетов воевать?

– Не переживай, и против самолетов оружие имеется. Вертолеты же сбиваем, и самолеты скоро начнем. Оружие к бою подготовил? Девушке, родителям позвонил?

– Захар, тебя Иваныч вызывает.

Подошел заместитель батальона Егор, которого Захар назначил после боя на горе Карачун. Егор проявил себя отлично в бою: действовал осмотрительно и в то же время отважно.

– Поехали, раз зовет.

Захар взял автомат, и они, сев в машину, двинулись в сторону штаба.

На базе готовились к передислокации. Было решено перенести штаб ополчения в другое место: по артиллерийским обстрелам было ясно – база была засвечена.

– Проходите, садитесь, – сухо сказал Иваныч.

В кабинете уже собрались командиры групп и батальонов, защищающих Славянск и соседние населенные пункты.

– Итак, последняя информация: против нас бросают несколько мобильно-штурмовых групп ВДВ. Уверен, что и добровольческие батальоны захотят принять участие в предстоящих атаках. Какова подготовленность нашей обороны? «Как настрой у бойцов?» —спросил Иваныч, обводя взглядом собравшихся.

– Мы готовы. Но нужно понимать, Иваныч, что опыт у многих солдат минимальный, случиться может всякое.

– Нет! – повысив голос, сказал Иваныч. – Неправильная позиция. Ты неверно говоришь, Николай, мы должны не пустить «укров» в город. Все собравшиеся здесь имеют военный опыт, вы служили. И на вас, слышите, в первую очередь на вас будут смотреть остальные бойцы. Как вы себя будете вести – так и они будут воевать.

«– Не переживай, Виктор Иванович, эти твари не пройдут», – сказал Захар, который видел: парни боялись; да что скрывать, боялся и он.

В армии его многому научили, но опыта в реальных боевых действиях не было, только учения. И вот совсем недавно ему вместе с другими бойцами пришлось быть под огнем. Первые бои не были долгими, но практически при каждом боестолкновении были жертвы в рядах ополчения. А сейчас всё менялось. Захар и другие бойцы понимали это. Киевская хунта проигнорировала предупреждения России и вновь начала атаки на Славянск.

Большое подкрепление: скопление боевой техники на подступах к городу, артиллерия, авиация – все говорило о том, что в Киеве окончательно решили покончить с «людским недовольством».

Захар смотрел в бинокль на предполагаемые позиции, с которых «укры» должны были начать наступление.

– Идут! – крикнул Захар бойцам. Несколько БТРов двигались в их сторону. – Приготовились! – скомандовал он притихшим бойцам.

Машины сбавили скорость, за ними появилась пехота.

– Братцы, за Донбасс! – крикнул Захар и первым пустил автоматную очередь в сторону противника.

Началось! Огонь велся беспрерывно с обеих сторон, большинство бойцов ополчения стреляли не прицеливаясь, страшно было высовываться из укрытия и вести прицельную стрельбу. Бронетранспортеры АТО открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов, позиции ополчения обстреливались основательно.

– Петр, займись БТРами – крикнул Захар парню, сидевшему на позиции со снайперской винтовкой. Приходилось пригибаться, пули находили слабые места в укреплениях. Упал Влад, толстый мужчина в годах. Стоявшие рядом бойцы разом обратили на погибшего внимание: еще секунду назад он был жив и, стоя рядом с ними, яростно обстреливал противника.

– Продолжать огонь! – крикнул Захар опешившим бойцам.

Петр с группой бойцов, вооружившись ручными гранатометами, меняли позиции. Пригибаясь, бойцы петляли под огнем, выискивая удобную точку для ведения огня. Высунувшись из укрытия, Петр установил гранатомет и, прицелившись, выстрелил по вражескому БТРу. Машина резко остановилась и задымила, из люков вылезали военные и, спрыгнув на землю, спешили укрыться от пуль. Загорелись еще два БТРа. Атака захлебнулась, остальные машины, выбросив дымовые шашки и развернувшись, стали уходить на свои позиции. Бои продолжались весь день и всю ночь. В рядах ополчения было много погибших и раненых. Войска АТО вели наступление с нескольких позиций. Из соседних городов и поселков сообщали, что там тоже идут тяжелые бои. С наступлением ночи начался массированный артиллерийский обстрел позиций ополчения. По точному огню было понятно, что стреляли по наводке – в городе работали корректировщики ВСУ. Пришлось отступать вглубь города. Несколько блокпостов на окраинах пришлось оставить. Утром сонные люди, не спавшие всю ночь из-за обстрелов, пошли на работу. Детей отводили в школы, детские сады. Было страшно, но жизнь продолжалась, всё так же ходил общественный транспорт, работали магазины, медицинские учреждения.

Блокпостом, оставленным ополченцами, завладели военные АТО. Мирные жители боялись подходить к рубежу укрепления, но даже издалека была слышна украинская речь вперемешку с иностранной. Наемники из других стран курировали передвижение войск АТО, обучали бойцов ведению боевых действий в городских условиях. Иностранцы не ходили в такие безумные и неподготовленные атаки, они находились сзади основной силы, сидели в безопасном месте и выстрелами из снайперского оружия методично уничтожали противника.