— Перерисовать это? — Кристаленс нервно усмехнулась. — Ну, когда-то я пыталась научиться рисовать… Но только пыталась.

— А меня можно даже не спрашивать… Мне рисование просто никогда не было интересно, — невесело добавил Эдмунд.

— Видимо, мне придётся работать одному. — Дэвид поспешно вытянул вперёд правую руку, чтобы начать рисование магией.

— Постой… А ты умеешь? — не удержалась Кэт.

— Я не люблю сам оценивать свои художественные навыки, но Сара всегда искренне восхищалась моими рисунками… И даже после нашего расставания. Хотя это уже другая история. — Дэвид снова заметно помрачнел, а Кэт невольно скривилась от одного только упоминания Сары. Значит, он все ещё печалился об их расставании… Это не радовало.

Но больше ничего Кристаленс не сказала, дав Сэварту целиком сконцентрироваться на нелёгком деле.

И какое-то время они просто молча стояли чуть в стороне от своего спутника, наблюдая, как он произносил неведомые заклинания и как из-под его «кисти» на стене постепенно рождался рисунок. Плавно, аккуратно, легко, без дилетантских потуг. Сначала дворец, большой, величественный, изящный, затем пышные деревья сада, бережно скрывавшие королевскую обитель от посторонних взглядов, а после и озеро, и окружавший его скромный, но по-своему вдохновляющий пейзаж.

И, пожалуй, «рисунок» — это не совсем правильное определение того, что получалось у Дэвида. Картина. Красивая, профессиональная картина, почти идеально повторявшая творение на противоположной стене. Пусть он и срисовывал чью-то работу, а не творил собственную, но у него явно был талант… И способность видеть прекрасное. От этих мыслей даже Кэт, обычно равнодушная и безэмоциональная, едва сдержала восторженное восклицание. Хотя причиной тому явно был не сам талант, а осознание такового у его обладателя… Подобная работа, к примеру, Эдмунда или Алекса вряд ли вызвала бы у Кэт столь яркие впечатления.

Удивительно, но теперь она была готова полностью согласиться с Сарой Ретт.

Дэвид рисовал долго и тщательно, но искатели не смели его торопить. Отчасти и потому, что откровенно восхитились его способностями. В том числе и Эдмунд. Хотя на его лице этот восторг отразился лишь лёгкой тенью, явно в отличие от Кэт, уже не способной скрывать заворожённо сияющего выражения лица за привычной маской прохладного равнодушия.

Но вот Сэварт сделал последний изящный штрих — и картина была закончена. Путники не успели рассмотреть готовое творение, хотя и сразу отметили, как поразительно оно походило на оригинал. Однако их это ничуть не огорчило, потому что сразу после завершения полотна стена с обеих сторон вспыхнула ослепительным сиянием, ясно отразившимся даже на мутной глади, и перед путешественниками во всей красе предстала просторная резная лодка.

Ловко взобравшись на суденышко, странники принялись было думать, как управлять им, куда дальше держать путь. Долго размышлять не пришлось: лодка сама тронулась с места и поплыла в сторону другого берега озера. Определённо ее двигали чьи-то чары. Вся компания искренне надеялась, что они действительно приведут их к нужному месту, хотя какие-то подозрения все-таки оставались.

И периодически искатели даже с сомнением поглядывали то на берег, длинной тёмной полосой протянувшийся где-то впереди, то на мглистую, подозрительно тихую чёрную воду. А Кэт старалась держаться как можно ближе к Дэвиду. В один момент у неё даже возникло желание как бы невзначай чуть прижаться к юноше, но она его быстро подавила. Это было бы слишком глупо и безрассудно.

К счастью, из озера не выползло никаких жутких чудовищ, а лодка двигалась в привычном направлении, поэтому странники достигли берега без особого труда.

Но, только они ступили на землю, как с абсолютно целостного на вид потолка внезапно сплошным потоком посыпались массивные булыжники. Причём у путников сразу создалось впечатление, что этот обвал произошёл неслучайно. Кто-то словно намеренно обсыпал их камнями, стремясь достичь чёткой цели.

Искатели уворачивались, наносили разные защитные чары, пытались даже остановить камнепад магией — но все было бесполезно. Булыжники словно преследовали их. И единственное, что им оставалось, — это бежать, как можно дальше бежать. Причём в случайном направлении. Лишь бы уйти туда, где их беззащитные головы не размозжит увесистый камень. Здесь бесполезна была даже поистине мощная магия Сэвартов.

На какое-то время даже забыв и об осколках, и о Дэвиде, Кристаленс отчаянно неслась вперёд. Эти обыкновенные камни в тот момент пугали ее гораздо больше всяких чудовищ. Видимо, потому, что с монстрами можно было успешно сражаться, а тяжёлые булыжники могли бы сразу придавить насмерть.

Во время этой неприятной пробежки в голове Кэт невольно возник образ сражения с каменными великанами и прислужниками Маунверта на вершине Пурпурных гор. Теперь с ними случилось что-то похожее. Хорошо, что пока хотя бы без кучки озлобленных тёмных магов — но это только пока, совсем не факт, что так будет и дальше…

Вот они незаметно добрались до просторного зала, гораздо более светлого, чем коридоры пещеры — почти до боли в глазах. Такой же пустой, сырой и мрачный, но почему-то освещённый заметно больше остальных, этот зал создавал неоднозначные впечатления. На счастье путников, здесь хотя бы не падали камни с потолка. Они просто лежали загадочными грудами в разных уголках подземного помещения. Но подходить к этим неровным горам булыжников у странников не было никакого желания, особенно после только что пережитого приключения.

Быстро восстановив дыхание, они принялись внимательно осматриваться. И неожиданно совершенно случайно наткнулись на причину чрезмерно яркого для этого зачарованного подземелья света — на самом деле, причину не самую весёлую.

Потому что за самой высокой грудой булыжников в тот момент происходила битва. Бесшумная и незаметная при мимолётном взгляде, но весьма ожесточённая. Какой-то маг, облачённый в длинный чёрный плащ с надвинутым на лицо капюшоном, пускал непрерывные вспышки заклинаний в существ, напоминавших яркие огни с глазами. Они не издавали даже треска, но их таинственное сияние ярко озаряло целый подземный зал. А ещё они явно были очень сильны и агрессивны: с ними трудно приходилось даже старшему Сэварту, определённо более обученному, чем Дэвид.

— Может, поможем ему? — по привычке осторожно предложил Эдмунд, но сразу же смущённо потупил взгляд, осознав, какую глупость предложил. Уже в тот момент им вряд ли следовало лезть в драку, а тем более — помогать старшим Сэвартам.

— Нет, Эдмунд, мы не станем ему помогать. Не забывай, в этой роковой игре вы с ним соперники, а не сторонники. И со мной вы тоже соперники, но наше сотрудничество взаимовыгодно, а помощь моему брату таковой однозначно не будет. К тому же Сэварты ненавидят, когда кто-то более слабый вмешивается в их личные битвы, — возразил Дэвид и поспешно зашагал вперёд, пока родственник не обратил на него лишнего внимания.

К сожалению, он все-таки обратил. Но был слишком занят, поэтому лишь смерил младшего брата каким-то презрительным взглядом и продолжил в прямом смысле разгорающуюся битву.

А зал между тем сменился тёмным и протяжёнными коридором, как две капли воды похожим на предыдущий, только без падающих камней.

Зато с чудовищами. С огромными паукообразными насекомыми, буквально напитавшимися смертельным ядом. Казалось, это яд бурлил внутри них, готовый выплеснуться и наполнить беззащитные тела путников.

Первым битву начал Дэвид — он произнёс сильное усыпляющее (а в отдельных случаях и вовсе убивающее) заклинание и даже успешно попал в цель. Вот только насекомым оно много вреда не нанесло. Поэтому основную битву снова пришлось вести Эдмунду, обладавшему не только магией, но и физическим оружием.

К счастью, хотя бы от ударов меча Равенсов противники не были защищены, поэтому довольно легко падали замертво, сражённые великой эвелийской силой. У искателей даже возникла резонная мысль, что именно на обладателей сокровищ создателей установленные на охрану монстры и были рассчитаны.