– Завтра я отправляюсь к некоему Перегудникову Владиславу Семеновичу. Охранять его, – пояснила я, увидев ее недоуменный взгляд.

– Владислав Перегудников? – переспросила тетушка.

– Ты его знаешь? – поинтересовалась я.

– Ну, если речь идет о психотерапевте Перегудникове, то, пожалуй, да, знаю. Мы с его супругой Альбиной Георгиевной одно время работали вместе. Я даже несколько раз была у них дома. Альбина была очень хлебосольной хозяйкой.

– Почему ты говоришь, что «была»? – спросила я. – Ее что, уже нет в живых?

– Вот этого я не знаю, – сказала Мила, – мы ведь очень давно не виделись. Да нет, должно быть, с ней все в порядке. Она примерно моего возраста, с чего бы ей умирать? Хотя… пути господни неисповедимы…

– Тетя Мила, давай не будем о грустном, – попросила я. – Ты лучше расскажи о Перегудникове все, что помнишь. Как-никак с завтрашнего дня он – мой охраняемый объект.

А ведь я понятия не имею, тот ли это Перегудников, которого знала тетушка, или нет. Ладно, завтра узнаю. С другой стороны, маловероятно такое полное совпадение имени, отчества и фамилии.

– Ну что я могу сказать? – произнесла тетушка. – Владислав Семенович – врач-психотерапевт, нарколог, психиатр. В общем, насколько я поняла, у него довольно-таки обширная специализация и вследствие этого широкий круг пациентов.

– Ты хочешь сказать, что у Перегудникова – большая частная практика? – спросила я.

– Женя, об этом можно только догадываться, но весь образ жизни этой семьи говорит в пользу данной версии, – ответила тетушка.

– То есть…

– То есть они жили, то есть живут, – поправилась тетушка, – в шикарной трехкомнатной квартире в сталинском доме на улице Советской, дом – полная чаша.

– Странно, а мне Перегудников дал адрес в коттеджном поселке «Тарасовский изумруд», – сказала я.

– Возможно, сейчас они живут за городом, – заметила тетушка, – повторяю, что я уже много лет не встречалась ни с ним, ни с его женой. Сколько воды утекло! – философски добавила она.

– Действительно, мало ли что могло произойти, – согласилась я с ней. – Ну, а что еще ты можешь сказать по этому поводу? Есть ли у них дети?

– Детей, насколько мне известно, у них нет. Вот у сестры Владислава есть две дочки-близняшки. Тогда это были очень милые малышки. Естественно, что бездетные Перегудниковы души не чаяли в своих племянницах. А саму сестру Владислава, если не ошибаюсь, зовут Тамара. Да, домашние звали ее Томочкой. Ну, вот, собственно, и все, что я могу сказать, – закончила Мила.

– Спасибо, тетя Мила, за информацию и за ужин, конечно, тоже, – поблагодарила я тетушку.

Вскоре мы разошлись по своим комнатам. Тетушка сказала, что еще немного почитает на сон грядущий. Почитает она, естественно, что-нибудь из детективного жанра: Мила обожает запутанные истории.

Я легла спать, но сон почему-то не шел. Когда я наконец уснула, мне приснилось, что по горной дороге поднимается колонна военной техники. Вдруг откуда-то сбоку на нее обрушился шквальный огонь. Тут же темное небо располосовали реактивные трассы. Вдали дымился сгоревший танк. Потом батальная картина сменилась полевым лазаретом, в котором страдали раненые. Почему мне приснился этот сон?

Так и не найдя ответа на свой вопрос, я встала с постели и посмотрела на часы. Времени до визита к Перегудникову было достаточно для того, чтобы совершить мою традиционную пробежку, которой я не пренебрегала даже в самую отвратительную погоду. Телохранитель просто обязан поддерживать себя в надлежащей форме. Кроме пробежек, я несколько раз в неделю посещала тренажерный зал и стреляла в тире. Сейчас, когда у меня появилась новая работа, с залом и тиром, скорее всего, придется повременить. Но ничего страшного, вчера я «качалась» в фитнес-клубе, а позавчера стреляла. Так что несколько дней передышки мне не помешают. А побегать я побегаю.

Осторожно, чтобы не разбудить тетушку, я вышла из дома. Сегодня я решила, что моя пробежка состоится в Городском парке – давно я там не была. Обычно я меняю свой утренний маршрут, что связано с привычкой проявлять особую осторожность, учитывая специфику моей работы.

В Горпарке в этот ранний час было безлюдно. Я пробежала по центральной аллее, потом свернула в сторону, миновала мостик, затем пруд с лебедями, снова вышла на главную парковую «улицу». Когда я вернулась домой, тетушка уже хлопотала на кухне.

– Женя, ты и сегодня решила не изменять своим правилам? – спросила она меня. – Я имею в виду твой бег по кругу.

– Во-первых, я не всегда бегаю по кругу, а во-вторых…

– Да, что во-вторых?

– Тетя Мила, ну как ты успела приготовить все это?

Я показала на кухонный стол, уже заставленный тарелками и тарелочками. Посередине красовался круглый пирог, а рядом с ним – огромное блюдо с блинчиками, сложенными «конвертиками».

– Насколько я разбираюсь в кулинарии, испечь пирог за такое короткое время – это надо быть кулинаром экстракласса.

– Ты мне льстишь, Женечка, – смущенным и вместе с тем довольным тоном сказала тетушка. – Но это не пирог, а творожная запеканка с изюмом и курагой. А блинчики я сегодня решила начинить маком. Вот, садись и ешь.

Блинчики с маковой начинкой – это что-то новенькое. Еще ни разу я не пробовала такой вариант. Но как и все, что готовит моя тетя, они были безупречны. Я попросила ее почаще готовить именно маковые блинчики, на что тетушка с радостью ответила согласием.

Я прошла в свою комнату и начала собираться. Собственно, сумка с необходимым снаряжением у меня всегда была наготове: ведь никогда не знаешь, насколько срочно могут понадобиться мои услуги. Поэтому, чтобы не терять времени, боевую экипировку я всегда собирала заранее. Теперь осталось причесаться и нанести дневной макияж.

Я надела джинсы, футболку, взяла в руки сумку и ветровку и, чмокнув тетушку в щеку, вышла из квартиры. Спустившись по лестнице, я вышла из подъезда. Бабье лето было в самом разгаре. Уже с неделю стояла довольно жаркая погода, но не летняя изнуряющая жара, а вполне комфортная. Листья на деревьях уже пожелтели, а кое-где и облетели. Но совсем скоро деревья полностью обнажатся, и, как сказал поэт, наступит «унылая пора, очей очарованье».

Я села в свой «Фольксваген» и поехала к Перегудникову.

Подъехав к дому номер пять по улице Жасминной, я поняла, что что-то случилось, потому что у ворот стояла полицейская машина, а около нее – мой знакомый оперативник Артур Кононенко, молодой парень примерно моего возраста, невысокий, но крепкий брюнет с серыми глазами.

– Артур, – позвала я его, – что здесь происходит? Или уже произошло?

– Уже произошло, – мрачно ответил он. – Совершено нападение на хозяина коттеджа.

– Вот как? Он вчера звонил мне и просил о помощи.

– Он объяснил, в чем конкретно заключается причина его обращения к тебе, Женя? – спросил Кононенко.

– Нет, по существу, он ничего не сказал, хотя я и спрашивала его насчет угроз и попытки совершения покушения. Он только сказал, что это – не телефонный разговор и что он все объяснит при встрече. А встреча эта была назначена на сегодняшнее утро. Артур, а что все-таки случилось?

– Домработница Владислава Семеновича Перегудникова – владельца этого коттеджа – сегодня, придя утром в дом, обнаружила его лежащим без сознания в гостиной на первом этаже. Она сразу же вызвала «Скорую». А…

– Что сказали врачи? – перебила я Кононенко. – В каком состоянии Перегудников?

– В довольно тяжелом. У него сотрясение мозга, резаная рана, многочисленные ушибы.

– Чем была нанесена рана? Орудие нашли? Нож?

– Нет, не нашли, видимо, преступник забрал его с собой.

– А что сказали врачи? – спросила я.

– Пока ничего определенного. Они уже увезли его в больницу, сказали, что необходима срочная операция.

– Значит, без сознания… Стало быть, он ничего не мог рассказать: что и как, кто на него напал, – задумчиво произнесла я. – Какие у тебя есть версии? Ограбление?

– Возможно. В его кабинете, примыкающем к гостиной, находится сейф. Так вот, он был открыт.