Нас не отпустили в городок на отдых, мы по прежнему на своих рабочих местах. Все офицеры другой смены задействованы на ликвидации аварии. Мне даже отойти от пульта не разрешают, хотя показания приборов передо мной на нулях и неподвижны. Исчез Кочетков, как его вызвал полковник, так и не появлялся. Мои товарищи офицеры, сидящие слева и справа, тоже мучаются от безделья, кто дремлет, кто читает какую то чушь. К двум часам ко мне подошла Катя. Вид ее усталый, она почти упала на стул Кочеткова, стоящий сзади меня.
- Устала?
- Очень. Все время обеспечивала связью начальство.
- Что там было наверху? Мы так ничего и не видели.
- Это ужасно. Ракета нормально вышла из шахты наверх и тут кран, который должен ее подцепить, дернулся и... дальше непонятно, что произошло, толи захват задел корпус ракеты, толи еще что то, но мелькнула искра и так ахнуло, что пламя рвануло до небес, ракета переломилась пополам и рухнула недалеко от шахты. Вторая половина пылала стоя, но она чуть наклонилась...
- Как наклонилась? Ведь я же ее держал..
- Я знаю это. Знаю, что ты резервным насосом пытался предотвратить падение, но видно там была пробита гидросистема или еще что то. Полковник говорит, что "стол" здорово был поврежден при взрыве верхней части ракеты. Он приказал стоящей недалеко "летучке" и грузовой машине, сцепиться тросом и сковырнуть остатки ракеты с места. Это было невероятное зрелище. На остаток горящей ракеты с помощью кранов с огромным трудом накинули петлю. Две машины растянули трос и помчались от ракеты. От рывка, грузовик сразу раскрутило и он вспыхнул, ему тросом разнесло двигатель, а летучку, мотнуло прямо на свалившуюся, горящую первую половину ракеты. Усилия шоферов были не напрасны, ракета качнулась, "стол" тоже, остатки ракеты рухнули на землю.
- А шофера живы?
- Обожжены, но остались живы. Потом пожарные и команды пытались потушить пожар, но пока горючее не выгорело, потушить не могли.
- А шахта здорово пылала?
- Нет, не долго. Туда стекала вся вода, пена, горючее. Она вскоре потухла.
Вот тебе и не засорять канализацию.
- Людей много погибло?
- Много. Мне даже страшно, как я смогу смотреть в глаза многим женщинам и их детям, их отцов и мужей даже хоронить не придется, они сгорели... совсем.
Катя заплакала. Мои соседи сурово потупились. Я развернулся на кресле к ней и дотронулся до ее волос.
- Успокойся. Это действительно страшно, а еще ужасней... все видеть.
- Это богом проклятое место, - рыдает она. - И зачем я сюда попала...?
- Ну, пожалуйста, успокойся. Ребята принесите, кто-нибудь воды.
Кто то, сорвался с места и бросился к комнате отдыха, вскоре ей поднесли стакан холодного чая. Она сделала несколько глотков.
- Спасибо, ребята. Я немного расслабилась.
- Тебе надо отдохнуть.
- Я сейчас... Вы не против, если я пойду в вашу комнату, прилягу там. Я теперь боюсь одна.
Большинство голосов ответило утвердительно. Катя отстранилась от меня и поднялась, все тот же офицер, что поднес стакан чая, отвел ее в комнату отдыха. Когда он вернулся и сел на свое место, то сказал..
- И зачем только женщины служат в таком кошмаре...
Все помолчали.
Днем прибыла комиссия, а так же представители прокуратуры и следователи КГБ. Вызывали всех. Но самое интересное то, что меня не спрашивали, что я делал и как, а просто следователь стал расспрашивать о прапорщике Годунове.
- Когда вы последний раз видели прапорщика?
- Мы с ним вместе спустились в шахту, где то около 12 часов, после я сделал запись в журнале об обнаружении течи.
- Куда он пошел после?
- Я не знаю. Я был на своем рабочем месте.
- Больше вы ничего о нем не слышали и не видели?
- Слышал. Перед началом подъема ракеты из шахты, лейтенант Кочетков, который был со мной все время, сказал, что прапорщик получил задание откачать скопившееся топливо на дне шахты при помощи донных насосов "Ручеек".
- А откуда он узнал?
- Не знаю. Я же говорю, я не мог оторваться от пульта.
- Хорошо. Можете идти.
Наконец то появился Кочетков. От него несло отвратительными запахами горючего, дыма и еще черт знает чем. Он сел на свое место и с облегчением протянул ноги
- Где ты был?
- Лучше не спрашивай.
- А все же?
- Прочищал канализацию. Ее забило, пришлось в спец костюме залезть в шахту.
- Понятно.
- Ничего тебе не понятно. Там был мертвый прапорщик Годунов. Мне пришлось его тоже вытаскивать.
- Извини...
- Ничего, это я взорвался. Самое ужасное, что прапорщик был убит, его проткнули кинжалом и скинули в шахту.
Офицеры сидящие рядом вскрикнули.
- Не может быть?
- Кто же это?
- Вот это, да.
- Кинжал застрял в спине, - продолжает лейтенант, - я с ним и вытащил его в галерею.
- Он не обгорел? - спросил сосед.
- Не совсем, там сверху чего только не текло, пена, вода, топливо, масло. Огня было мало.
- Разве его "столом" не придавило?
- Нет. Плита ухнула на дно и выдавила всю жидкость и все предметы по бокам. Его тоже выкинуло, даже не задело...
- Постойте, - вдруг попросил я всех окружающих, - а как же его скинули в шахту, сверху или через галерею?
- Должны через галерею. Полковник ему не разрешил выходить на верх.
- Как же сигнализация, как же наши операторы, разве они ничего не видели?.
- Не знаю, наверно им было не до этого.
Странно все. Годунова можно было скинуть в период, подъема "стола" с ракетой. Операторы должны были заметить это, но и сигнализация, почему-то не сработала...
Шахту вычистили в течении трех дней. Поставили новую ракету и тут я вспомнил, что должен выехать в Архангельск. Как только прибыли в городок, сразу же явился к начальнику штаба.
- А..., лейтенант, - устало откинулся тот на стул. - Зачем пришел?
- Да вот, насчет командировки...
- Какой командировки? А... в Архангельск..., - он задумался, - знаешь, что, лейтенант, поезжай-ка ты в Мальцевск. Мой заказ помнишь?
- Помнить то я помню, шесть бутылок водки. Но только ради этого... в командировку?
- Не только. Так вот, к этим шести бутылкам нужно привести еще двадцать пять...
- Двадцать пять?
- Да, двадцать пять. После завтра похороны погибших. Надо их похоронить по настоящему. Вот почему нужно съездить в Мальцевск.
- Хорошо. Ради этого я съезжу, но все равно, что делать со старой командировкой в Архангельск?
- Давай ее сюда. Я тебе сейчас выпишу новую. Если нарвешься на патрулей, обязательно нужен документ... Так..., - он скрипит пером по бланку, - и прибудешь... завтра. Вот, возьми...
Я беру командировку.
- А как же деньги?
- Вот, здесь собрано на все..., - он протягивает пачку денег.
- Я говорю про командировочные.
- А... Тебе же тоже надо деньги... Это мы сейчас...
- Они у меня есть, выданы для Архангельска.
- Так какого хрена, тебе от меня надо. Раз выданы, значит они у тебя есть. Приедешь после Мальцевска, там разберемся и все пересчитаем. Пудришь, понимаешь, мозги и так одни неприятности за другими.
- Я понимаю. То, что произошло на СТП..., это страшная трагедия.
- Если бы только это. Прапорщика Годунова кто то убил, причем из наших.
- Это я знаю. А отчего вспыхнула ракета?
- Крановщик, сволочь, чифир принял в казарме, здесь его и затрясло. Задел траверсой о корпус ракеты.
- Что с ним будет?
- Арестовали, там разберутся. У нас тоже разборка будет... Командира вздрючат, зампотеха выгонят, многих накажут...
- За что, ведь спасли шахту.
- Раньше надо было думать, ты то вот писал... тебе не верили.
Вот это новость. Ничего себе называется тихая точка, здесь действительно только одни неприятности...
- Неприятные новости и узнаем мы их в последнюю очередь.
- До вас, подземных кротов, все новости запаздывают. Лейтенант, ты поспеши, до отправления вертолета осталось двадцать минут.
