– Серег, я даже не спрашиваю о результате, выходим прямо сейчас? – первым делом поинтересовался Зимин.
– Да уже ползем. Нам метров триста на пузе, там перевалимся за гребень и ходу. С той стороны мы постов не видели, у тебя Костя там?
– Ага, если бы суета и там поднялась, уже бы приполз. Времени прошло достаточно.
– Ну, так давайте штаны протирать, валим отсюда, ребята, вы мне живыми нужны, – закончил я разговор и устремился догонять ползшего первым Вано.
Костя ждал нас в небольшой ложбинке на склоне холма. Когда мы прибежали, он приподнялся и активно замахал рукой.
«Что за хрень? Увидал кого-то, что ли?»
– Ты чего машешь, как припадочный? – задал я первый вопрос Иванову.
– А вы хрен ли как на параде? Там внизу, с километр на север – отделение эсэсовцев. – Я даже икнул.
– Идут или…
– Откуда вылезли, даже не знаю. Вот так, как черти из табакерки выскочили. Выше не пошли, но нашу тропу оседлали.
– Ну, так немудрено, она просто самая удобная. Мы же сами ее почему выбрали? – Тропку мы наметили именно потому, что на ней были следы. Заметённые снегом, вчерашние, но видимые хорошо. Мне не хотелось топтать новую дорогу, на склоне это будет заметно издалека.
– Так как пойдем? – Зимин поинтересовался.
– Да пройти-то тут не проблема, а вот то, что эти ушлые фрицы куда-то могут залезть и так же неожиданно вылезти…
– Может, вальнуть их всех по-быстрому, да и всех делов? – Митрохин еще не совсем «вкурил» смысл нашей работы.
– Серег, Вано с гребня бежит, – Дед проклюнулся. Он назад наблюдает. Вано оставался на гребне и следил.
– «Клади» его. А то эти ухарцы срисуют.
Дед сделал знак рукой Вано упасть и ползти.
– Чего там? – коротко бросил я грузину, когда он добрался до нас.
– До взвода. Идут шустро, но там растяжки на пути и мины. Минут двадцать точно есть. Видимо, где-то рядом в секрете были, раз немчура артиллерией весь склон не перемешала.
– Если этих, что впереди, работать, то только тихо. Иначе еще снизу набегут. Нам нужно только дойти до места, где эти гребаные эсэсманы сидят, дальше свернем влево и уйдем. Там роща начинается. Митрохин!
– Да, командир, – откликнулся Андрюха.
– Готовь тихую, Костя, разложи мою, надо торопиться.
Через четыре минуты мы с Митрохиным подобрались на дистанцию в четыре сотни метров. Ближе уже нереально. Склон дальше как стол будет. А нам надо этих убрать, да еще до рощи добежать, пока на гребень не выползут те, что поднимаются с той стороны.
– Готов? – я уже глядел в прицел.
– Готов, – шепнул Андрюха.
Лежал я справа от напарника, значит, так и стреляем. Он слева начинает, я справа, на середине встретимся.
– Работаем, – шепнул я и нажал спуск. Фрицы, видимо, сидели в охранении, а не по нашу душу пришли. То, что Костя их ранее не видел, ему в минус. У немчуры там шинели лежали, они просто укрылись в ложбинке. Там как раз была какая-то яма, за ними гладь. Когда Костя убирал последнего, центрального в фуражке, я отметил про себя: «Секунд восемь, максимум десять, и у нас отделение “холодных” фрицев образовалось. Никто даже оружие не поднял, не то чтобы заметить, откуда их убивают. Вот она, работа снайперов, один выстрел – один труп». Дорога свободна, поднимаю руку. Через минуту парни уже у меня, Вано чуть позади, ему метров триста еще бежать, он так и оставался наблюдателем на гребне.
– Серега, до рощи не успеем. Погонщики совсем рядом, – прохрипел своим басом Вано, догнавший и поравнявшийся с нами.
– Бежим, бежим, – выдохнул я и прибавил скорости. Под уклон бежать чуть легче, зато остановиться будет труднее, но думаю, деревья помогут.
Когда раздался первый выстрел, я не понял, но вроде уже все были на краю рощи. Как подкошенные парни начали залегать.
– Не валяемся, тут и достанут. Бегом, мы уже за деревьями, – рявкнул я, прекрасно понимая, что если ляжем – конец. Блужданий по этой роще не было, подлесок очень редкий, бежать легко. Правда, и видно нас наверняка хорошо. Лесок обследовали заранее, путь отхода известен был всем, на случай отступления врозь. Попытался оглядеться и сразу наткнулся на деревце, хорошо тонкое, просто наклонил его своим телом и побежал дальше. Ветки хлещут по лицу, ищу взглядом парней. Вижу краем глаза, но не всех. Прикрытие оставлять я запретил, уходить будем все, на хрен весь героизм, мы теперь жить хотим. Войне скоро конец, хочется дожить.
– Где мы, Серега? – прошипел кто-то из парней.
– Смотреть надо, так не пойму, я ведь не местный ни разу, – спокойно ответил я. Как всегда, не может все идти по плану. Как иду на задание, спланированное кем-то другим, так всегда – жопа. Привык к импровизации и нашему «авось».
До озера и самолетов мы добрались, вот только хорошо, что не успели на них сесть. В небе появилась четверка «мессеров» и раздолбала в хлам наши летающие лодки. Хоть те и были хорошо замаскированы, не помогло. Зимин перед заброской интересовался запасным вариантом отхода, благодаря ему у нас есть карта. Так же благодаря Сане мы хоть немного знаем обстановку, кто, где и чем занят. В смысле, где стоят нацики и в каком составе.
Уходили по лесу мы не долго. Я уже говорил, что здесь не леса, а так – парки. Добрались до какого-то небольшого поселка, человек на восемьсот жителей, и попытались «потеряться». Самое удивительное – вышло. Все вместе не ховались, залегли кто где смог. Я вот отлеживался под каким-то кустом. В прямом смысле – под кустом. Просто чуть ковырнули его штыком и выдрали, я залег, свернувшись, а парни меня присыпали, а сверху водрузили тот же куст. Ну чисто могила. Собак не боялись, у нас еще год назад умники такую смесь изготовили, собачки просто отдыхают. Табак или перец давно пройденный этап. Собаки начинают чихать, и кинологам все ясно – надо искать где-то рядом. Это когда по лесу идешь и отрываешься, работает, а вот когда надо залечь, только вред. Тут даже не знаю, из чего эта хрень, но напоминает по запаху мочу. Меня откопали по ощущениям часов через пять. Затек так, что разогнуться не мог. Лежать в позе эмбриона зимой под землей холодновато, знаете ли. Но ничего, сначала меня разогнули, влили спирту – ага, опять вспоминал Петровича, затем отвели к сараю, что стоял неподалеку.
– Саня, давай с Митрохиным на вылазку. Дед, рацию не вздумай включать, – командовал я.
– Есть, – тихо ответили мне ребята.
– Костя, на тебе сам поселок, осмотрись тихонько, Вано со мной. – Нет, я не из-за безопасности собственной тушки оставил грузина при себе. Вано уж больно габаритами огромный, да и ходить ночью по вражеским тылам тихо умеет хреновато, прямо скажем. Иванов исчез за воротами сарая, а я обратился к нашему большому пулеметчику:
– Слушай, Вано, сарай этот где стоит, как вы его выбирали?
– Так как всегда, выбирали тот, что подальше от живности стоит, да и не чуешь, что ли, горевший он. Толкни посильнее и развалится.
– Значит, не посещаемый? – посмотрел я на друга.
– Ага, – просто кивнул тот.
– А откуда на хрен здесь столько сена? – прошипел я, уже заметно закипая. Сена и правда было много, и оно было сухое.
– Так натырили из разных, ты уж вообще-то нас за салаг не держи, – обиделся Вано.
– Извини, дружище, что-то нервы ни к черту. Опять все через одно место пошло.
– Что, с Муратом так же было? – несколько смущаясь, спросил грузин. Я ведь просил парней ранее постараться не вспоминать то дело.
– Там не было вас. Поэтому, быть может, там было еще хуже, – откровенно сказал я и посмотрел в глаза Вано, тот быстро отвел взгляд, но я на него совсем не злился. Злоба была только к себе лично.
Когда через пару часов вернулись Зимин с Митрохиным, рассказали о происходящем вокруг:
– Серег, сплошного оцепления, конечно, нет, но ищут нас, ищут. Посты это да, на каждой дороге и через каждые два или три километра. В основном мотоцикл и три бойца. Все эсэсманы, ну и фельджандармы попадаются.
