На индивидуальном уровне всегда есть возможность сделать открытие, но в общем и целом наши знания о том, как вывести тела атлетов на пик их возможностей, достигли предела. Если бы вам удалось подвергнуть лучших спортсменов планеты физическим испытаниям в лабораторных условиях, то с огромной долей вероятности большинство из них показали бы примерно схожие результаты, с разницей лишь в несколько процентных пунктов. И, конечно же, когда дело доходит до собственно игры, парни, которые выглядят как лучшие атлеты, зачастую не являются лучшими игроками на самом деле. Не хочу проявить здесь неуважение к великолепно подготовленному Тиму Тибоу, но если бы тяжелый труд, заряженность на борьбу и тело, как у Капитана Америки, в сумме позволяли бы выигрывать футбольные матчи, Тибоу побеждал бы в каждом Супербоуле с 2010 года – с тех пор, как его задрафтовали.

Теперь, когда на высочайших уровнях соперничества в спорте разница в физических преимуществах стала такой призрачной, атлеты обращаются к Этим Штукам, чтобы лучше управлять собственным мозгом и тем самым устранить последний пробел в своей подготовке. Этот шаг – следующая ступень естественной эволюции атлетов. Теперь они стремятся к некоему ментальному атлетизму.

Вот так Эти Штуки и выходят за границы спорта, перетекая в саму жизнь, и во многих случаях именно в этом их смысл. Цель Уолша, которую можно назвать целью любого толкового тренера по эффективности, состоит не только в стремлении сделать спортсмена лучше в ее или его виде спорта, но и в том, чтобы сделать лучше его жизнь. То, что помогает человеку в жизни, помогает ему лучше выступать, а что помогает лучше выступать, то часто помогает и в жизни.

– А что есть жизнь, как не своего рода выступление? – спрашивает Уолш. – Это слово – самая точная характеристика. Выступление на Олимпиаде с целью выиграть золотую медаль есть такое же выступление, как демонстрация терпения и сострадания, как присутствие рядом с семьей, друзьями и детьми. Это одно и то же.

Я грубо разделил Эти Штуки на четыре категории в соответствии с четырьмя стихиями, которые мы можем натренировать: разум, тело, мастерство, дух. Некоторые из пунктов частично совпадали с несколькими категориями сразу, что неизбежно, поэтому я фиксировал свои находки в тех категориях, которым они конкретно помогают, зачастую подключая и одну из смежных. Я не буду включать всё, что подходит каждой конкретной категории, – это скучное занятие будет лишним. Вместо этого моей целью стала подготовка обзора, раскрывающего некоторые из наиболее удивительных и интригующих составляющих Этих Штук посредством пересказа неправдоподобных – а порой и просто невероятных – историй спортсменов, применяющих Эти Штуки с потрясающими результатами.

Пока я узнавал всё это, я чувствовал себя… ну, я чувствовал многое. Сначала благоговейный трепет. А потом (и мне неприятно это признавать) – зависть, подлинную, неистовую зависть. Недолго, но зато очень отчетливо. Почему всё это прошло мимо МЕНЯ десять лет назад? Все эти поиски начались во многом потому, что я сам был перспективным профессиональным бейсболистом и упорным трудягой, которому за четыре года в колледже удалось набрать почти 50 фунтов[1] чистой мышечной массы – но все эти мечты были пущены под откос тревожностью, депрессией и обсессивно-компульсивным расстройством[2]. К счастью, сейчас я чувствую себя гораздо лучше, но до сих пор иногда у меня бывают периоды невероятного напряжения и стресса, что в значительной степени и мотивировало меня по ходу этих изысканий.

Но затем я просто почувствовал себя глупцом. Пусть я тогда не применял Эти Штуки, но как я мог так долго считать правильным вложение стольких трудов и усилий в тело при полном отсутствии вложений в то, что помогло бы мне включить в игру голову?

А потом я ощутил смятение. Почему мне потребовалось так много времени для того, чтобы познать хоть что-то об этом, мне, атлету, помешанному на поиске наилучших путей, наилучших решений во всём?

Это смятение лишь усугубилось, когда я начал звонить спортсменам и командам в надежде поговорить с кем-нибудь на эту тему и натыкался лишь на бездну таинственности.

Это заговор, приятель!

Правда же, как я выяснил, не в заговоре, а скорее в человеческой природе. Технологии, быть может, и новые, но знания – нет. По крайней мере, бо́льшая их часть. Некоторые из них и вовсе очень древние. Существует радикальная субкультура людей, называющих себя «биохакерами», «нейрохакерами» или как-то так, которая изучает тему Этих Штук уже довольно продолжительное время, но в спорт эти знания начали просачиваться лишь в последние несколько лет.

За несколько дней до своей встречи с Уолшем я находился в Портленде, штат Орегон, где встречался с доктором Хербом Ю – ученым, работавшим в Nike, а впоследствии основавшим Senaptec – передовую компанию, применяющую футуристические технологии для того, чтобы помочь спортсменам заставить их мозг работать быстрее. Сложности этой науки и ее применения, как говорит Ю, заключаются в том, что занимающиеся ей люди не могут договориться о единых, стандартизированных способах тестирования и измерения подобных показателей.

– Даже если у тебя есть какие-то данные и ты хочешь поделиться ими с другими людьми, занимающимися тем же самыми, ты не всегда сможешь это сделать, потому что твои методики, твои техники и твое оборудование могут разительно отличаться, – объясняет Ю. – Скажем, если бы Бэйба Рута оценивали одним набором инструментов, а кого-нибудь другого – Тая Кобба или кого угодно еще – другими единицами измерения, другими оценочными методами, то как бы вы смогли сравнить этих двоих? Вопрос в нехватке стандартизированных методов. Единого мнения о том, как оценивать разум атлета, его мозг, сенсорную деятельность и так далее, попросту не существует.

Другое препятствие заключается в том, что Эти Штуки на слуху уже не одно десятилетие, но, как говорит Ю, «только в лабораториях – ведь люди держат их в тайне, поскольку они составляют их конкурентное преимущество».

Даже сейчас, когда «они» выходят из стен лабораторий, жажда заполучить конкурентное преимущество по-прежнему остается одной из главнейших причин того, почему я столкнулся со столь большими трудностями при попытках разговорить спортсменов на тему применения Этих Штук. Там, где Энди Уолши этого мира видят благо для человечества, способ продвинуть его вперед, многие атлеты, их команды и исследователи видят секретное оружие – и они хотят, чтобы это оружие и дальше оставалось секретным.

Наглый юнец во мне захотел нарушить их планы. Но тут мы сталкиваемся с третьей причиной, по которой спортсмены не соглашаются говорить об этом. До недавних пор Эти Штуки принимали формы настолько клинические, некомфортные, а порой и откровенно странные, что только самые фанатичные биохакеры были готовы испытать их на себе. Партнер господина Ю по бизнесу, Джо Бингольд, говорит: «Эти концепции известны уже несколько десятилетий. Мы просто делаем их более доступными и удобными». И всё равно вокруг Этих Штук витает некая аура гиковости, какой-то легкий аромат Нового века.

Но и помимо фактора неизведанности есть куда более простая причина – та же, по которой ребятам вроде меня требуется целая вечность на принятие решения обратиться за помощью, та же, по которой многие никогда за помощью не обращаются вовсе: это страшно. Для атлета или тренера выйти и сказать, что он пользуется некоторыми из Этих Штук, не так просто: это признание почти наверняка повлечет за собой необходимость публично отвечать на вопрос «зачем», а сделать это куда более неловко и куда более ужасающе, чем раздеться догола на глазах у всех.