В дальнейшем Надежда Николаевна Андреева становится секретарем Бауманского райкома партии, затем членом комиссии партийного контроля при ЦК КПСС и кандидатом в члены ЦК КПСС.

Это далеко не единичный случай, когда коммунисты ОКБ вырастали в крупных партийных и государственных руководителей.

Сергей Константинович Дмитриев, секретарь парткома опытного завода в 1956-1961 годах, стал впоследствии членом коллегии Министерства авиационной промышленности. А бывший "парттысячник" Александр Александрович Кобзарев прошел путь от рядового инженера на заводе опытных конструкций до главного инженера завода, выпускавшего Ту-4. Длительное время был заместителем министра авиационной промышленности. Он Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, профессор доктор технических наук. В коллективе ОКБ немало старых большевиков. И по сей день руководит лабораторией Константин Ефимович Полищук, член КПСС с 1916 года, который в годы гражданской войны был на фронте комиссаром.

Все эти люди и определяли большевистский стиль работы парторганизации. И конечно же, и Туполев, и Архангельский не пропускали ни важных заседаний парткома, ни общих собраний, где они почти всегда выступали и вносили предложения. Во всех случаях "мозг" ОКБ и его "душа" шли рядом в едином строю.

Вечное движение

Самолеты, которые создавали Туполев и его соратники, побеждали время и расстояния. Но и время, в свою очередь, стало предъявлять счет прожитым годам, отмеченным неимоверным напряжением всех душевных и физических сил.

К концу 1971 года Архангельскому исполнилось 79, а Туполеву - 83 года. Что и говорить, возраст давал себя знать. Туполев начал часто болеть, тем более что у него еще в молодости были слабые легкие.

Да и здоровье Архангельского уже пошатнулось. А ведь за их спиной стоял многотысячный коллектив, надо было летать на серийные заводы, строящие их самолеты. Да разве можно перечислить круг обязанностей генерального конструктора и его первого заместителя! Надо было освобождать дорогу тем, кто моложе. Но покинуть авиацию и стать пенсионером? Об этом и речи быть не могло.

Министр авиационной промышленности Дементьев предложил Архангельскому пост члена Научно-технического совета министерства. Но Туполев категорически воспрепятствовал уходу Архангельского.

- Тут мы родились, - сказал он, - тут мы и умрем. А что касается Научно-технического совета, то, слава богу, он есть и у нас, в ОКБ, и кому, как не тебе, быть его председателем.

И 10 октября 1971 года Архангельский стал председателем НТС ОКБ с сохранением звания главного конструктора 1-й категории. Надо сказать, что в системе Минавнапрома существуют персональные звания. Это Генеральный конструктор и Главный конструктор, которые присваиваются руководителям ОКБ в зависимости от их заслуг.

В том же году Архангельского наградили орденом Октябрьской Революции. Это был его тринадцатый орден. За время работы в авиации помимо Золотой медали "Серп и молот" Архангельский был удостоен шести орденов Ленина, четырех - Трудового Красного Знамени и двух - Красной Звезды, не считая многих медалей. Кроме того, ему было присвоено звание лауреата Ленинской премии и трижды - Государственной премии.

В 1972 году ОКБ отметило свой полувековой юбилей. Туполев был награжден третьей Золотой Звездой Героя Социалистического Труда, а большая группа ветеранов ОКБ, среди них Незваль, Егер, Мещеряков, сын Туполева - Алексей Андреевич Туполев, стали Героями Социалистического Труда.

В конце этого же, 1972 года Архангельский вместе со всеми проводил в последний путь своего друга Андрея Николаевича Туполева. Он навсегда прощался не только со своим другом и соратником, с которым рука об руку проработал более 60 лет, но и с самым выдающимся конструктором современности.

Жизненный путь человека не усыпан розами. А авиаконструктора - тем более. В жизни Туполева было немало трудных моментов, но он всегда побеждал. Бывали дни наивысшего напряжения, но никогда Туполев не падал духом. Более того, он всегда в трудные дни поднимал дух своего коллектива. Что же касается мужества, то Туполев никогда не боялся ответственности. И отнюдь не по легкомыслию. Просто он был всегда уверен в себе и своих соратниках. А трудных дней было немало: происходили катастрофы с машинами, приходилось сражаться за новое в высоких инстанциях - одним словом, неприятностей хватало. И тем не менее, более чем за 60 лет работы в авиации он никогда не опускал руки, никогда не сдавался.

Принципиально новые машины его ОКБ постоянно требовали новых материалов, систем, механизмов, приборов и автоматических устройств, которые до того времени промышленностью не были освоены. И он требовал и добивался того, чтобы промышленность (не только авиационная, но и другие смежные области) осваивала и новую технику, и новые технологические процессы. А благодаря этому заводы и НИИ делали новый шаг в создании современной техники. Причем здесь выступают исключительные способности Туполева как организатора. Ему приходилось не только организовывать серийное производство своих самолетов на авиазаводах, но и заниматься широким кругом проблем по изготовлению того, что в современной технике принято называть комплектующими изделиями.

Туполев всю жизнь учился. Может возникнуть вопрос: зачем академику, трижды Герою Социалистического Труда, лауреату Ленинской и Государственных премий учиться? А он учился и не считал это зазорным. Он знал, что это необходимо. Когда в авиацию пришла новинка радиолокация, он как прилежный студент слушал лекции по этой незнакомой для него дисциплине и заставлял учиться других.

Туполев в глубине души был человеком очень добрым и отзывчивым, хотя внешне это маскировалось резкой манерой поведения. Но весь коллектив знал, что Андрей Николаевич всегда поможет человеку, если у него беда. Он считал заботу о быте своих сотрудников не менее важной, чем создание самолетов.

В жизни был очень скромен. Одевался просто: сначала в парусиновую толстовку - излюбленную одежду среди интеллигентов в 30-е годы, позже, когда ему присвоили генеральское звание, в "парадных" случаях, мундир. Но чаще всего - обычный штатский костюм. Немногие часы отдыха любил проводить вместе со своими сотрудниками и друзьями.

И даже незадолго до смерти, когда пережитые годы и болезни дали себя знать, тяжело переживал то, что не может, как прежде, приехать к себе в ОКБ и, придя в бригаду общих видов, начать создавать новую машину, ибо не представлял себе жизни без творчества. Вот таким удивительным человеком был Туполев - соратник и друг Архангельского.

Коллектив ОКБ возглавил сын Туполева - Алексей Андреевич, который руководил разработкой конструкции первого советского сверхзвукового пассажирского самолета Ту-144.

Несколько раз в неделю Архангельский (у него неполная рабочая неделя) поутру отправлялся в ОКБ. Его без малого сорок лет возил один и тот же шофер, Петр Петрович. Архангельский приезжал на набережную, где высятся корпуса ОКБ и которая теперь носит имя Туполева, а на стене здания ОКБ висит мемориальная доска. Проходил через один и тот же подъезд, здоровался с вахтером и поднимался в кабинет на третьем этаже, который занимал уже многие десятки лет.

Когда я впервые вошел в его кабинет, то удивился его скромной обстановке. Большой письменный стол, к которому приставлен буквой "Т" стол для заседаний. Несколько стульев, два кресла и диван. На одной стене - портрет Ленина, а на другой, прямо над столом Архангельского, - большой и великолепно выполненный портрет Жуковского кисти Космина.

Показав на портрет Жуковского, Архангельский мне сказал:

- У нас всего два таких портрета. Оригинал и копия, которую сделал сам автор. Мы их заказали специально для наших кабинетов.

И по-мальчишески подмигнув мне, продолжал:

- А Андрей Николаевич не разобрался, какой оригинал, какая копия, и повесил себе над столом копию. А оригинал-то вот он.

И когда он улыбнулся, то за сединой и морщинами вдруг проглянуло что-то удивительно молодое и задорное. Да, таким был Длинный - любимец Жуковского, веселый 18-летний студент Шура.