Они вышли из дома и углубились в запущенный сад. Садовник уволился год назад, после того как на огромной клумбе бережно лелеемой и нежно любимой, стали появляться странные круги и знаки. С тех пор растения росли буйно, как им самим вздумается, отчаянно сражаясь за место под солнцем.

По лицу Пишона Риддл догадался, что дикое буйство природы тому не по нутру. Наверняка, мысленно он разбивал это хаотичное безумие на аккуратненькие клумбы, где каждый цветок знал свое место.

Но вот за деревьями мелькнуло нечто, явно не принадлежащее нашему миру. Из земли торчала морская волна, высокая, изогнутая, с белой пеной на конце. Волну оседлала небольшая позолоченная колесница, а в колеснице стоял дедок, маленький, худой и лысый, но с длиннющей бородой. Его одеяние напоминало наволочку, в которой ходил Добби, только более чистую. Нижнюю часть тела старика, на счастье окружающих, скрывала колесница, но воображение легко могло дорисовать худые бледные ноги с шишковатыми коленками.

Вокруг застывшей волны прогуливалась раздраженная женщина с повадками и выражением лица начинающей мегеры. Ее длинная белая юбка волочилась по земле, а на верхней части тела сверкал бронзовый кусок метала, который за неимением лучшего определения, можно назвать нагрудником. Прическа же этого создания очень сильно походила на изрядно потрепанный ершик для мытья посуды.

Том тихо выругался себе под нос. С самого утра ругательство все ждало своего часа, и вот он настал.

- Магическое нарушение категории А, - невозмутимо сообщил Пишон. – Два существа из другого измерения на вашей лужайке, мистер Риддл. По моим предварительным подсчетам, вам грозит штраф в триста галеонов.

Том уже взял себя в руки и вместо очередного ругательства изобразил на лице вежливую улыбку.

С отправкой сущностей в родное измерение проблем не возникло. По правде сказать, они убрались домой с такой же радостью и быстротой, с какой голый человек норовит убежать с людной площади. И неудивительно, ни одно из магических созданий не захочет предстать перед смертными в таком унизительно нелепом обличье.

Потом мистер Пишон еще около часа скрупулезно составлял отчет, выспрашивая у Риддла различные мелкие детали, и, наконец, вручил ему квитанцию, увешанную министерскими печатями.

Едва за чиновником закрылась дверь, Том сбросил свою вежливую маску и угрожающе прошипел:

- Виктория… Индепенденс или как там тебя. Немедленно иди сюда.

Через некоторое время послушался шум, и на лестнице появилась Вики. Она отчаянно цеплялась за перила, но силы были неравны. Девочка разжала пальцы, невидимая сила отнесла ее вниз и поставила перед Риддлом.

Том скрестил на груди руки и смерил ее ледяным взглядом.

- Я не нарочно, – не выдержала Вики.

- Кто бы сомневался, - пренебрежительно бросил Том.

- Я больше не буду – она насупилась и засопела. В небесно-голубых глазах заблестели слезы.

- Не волнуйся, - в голосе Риддла проскользнул намек на ласку и заботу. Но эта ласка была такой же отвратительной, как прикосновение холодной кожи змеи. – Я об этом позабочусь.

Вики вздрогнула, а Том замолчал, предоставив жертве возможность представить свои грядущие муки.

- Иди за мной, – приказал Риддл и она понуро поплелась за ним. Они дошли до конца коридора и Том остановился перед неприметной дверью. Когда он ее распахнул, взгляду Вики открылась комната, больше похожая на музей уродцев, чем на жилое помещение. Видимо, Риддл хранил здесь тех страшилищ, для которых еще не нашел подходящего места.

- А теперь в угол, юная леди. Вот там ты и останешься, – Том хмыкнул, и вокруг Вики вспыхнула огненная черта. – И не надейся сбежать.

- И долго мне тут торчать? – спросила она с присущей всем Поттерам дерзостью.

- Столько, сколько я захочу, – ответил Риддл, с присущей всем темным магам мерзкой усмешкой. – Но у тебя будет достаточно времени подумать о своем поведении, – добавил он, вспомнив еще одну полузабытую фразу из собственного детства. Дверь захлопнулась, и Вики осталось одна в комнате полной каменных монстров. Солнце медленно скользило за горизонт, тени становились длиннее, а темнота страшнее.

***

Том сидел в своем кабинете и заканчивал длиннющее письмо. Поставив точку, он с наслаждением потянулся и взглянул на плоды своих трудов. Внушительная стопка исписанных листов должна была положить конец давнему спору с одним темным магом из Франции.

Несколько минут Риддл потратил на то чтобы впихнуть скрученные листы в огнеупорный футляр. Колдун не доверял свою корреспонденцию совиной почте слишком медленной и ненадежной, предпочитая отправлять послания через камин. Одна беда - требовалось позаботиться, чтобы письма не спалил огонь. Запечатав тубус личной печатью, Том подошел к камину. Он уже собирался швырнуть письмо в камин, но пламя неожиданно затрещало, зашипело, на пол посыпались искры. Несколько из них к большому неудовольствию чародея попали на дорогой ковер. Но, что еще хуже, в огне появилось лицо Поттера.

- Доброй ночи, Риддл, – приветствовал Гарри старого врага.

- Доброй, - раздраженно откликнулся Том.

- Как там Вики, уже спит? Вы поладили? – заговорил Поттер. – Как она тебе?

«Проклятие! Я забыл про девчонку!» - пронеслось в голове колдуна, который, увлекшись магическим спором, не снял с Вики заклятие. Риддл бросил взгляд на каминную полку, часы во рту бронзовой горгульи показывали полвторого ночи.

- Как она мне? – хмыкнул он, а потом недовольно добавил – Беспардонная маленькая сопля.

- Как ты смеешь! – возмутился Гарри, из его рта вырвался фонтан искр. Том смотрел, как они медленно гаснут, прожигая мягкий ворс ковра. – Да что ты знаешь о детях?!

- Дети - мелкие злобные спиногрызы и только ежедневная порка может превратить их в людей, – насмешливо ответил Том, потянувшись к банке с летучим порохом.

- Простите, я забыл, что у нашего бедного Темного Лорда было тяжелое детство и в приюте его обижали злобные мальчишки, – ядовито произнес Поттер.

- Да, мое детство было тяжелым, – чародей взял с каминной полки жестяную банку и, немного помедлив, ласково промурлыкал, – особенно для окружающих. Зажав тубус с письмом под мышкой, Риддл зачерпнул горсть порошка и уже хотел было швырнуть его в пламя, но Гарри отчаянно воскликнул:

- Подожди! Выслушай меня. С детьми нельзя обращаться строго. Им требуется ласка понимание и свобода. Только такое воспитание может принести плоды.

- Я разве спорю, более того не удивлюсь, если лет через шесть – семь ты будешь кормить эти плоды из соски и менять им пеленки. Спокойной ночи, Поттер, – с этими словами чародей бросил порошок, заканчивая разговор. Изображение дрогнуло, но перед тем как исчезнуть, Гарри успел крикнуть:

- И не смей говорить моей дочери, что Санта Клауса не существу…. – конец фразы прозвучал едва слышно, но общий смысл Том уловил. Он мысленно посмеялся над людской глупостью и верой в сказки. Ладно маглы, их можно понять, живя убогой серой жизнью, поверишь во все что угодно, хоть в Кришну, хоть в эльфов. Но почему волшебники верят во всякие глупые чудеса, Риддл не знал.

Письмо полетело в чистое зеленое пламя и, вспыхнув, отправилось в Гренобль. Жестянка с порошком вернулось на свое место. Покончив с делами, Риддл пошел освобождать Вики.