— Тебя ведь опять зовут естественные потребности? — Элис изобразил жест, которым можно было истолковать: с барского плеча дозволяю.

Автор пулей пронёсся до ванны и обратно. Вместо завтрака захватил с собой пару бутербродов и влетел обратно к себе в комнату, застав в ней не только Элиса, но и Анечку.

— Я готов, — писатель поудобнее уселся за стол.

— Тогда начнём, — герой сделал вдох, чтобы начать диктовать.

— Нет, — неожиданно вставила Аня.

— Что нет? — хором удивились Автор и Элис.

— Я не хочу сегодня вдохновлять.

— А, всего-то, — парень вернулся к столу, как ни в чём не бывало. — На чём ты там остановился?

— Вы не можете писать без меня! — Анечка вскочила на ноги, едва не споткнувшись о разбросанные на полу вещи. — Ты не писал без Элиса, значит, не должен и без меня!

— Ха, тебе до меня, как раку до вершины Эвереста. Сколько ни пытайся, будешь только пятиться вниз! — Элис безжалостно нагрубил партнёрше, доведя её до слёз.

Хныкая, девушка обхватила подушку и, забравшись на кровать с ногами, начала старательно жалеть себя, несчастную.

— Писать будем? — герой наклонился над текстом Автора, пока тот не высказал ему мнение по поводу его манер. — Надо вытягивать сюжет.

«Я задумался, осматривая возможную модель с головы до ног. Никогда бы не подумал, что мне представится возможность вблизи разглядеть все детали предмета искусства, которым любовался долгие годы на далёком расстоянии. Но её всегда сравнивал с картиной, а не скульптурой. Нет, конечно, я, Элис, могу и кучу навоза представить так, что ей начнут восхищаться и спорить, что же этой кучей хотел сказать автор, но для всего необходимо настроение и вдохновение. А Аня вдохновения у меня не вызывала. Может, стоит попробовать создать ей образ? Чего-нибудь воздушного… или сладкого?

— Можно попробовать, — я ещё придирчивее приблизился к её лицу, мысленно ощупывая его, чтобы представить форму. — Но при двух условиях.

— Каких?! — Анечка даже подпрыгнула от нетерпения.

— Со мной не спорить! Ты согласишься на любой образ и любую позу, которую я выберу! Мне не нужна непослушная модель».

— Как будто мне нужен непослушный герой, — вырвалось у Автора.

— Мне уйти? — Элис рассердился, что его перебили.

— Если ты и сейчас меня бросишь, я опозорю тебя по полной! Как насчёт внезапно проснувшейся памяти Ани? Она вспомнит инцидент в песочнице и притащит тебе подгузники в подарок. Прямо в колледж? — К автору вернулось вдохновение, а заодно и смелость.

— А я ещё надеялся на благодарность за помощь, — герой не рискнул проверить, сдержит его создатель очередную угрозу или просто пугает.

Автор продолжил записывать уже самостоятельно.

«Аня энергично кивнула, соглашаясь.

— А какое второе?

— Убери, — я кивнул на конфетку. — Нехорошо бросать мусор.

— Для этого есть дворники, — второе условие Ане не понравилось.

Я устремил на неё взгляд, полный отвращения. Ничего себе Барби! Неряшливая и избалованная — терпеть таких не могу! Как можно портить красоту совершенно не вписывающимися в картину штрихами?! Я даже не говорю о том, что несчастную, бесполезно погибшую конфету, так и не выполнившую свой жизненный долг — доставить наслаждение съевшему её, нельзя бесчувственно оставлять валяться в грязи. Будь моя воля, заставил бы девушку устроить леденцу отпевание, похороны на центральном кладбище, а также, провожая в последний путь, дать оружейный залп.

— Тогда я сам уберу, — я не смог оставить так и уйти. — Но лепить тебя не буду!

— Оп! — Аня изобразив, что для неё нет ничего приятнее, ловко оббежала меня и подобрала мусор. — Вот и всё! Я молодец!

Я оценил неплохие актёрские данные девушки. Она полностью прогнала с лица недовольство, что её заставили выполнить работу дворника, и лучезарно заулыбалась.

— Ты когда-нибудь позировала скульптору? — я сразу решил прояснить все нюансы.

— Нет. А это сложно?

— Это… долго.

Внезапно мой мобильник озарил улицу произведением Фредерика Шопена „Сады Эдема. Нежность“. Вот чёрт! В очередной раз убедился, что не нужно ставить на звонок своих любимых композиторов. А то получается… Рядом человек, которому что-то от меня нужно, другой ждёт ответа на телефон, наверняка тоже по делу. А мне хочется забить на всех них, закрыть глаза и слушать, слушать…

Приняв суровое решение поменять звонок на какой-нибудь современный попсовый кошмар, с которым придётся как можно быстрее поднимать трубку, дабы уши перестали кровоточить, а душа верещать, я нажал зелёную кнопку.

— Добрый день, — раздался в телефоне женский голос. — Элис, когда вы собираетесь к нам подойти?

— А к вам, это куда? — не очень вежливо осведомился я.

— К нам, это в комиссию для приёма заявок на участие в конкурсе, который пройдёт зимой в Москве. Сегодня последний день. Так что потрудитесь до вечера быть у нас, если ещё желаете, — раздражённо просветили меня.

— Лечу на всех парусах! — тут же выпалил я, попутно смотря на часы.

— Мы принимаем до пяти.

— Буду через двадцать минут! — благо время только двенадцать, а я живу рядом. Хотя в нашем маленьком городке всё рядом.

В телефоне раздались короткие гудки. Кажется, я зря был грубоватым. Но ведь гению всё простительно, не правда ли? А кто не согласен, что Элис гений, не стоит моего внимания, пусть сначала превзойдёт меня.

— Мне надо в колледж, — проинформировал я Аню и, не утруждая себя объяснениям, поспешил в нужном направлении.

— Погоди, мы ещё не договорились! — Анечка, подстраиваясь под мой шаг, взяла меня под руку.

Я недовольно поднял голову, посмотрев на её уверенное в своей неотразимости лицо. Чёрт, ну не до неё сейчас! Я должен подумать, что стану указывать в заявке! Какую выбрать скульптуру? Что показать?

И ведь не убежишь от этой девушки, только посмотрите на её длинные ноги! Даже на каблуках она легко поспевает за моим быстрым шагом. Эх, подрасти бы ещё на десяток сантиметров! Нет-нет, я люблю свой рост. Он сделает меня выделяющимся среди толпы долговязых конкурентов мужчин. Но в качестве функциональности было бы неплохо уметь удлиняться.

— Послушай, — на ходу попытался объяснить я. — Мне нужно подать заявку на конкурсе. А пока иду — решить, что буду ваять и кого. Самостоятельно или по модели…

— Отлично! Вот, смотри на меня и думай. Я буду твоей моделью для конкурса! Какую позу принять?

Она опередила меня и начала позировать прямо на ходу. Хм… неплохо. Девушка скрючилась, будто её внезапно поразил пролетающий мимо радикулитный вирус, а потом выгнулась, наподобие одержимых. Нет-нет, я вовсе не шучу — неплохо. Конечно, любой фотограф, завидев подобное, тут же провёл бы обряд экзорцизма, изгнав с площадки всю нечисть, включая саму девушку, но для меня то, что нужно. Её гибкость — просто находка.

— Ну-ка замри! — Я протянул руки и накрыл её лицо ладонями, собираясь как можно лучше прочувствовать форму. Ощупал нос, уши, подбородок, надбровные дуги. Дальше задержался на скулах. Рельеф хорош. Затем спустился ниже. Мне необходимо было проверить всё, что предлагают.

Аня попыталась было возразить, когда мои руки начали изучать форму груди, но я прикрикнул на неё, чтобы не шевелилась. Девушка послушалась, что тоже пошло ей в плюс.

— Бесстыдники! Средь бела дня на улице! Совсем молодёжь совесть потеряла! — проворчала бабка из соседнего двора, проходящая мимо именно в тот момент, когда я приступил к ощупыванию бёдер и попы.

Я не разразился в ответ длинной тирадой о бедных людях, не знающих об искусстве, только потому, что был чрезвычайно занят раздумыванием. А Аня показала ей вслед язык, больше ничем не двинув.

Бёдра крупноваты, уменьшать пропорции я не стану, копия должна быть идеальной. Теперь бегом в колледж, попутно объясняя Ане правила.

— Если я работаю с натурщицей, моя работа должна быть полностью похожа на того, кого леплю. Это значит, что просто мини модели, рисунков, проекции и расчётов недостаточно. Я буду постоянно тебя трогать. Особенно лицо. И не важно, в чём в этот момент у меня будут руки! Согласна?