- Что у Агуара? Где ты пропадал? Как ты вообще попал полицейским? – Сейчас, я понял, что я назначил встречу Эсме, совсем не для того, чтоб рассказывать ей о том, что со мною приключилось, но, чтоб был повод с ней увидеться. В последующие двадцать минут, я рассказал ей всё, не скрыв ни единой детали, мне, казалось важным, сообщить ей обо всём, я видел лишь в ней человека, способного меня поддержать. И я не ошибся, мой друг, она действительно стала тем спасательным жилетом, что обхватывает тело и держит его на плаву, в страшном и желающем поглотить всё, что в него попадёт, океане. Она не знала, что мне сказать, но в её молчании я видел понимание и желание оказать мне поддержку, этого мне было уже достаточно. Я увидел в ней, даже некую радость, скрытую за озадаченной гримасой, она радовалась тому, что я ей открылся, она поняла, что мне не безразлична. О чём она сейчас думает интересно? Почему я только сейчас пошёл ей, как-то навстречу, насколько она выглядела глупо передо мной в первые дни нашего знакомства или о чём ещё? Да не важно, я решил прервать её мысли своим вопросом, который, пожалуй, был крайне бестактным с моей стороны.

- А что у вас было с Адиком? И неужели он ничего не сказал тебе перед расставанием?

- О… Адик. Наверное, самая моя большая ошибка в жизни это он. Знаешь, он появился так в моей жизни – лицо её выражало крайнее недовольство, и я понимал, что она не хочет об этом говорить, но мне было интересно, и я продолжал делать вид, заинтересованного в дальнейших событиях, слушателя. – Знаешь, это очень сложно, всё описать, я, понимаю, что девушка я симпатичная, хотя тебе не нравились мои образы, тебе вообще ничего не нравилось из того, что делала с собой я, но ты всегда восхищался моими художниками, подарившими мне жизнь, это было заметно, но я нуждалась в большем, мне нужно было внимание. Адик… Он уделил мне это внимание, он был так настойчив и решителен, что я в порыве событий потеряла голову и слепо следовала за ним. После вечеринки банковской, мы с ним отправились в город Г****. Я сообщила дяде о том, что не появлюсь на работе, по причине болезни, но почему-то я просила его не сообщать об этом никому из сотрудников. Может из-за того, что я боялась твоих напрасных волнений, может потому, что я сердцем была с тобой. Я говорю открыто, ибо между нами сейчас всё ясно и без слов, я уверена. – Я кивнул ей в знак согласия. – Если не зацикливать внимание на мелочах, то цель у Адика была одна. И он её добился. Я взяла кредит в банке на своё имя и дала ему, в виду определённых обстоятельств, о которых он мне сообщил и, как только он получил деньги он пропал. На следующий день после того, как мы объявили о женитьбе. Ни звонка, ни смс, ни записки, ничего он не оставил, и я до сих пор не знаю, где он. Правда, одно обстоятельство, оказывается странным; мой кредит погашен неизвестным. – и действительно, странно. А для меня странно вдвойне. Я вроде и всё рассказал Эсме, но не о своём сне, а тут такое. – Увлекательно да, Агуара? И у меня в жизни присутствуют мистические события. – она улыбнулась. – Если это не Адик погасил, то кто, а если он, то почему я его не могу никак отследить? И дядя не смог мне в этом помочь, единственное, что он сказал, главное, что деньги на месте. Кстати, я поговорю с ним, с дядей, эти новенькие работники не из лучших, он меня любит и послушается, мы вернём тебя обратно, надеюсь ты не против? – проговорила она это быстренько и отвлечённо, как бы пытаясь перевести тему, которую сейчас мы явно не в состоянии обсуждать, в виду гнетущей атмосферы, исходящей из того, о чём мы проговорили в последний час. Да, я согласился, на её предложение, как-то машинально, даже не обдумывая, может я соскучился по разговорам Эсмы, хоть она и стала молчаливой после разрыва с Адиком, но тем не менее, а может мне просто безразлично, где я буду работать или буду ли вообще работать. Мне так хотелось избавиться сейчас от всех проблем методом Алима, но я знал, что не смогу. Да и, несмотря, на все события я не готов расстаться с прелестями жизни, с маминым чаем, разглядыванием потолка, я находил сие занятие интересным и всегда размышлял в такие моменты о разных жизненных ситуациях, да и просто мечтал. К тому же ещё и Эсма, сейчас она главная причина, чтобы жить.

Поужинав с Эсмой, я предложил подвезти её о дома, а она предложила пойти пешком. Проходя в окрестностях около бара, где я выступил щедрым альтруистом, в одном из переулков, на нас направлялись двое мужчин, лиц их было не видать, но можно было предположить, что они пьяные и вышли недавно с бара. Как только мы прошли их, я почувствовал взгляд в спину. И Эсма тоже, но она, как-то не подала виду и хотела продолжить движение дальше своей дорогой, но я почему-то замедлил шаг.

- Эй ты, не найдётся сигарет? – крикнули они в нашу сторону и были слышны их шаги, гласящие о приближении к нам. Страх овладел мною тогда, я не знал, как мне быть, я повернулся, они были уже совсем рядом, и робко произнес:

- Из-з-вините, я… я не курящий.

- Давай деньги тогда. – Я заметил, как у мужчины слева, сверкнуло, что-то похожее на лезвие, в руке. Эсма от ужаса закрыла рот ладонью, а я покорно достал бумажник и вытащил для них всю наличку.

- Сука тоже пусть вывернет свой кошелек. Быстрее – И с этими словами мужчина с ножом ударил Эсму по лицу с такой силой, что она упала на землю с криком. Я чувствовал себя таким немощным, таким беспомощным, мне так хотелось убить этих зверей, забить их до смерти ногами, но я не мог, я не мог шевельнуться от страха, я боялся бить, я боялся быть побитым. Найдя в себе силы, я лишь произнёс немощно:

- Ребята вы что? Она же девушка! И мы отдаём вам де… - в эту секунду я ощутил у своей челюсти тяжёлый и крепкий кулак, который отключил моё сознание. Очнувшись я находился всё там же, но у Эсмы на коленях. Голова разрывалась от боли, челюстью я с трудом двигал. Я протёр своё лицо, оно было всё в слезах Эсмы.

- Как ты милый?

- Как будто сегодня утро, а я вчера ночью очень хорошо погулял. – она улыбнулась. – Паршиво. Паршиво не от того, что мне больно, а от того, что я не смог тебя защитить. Ах эта мразь! Он же и тебя ударил? Ты как?

- Я нормально, бьёт он как девочка.

- Ага. – согласился я с ней саркастически. – А долго я был в отключке?

- Около получаса. Я им ничего не отдала, я просто закричала о помощи, и они убежали.

- Давай лучше вернёмся к Н***, и поедем на машине.

- Да, и больше не будем гулять по ночам в таких переулках. – с иронией подхватила Эсма. До машины мы добрались без происшествий, я отвез её домой и сам отправился к матери. Должен сказать, что моя мама была в какой-то степени довольна происходящими событиями, она видела меня теперь чаще, а ей это было крайне необходимо, как я заметил. Она по-прежнему одна и ей тяжко справляться с жизненной рутиной. Не то, чтобы она физически не может, или она совсем поникла, но просто, когда рядом с ней я, её ребёнок, - она всегда говорила, что каким бы взрослым я бы ни был, для неё я навсегда останусь ребёнком, - она будто заряжается лишней жизненной энергией, и начинает суетиться: то приготовит, что-то вкусное, то уберёт без того чистую, мою комнату, то постирает мои вещи. Но делает она это с удовольствием, с непередаваемым ощущением тепла, на её лице видна скрытая улыбка, для неё это счастье, быть всё ещё нужной своему сынку. Мне, конечно, этого не понять, но для неё я смысл жить и радоваться жизни. Перед тем, как уйти спать, она занесла мне чаю, видел бы ты, мой друг, её счастливое лицо, когда она подала его мне. Отдавая, она получала. Так любят своих детей все матери, и так мы должны любить, и свою мать, и мать своих детей. За чаепитием, глядя в одну точку на потолке, я немного поразмышлял о сегодняшнем дне, а вернее о вечерней прогулке с Эсмой. В полицию идти было бессмысленно, мы не сможем описать грабителей, да и, что толку, такие моменты должен решать мужчина сам, без участия органов закона. Это дело чести. Но что я решил? Что меня напугало так, что я был окован в невидимые цепи и не мог пошевелиться? Почему я не ударил? Неужели, Эсма, оказалась сильней меня, и своим криком сумела прогнать мерзавцев прочь? Однозначно, я просто трус. И как вообще она сумела обратить на меня внимание, да и Лея? Стало быть, также, как и мама обратила внимание на отца. Если мир понять ещё возможно, то не женщин в нём уж точно.