– Чего тебе? – добродушно спросил он.

Вместо ответа что-то промычав, и взмахнув в воздухе руками, мальчик стал показывать знаки.

–Ты глухонемой? – догадался Вэл. Мальчишка закивал и протянул ему букет. Артист взял его и, по привычке, взглянул в зеркало. В отражении он увидел симпатичного мужчину с тщательно прокрашенными светлыми волосами и «фирменной» родинкой на щеке, благодаря которой его все узнавали. Вэл быстро провел рукой по волосам, придав прическе более стильный и небрежный вид. Потом полез в кошелек, достал деньги и протянул их уличному торговцу. Мальчишка, увидев деньги, отчаянно замахал руками, знаками показывая, что не хочет доллары, а хочет просто подарить ему цветы. Артист улыбнулся :

– Ну, спасибо! Порадовал меня.

Мальчик, спохватившись, протянул артисту листок.

– Тебе автограф? – догадался тот.

Мальчик закивал. Вэл, примирившись со своей участью «марионетки», достал ручку, положил лист на правый подлокотник и написал: «Желаю счастья!» и ниже поставил заковыристую подпись, которую он специально придумывал и тренировал долгими часами в юности, мечтая о славе.

– Если есть что-то действительно приятное в моей профессии, то это любовь благодарных зрителей, – сказал он и, обернувшись, поднял взгляд на мальчика, но обнаружил, что парень исчез. «Ничего не понимаю!» – артист обернулся по сторонам, и не найдя его, в полном недоумении перевернул листок. С обратной стороны он заметил странное послание и прочел его вслух.

«Час расплаты наступил. Убей! Если хочешь жить!». Рядом с текстом был рисунок в виде уробороса.

– Бред какой-то! – закричал Вэл, скомкал зло листок и бросил в салон авто, затем вышвырнул цветы из окна на дорогу. Он чувствовал себя полным придурком:

– Болван! Как можно быть таким идиотом!

Было слышно даже на улице, как из его дорогой машины доносился крик и ругательства. В бешенстве Вэл несколько раз сильно ударил ладонями по рулю. Потом, немного придя в себя, и «правильно подышав», как учил его личный тренер по йоге, он постепенно успокоился. Только теперь актер заметил, как из мимо проезжающих машин, к нему из окон заглядывали люди и крутили пальцем у виска. Обернувшись, он догадался, что его авто мешает «потоку». Впереди дорога перед ним уже освободилась и злосчастная пробка, которая так сильно его задержала, рассосалась. Он повернул ключ зажигания, нажал на педаль газа и быстро помчался по шоссе, часто перестраиваясь из ряда в ряд, обгоняя все машины по пути. Буквально долетев до театра, он направился сразу в свою гримерку, на бегу здороваясь с коллегами, и спешно пытаясь проскочить мимо всевидящего ока режиссера, который беспощадно третировал труппу за опоздания, прогулы и пьянство. Вэл змеей проскользнул в гримерку и закрыл дверь. Устало швырнув ключи от машины на столик, он сел перед большим зеркалом, подсвеченным лампочками. Теперь можно и выдохнуть. Он посмотрел на себя в профиль и «примерил» на себя образ Нерона, так же, как женщина прикидывает красивую меховую шубку в магазине. Он взял парик и недовольно посмотрел на искусственные волосы, щетиной торчащие в разные стороны. Поискав на столе расческу, он стал их приводить в порядок, как вдруг, в углу на столике, он заметил белый запечатанный конверт. Вэл схватил его, нетерпеливо открыл и прочел: «Все тайное становится явным! Я знаю твой секрет, гонщик! Убей, если хочешь жить. Срок 72 часа! Время пошло». Руки у артиста от волнения задрожали. «Откуда он знает? Кто это?» – подумал Вэл. Архив его памяти услужливо предоставил ему доступ в тот день, о котором он давно пытался забыть.

«Это случилось много лет назад. Он ехал по ночному шоссе, возвращаясь с очередной вечеринки. За руль он сел пьяным, как это бывало с ним уже не в первый раз. Вспоминая друзей, как классно они провели время, он слушал любимую музыку и наслаждался ночью. Она была прекрасна, блистала созвездиями и наполняла счастьем. Вэл сделал глоток из бутылки с ромом, которая была у него с собой, и в состоянии пьяной эйфории подумал, что жизнь к нему очень щедра. Вдруг что-то произошло, что-то словно толкнуло его в сторону, и он не справился с управлением. Он вылетел на встречную полосу и врезался в машину, которая ехала на большой скорости ему навстречу. Его Ford крутанулcя на сто восемьдесят градусов, перевернувшись, встал на крышу и снова приземлился на колеса. Вэл сильно разбил голову. Он прикоснулся к затылку, горячая липкая кровь отпечаталась на его ладони, показав окрашенную в алый цвет, линию судьбы. Отстегнувшись, он со стоном выбрался из автомобиля. Вокруг не было ни души. Подойдя к разбитому «Понтиаку», который был от него в нескольких метрах , он обнаружил, что случилось нечто ужасное. Он остановился как вкопанный и онемел – за рулем был мертвый мужчина, в салоне лежала истекающая кровью женщина с грудным ребенком на руках. Внутри под ложечкой у Вэла все поледенело от ужаса. Если могло в его судьбе произойти что-то трагическое, то оно свершилось. Он не был к этому готов, к тому, что так буднично и незатейливо он станет убийцей. Эта картина, четко прорисовалась в его памяти навсегда: он слышит тихие стоны, видит, как женщина протягивает к нему слабую трясущуюся руку, безмолвно моля о помощи. Помнит, как он тогда чертовски был напуган. Все в голове его смешалось тогда в какую-то густую «кашу», которую нельзя было провернуть. Глядя на раненую, он достал из кармана телефон. Набрал 911. Оставалось только нажать вызов. «Возможно, эту несчастную с малышом успеют спасти», – подумал он и занес палец над кнопкой, но вдруг остановился. Шепот в его голове ему подсказал: «Даже если ее спасут, но все равно водитель то мертв! А что, если не успеют? Тогда три трупа, и ты виновник! Если позвонишь, то тебя точно отследят и найдут. И тогда всё! Вся жизнь – в топку к чертям». Вэл обернулся по сторонам – «есть ли свидетели?». Вокруг по-прежнему никого не было. Поддавшись голосу изнутри, не мешкая ни секунды, он сел в машину и уехал, оставив умирать молодую женщину с ребенком. Инстинкт самосохранения сыграл с ним злую шутку. Спасая шкуру, он потерял душу».

– С вами все в порядке? – голос заставил его очнуться. Артист обернулся, рядом с ним стояла гримерша с кисточкой в руках. Сквозь яркие зеленые линзы, напоминающие кошачий зрачок, она с любопытством смотрела на него. Вэл почувствовал себя так, будто его застали за чем-то непристойным:

– Конечно, в порядке.

Он быстро спрятал конверт в ящик стола и ослепительно улыбнулся, подморгнув ей. Гримерша от удивления слегка попятилась назад, раньше такого он себе с ней никогда не позволял, и это действительно было очень странно.

…

В криминалистической лаборатории в назначенное время Стив встречался с экспертом. Гэри опаздывал, как всегда. Его не стали ждать и начали без него. Стив внимательно изучал змею, пока эксперт, стоя рядом с трупом Генри Уайта у соседнего стола, докладывал:

– Травма, повлекшая смерть, была нанесена тяжелым острым предметом в основание черепа. Это был небольшой топорик весом до килограмма. Удар был нанесен со спины. По положению лезвия, можно сказать, что бил левша. Рост около 1.80. Удар был сильный и точный. Мы имеем дело с человеком хорошо подготовленным и физически крепким.

На этих словах дверь в лабораторию открылась, и вошел Гэри. Стив обернулся и недовольно его оглядел. По параметрам он идеально подходил под описание убийцы. Стив непроизвольно это отметил: Гэри был ростом около 180, хорошо сложенным, немного коренастым парнем, который явно много времени проводил в спортзале. «Невероятный раздолбай! Снова опоздал…» – подумал Стив о напарнике. Тот, по-видимому, прочел его мысли, встретившись с ним взглядом, и хмуро опустил глаза в пол.

– Извините. Задержался, – буркнул он, подходя ближе к столу, на котором лежал труп Генри Уайта, и, не сдержавшись едко пошутил, – вы прямо трое в лодке, не считая, змеи.

Эксперт не оценил шутки, сочтя ее грубой и несколько примитивной. Поправив очки на носу, он продолжил:

– Смерть наступила около семи вечера. За полчаса до смерти у него был половой контакт.