– Вот и учись, пока время есть, – покивал капитан. – Настоящий горский Яр без коня – и не Яр вовсе, а беспутный бродяга.

Он немного помолчал, а затем, указав на какие-то ландшафтные возвышенности впереди, сказал:

– Вон видишь холмы? Вот доедем до них, значит, завернём внутрь, чтоб не на виду маячить, и там заночуем. Там и костерок можно развести, и ручейки должны быть. Отдохнём, а завтра можно уже не спеша дальше двигаться, почаще останавливаясь и не боясь, что нас кто-то из своих встретит и узнает.

– А что, они тут не ездят? – спросила молчавшая до этого Славка. Видать, оживилась, услышав про скорый привал.

– Да что им тут делать-то? Городов в ближайшей округе нет. Деревень тоже. Землица-то плохонькая. Кроме вон дурной травы, и не родит ничего. Разве что на охоту за рогачами степными. Так в последнее время что-то повывелись они. Пока наткнёшься на стайку, уже, значит, и всё желание охотиться пропадёт. В лесах-то наших живности поболее будет. А без надобности – кто ж сюда попрётся?

– Да, – привстав на стременах, Яромир оглядел окрестности, – видосики здесь унылые. Кроме твоих холмов, дядька Бронек, глазу толком и зацепиться не за что. Я уж не говорю про пофоткать. Нечего. Да и нечем. – Он оглянулся на сестру. Та опять нахмурилась и ушла в себя. Хоть опять докапывайся, чтоб хоть как-то растормошить. В любых ситуациях всегда срабатывает, проверено. – Кстати, Славк, ты как вообще без Инсты-то обходишься? Ни фоточек тебе, ни постиков, ни мемчиков.

– Ярик, ты дебил? – возмутилась девушка. – У нас родители дома с ума сходят! Нам, чтоб домой вернуться, к чёрту на кулички упереться надо, и ещё не известно, чем всё это закончится! И ты думаешь, что мне есть сейчас дело до какого-то Инстаграма?!

– Ну нет и нет, – сделал вид, что обиделся, парень, – чего орать-то так? Давайте, может, как-то уже ускоримся, а? Славка, наподдай своей кобыле. А то я есть уже хочу, как из ружья. Чего она у тебя плетётся, как таракан беременный?

– Я тебе сейчас скорее наподдам. Нормально она идёт, – отмахнулась от него сестра.

Ну вроде не так уже и хандрить стала. Пусть окружающие считают его дебилом, но раскисать Славке он и дальше постарается не давать.

– Зато трясёт намного меньше, чем когда эта малахольная, – и вправду отвлёкшаяся от грустных мыслей девушка нежно потрепала свою рыжую лошадку между ушей, – торопиться начинает или, не дай бог, на рысь переходит. Я в прошлый раз думала, она мне все мозги с кишками стрясёт. И вот только брякни сейчас что-нибудь про мои мозги, – выцелив взметнувшегося было брата указательным пальцем, Славка недобро прищурилась, – в хрюна болотного превращу.

– Ну ты смотри! – в притворном возмущении хлопнул себя по колену Ярик. – Уже нахваталась замашек с местным колоритом! Ой, боюсь, боюсь! Ты сначала научись!

– И научусь! Дядька Ижек, научишь меня?

– Зачем нам болотный хрюн? – Старый маг по-прежнему прибывал в задумчивом состоянии и никак не воспринимал шутливый формат болтовни. Неужели так за жизнь свою испугался, что до сих пор отойти не может? – И вообще, мне нельзя. Пусть тебя лучше Михо чему полезному научит. Михо, слышишь меня? Пусть пробует с силой работать и первым делом выучите формулу малого исцеления.

– Хорошо, учитель.

– Я сейчас тебя в хрюна превращу! – раздражённо рыкнул на юношу маг. – Какой к Проклятому учитель?!

– Да, прости, дядька Ижек. Я понял. Отдохнём и начнём учиться.

– Дядюшка Ижек, – вновь повернулась к магу Славка, – а дядька Бронек-то чего угрюмый такой?

Мэтр Бошар глянул на своего друга, досадливо скривился:

– Думаю, переживает, что со службы ушёл. За гарнизон беспокоится. Но тут уж что сделано, то сделано. Назад не поворотишь.

Лошадки, словно почуяв скорый привал, сами прибавили шагу. И вскоре отряд, просочившись между невысоких холмов, втянулся в очень уютную ложбинку, действительно идеально подходящую для ночёвки.

Небольшой костерок радостно пулялся в вечернее небо хаотичным фейерверком золотисто-оранжевых искорок. Выписывая в темноте забавные траектории, они крохотными метеорами неистово устремлялись в высь, словно пытаясь достичь звёзд и стать одними из них. Но, отлетая от пламени всего лишь на пару метров, бесславно затухали в спускающейся на землю прохладе.

Навалившись спиной на сложенные горкой вещевые мешки, Ярик лениво наблюдал за Михо, что подсел после ужина ко вновь загрустившей было Славке. И теперь, вот уже с полчаса, что-то усиленно ей втолковывал, отчаянно жестикулируя и строя порой очень забавные рожицы.

Иногда сложенными в щепотку пальцами правой руки он выводил в воздухе перед собой какую-нибудь хитрую кривую линию, а сестра пыталась повторить за ним это затейливое движение. С иными фигурами она справлялась легко, с некоторыми застревала на подольше. С последним, видимо уж очень заковыристым, движением у неё и вовсе не заладилось.

Терпеливо поправляющий её Лишек то и дело отрицательно мотал головой и в очередной раз показывал последовательность каких-то плавных изгибов, чередующихся с резкими поворотами, заставляя девушку вновь и вновь повторять движения.

– Что, Данила, не выходит каменный цветок? – буркнул Яромир себе под нос, поражаясь усидчивости сестры, безропотно пытающейся повторить и запомнить эти невероятные зигзаги. – Эх, и чего мы на репетицию телефоны не взяли! Сейчас бы хоть в Форготтен пошпилился. Это всё Марсель виноват: «Нельзя на сцену с телефоном! Звонки отвлекать будут!» Хотя о чём я? Тут же ни сети, ни зарядки. Вот попадалово…

Сбоку послышались негромкие шаги. Возвращались новые «родственнички» – после ужина, набрав у себя в мешке пригоршню каких-то мелких камушков, дядька Ижек вместе с дядькой Бронеком надумал установить магическую охранную сеть. Мало ли кто забредёт ночью к лагерю. Обойдя окрестности и разместив по всему периметру маячки, сейчас, тихо переговариваясь, «дядюшки» неспешно приближались к костру. Один худой и высокий, другой – ниже на голову, но в полтора раза шире и мощнее.

– Всё готово, – сказал, проходя мимо Ярика, мэтр, – можно укладываться спать.

– Ну это – кому как, – капитан подошёл к своим вещам, распаковал скрученное в рулон плотное шерстяное одеяло и постелил его на землю недалеко от начинающего затухать костерка. – Скажи-ка, молодой Яр, чем должен заниматься воин, после того как, значит, позаботился о своих лошадях и поужинал сам?

– Думаю, – пожал плечами парень, – ответ «спать» тебя, дорогой дядюшка, не устроит?

– Правильно думаешь, – бывший начальник стражи снял с себя ремень с перевязью и уселся на одеяло.

– Тогда, наверное, он должен заниматься оружием?

– Смотри-ка, Ижек, а племянничек-то, оказывается, не дурак, – на секунду обернувшись на кивнувшего ему в ответ мэтра, капитан вновь посмотрел, и причём с явным укором, на Ярика: – Так почему же ты, обормот, сидишь и без толку, значит, задницей траву греешь, в то время как должен делом заниматься? Ты Яр или воздухом подышать вышел?

– Всё понял, дядька Бронек, – подхватился юноша, вытаскивая из кучи вещей свой меч, – осознал свою вину, степень, тяжесть, глубину…

– Осознал он, – старый воин сердито покачал головой. – Меч-то у тебя почему не под рукой, а всяким хламом завален?

Он извлёк из недр своего мешка точильный брусок, завёрнутый в кусок замши, и кинул едва поймавшему его Ярику.

– Давай, займись правкой да чисткой. Да смотри, чтоб ни пятнышка на клинке, ни, тем паче, зазубринки не было. Оружие – оно заботу любит и взаимностью хозяину отвечает. Не уважишь его, значит, сегодня, так и оно тебя в бою подвести может. Смотри сейчас, что я делать буду, да учись.

С этими словами он достал второй прави́льный набор и, примостив себе на колени меч, куда более здоровенный, чем у юноши, принялся его начищать. Яромир вынул из новеньких ножен свой клинок и, подглядывая за последовательностью действий капитана, во всём ему подражая, заелозил оселком по лезвию, на его взгляд и так идеально заточенному.