– Рахимбек-ака, а как вы думаете, что именно придумал мой отец? Как он мне сможет помочь? – ссыпав в старый латунный тазик горку моркови, спросил я. Если честно, то последние дни свербит от неизвестности.

Узбек серьезно задумался, помешивая в котле жарящиеся куски баранины. Потом, оглянувшись на жену, налил еще рюмку, срезал с куска мяса золотистую корочку и выпил еще.

– Знаешь, я сам ломаю над этим голову. Ты малолетка, несовершеннолетний. Чтобы пересечь границу – необходима куча документов, которые должны делать у вас в вилояте (области). Про твою подружку я вообще молчу, не представляю, как это может произойти. Нет, сделать можно, но у твоего отца нет таких денег и таких знакомых. При этом я точно про Василия знаю, что он слов на ветер не бросает и с головой умеет дружить, как дай бог всякому. Подождем этого обещанного человека, он на днях должен подъехать. Пока отдыхайте. Морковь готова? Сыпь давай!

Около ворот дома, где мы сейчас гостим, остановился «Москвич-412», вроде старая, но в отличном состоянии машина с ташкентскими номерами, причем очень крутыми номерами. У нас в вилояте с такими ездят губернатор, начальники милиции и СНБ, Службы Национальной Безопасности – конторе, которая заменила в Узбекистане КГБ. Больше ни у кого таких номеров нет.

Из машины неторопливо вышел пожилой узбек в белой рубашке и светло-серых брюках. Спокойно подошел к приоткрытым воротам, постучал по створке.

– Извините, Гилязовы ведь здесь живут?

– Да, это мы. – Гулистан-апа, вытирая руки полотенцем, подошла к незнакомцу. – Чем можем помочь? Муж приедет через полчаса, он в райцентр отъехал.

– Мне сказали, что черепаху звали Чемадана. Если это возможно, передайте Алексею Иванову. – Узбек, прищурившись, посмотрел на мой мотоцикл.

У меня, слушавшего это все, с души упал огромный камень. Но хозяйка не торопилась.

– Вы проходите, садитесь, попейте чаю. Сейчас приедет хозяин, и поговорите с ним. – Гулистан-апа провела гостя к столу, вынесла чайник и пиалу, небольшую тарелочку со сладостями. – Подождите немного, я женщина, в дела мужа не лезу.

Гость без возражений ополоснул руки под колонкой и, сняв туфли, уселся по-турецки за низенький столик. Спокойно, неторопливо он пил чай, пару раз ответил на телефонные звонки.

Вскоре послышался рокот дизеля и на стареньком японском микроавтобусе приехал Рахимбек. Поздоровавшись с гостем, он с ним недолго переговорил и, извинившись, прошел в дом.

– Ну что, детишки, – зайдя на веранду, пробасил он, – похоже, за вами пришли. На самом деле так черепаху звали? Кто ее, бедную, обозвал-то так?

– Да. А назвал я. Она здоровенная, как чемодан, была. – Я отошел от окошка, через которое наблюдал за гостем. Сайора, бледная и решительная, сидела на краешке стула. – Пойдемте?

– Пошли. А ты, девочка, посиди пока здесь. – И мы с хозяином дома вышли к пьющему чай гостю.

– Меня зовут Анвар Шарипович. Со мной связались из Москвы и попросили помочь двум молодым людям, – спокойно представился он. – Это ты? А где девушка?

– Да, это я. – Поздоровавшись и представившись, я сел рядом с Рахимбеком. – Девушка попозже выйдет. Не скажете, как вы нам поможете?

– Не здесь, парень. Не стоит лишний раз хозяев подставлять. Они и так для вас очень много сделали, в Атласабаде все вверх дном перевернули после вашего исчезновения. Но ты слинял очень технично, так что успокоились. Пока. Но искать Салиев будет долго. Очень долго. Так что собирайтесь, и поехали. Твой мотоцикл загонишь в микроавтобус, и сами в нем поедете в Ташкент. Не стоит светиться. – Гость с благодарностью отставил в сторону пиалу, провел руками по аккуратной бородке. Встав, поблагодарил хозяйку и обернулся к нам с Рахимбеком. – Ну, готовы?

– Как, Алеш? – хозяин повернулся ко мне. – Поедешь?

– Да. – Я сглотнул и решительно встал. – Спасибо вам за все, Рахимбек-ака!

– Пока не торопись, – улыбнулся богатырь. – Вот поедете, и тогда поблагодаришь.

Тем временем Анвар Шарипович отзвонился по мобиле, и вскоре ко двору подъехал бежевый, совсем не новый итальянский микроавтобус «Ивеко Дейли», точнее, грузопассажирский. Из него вышла пара молодых крепких парней. Гость им что-то негромко сказал, они кивнули и распахнули сзади грузовой отсек, сбросив на землю аппарель.

По ней вглубь отсека затолкали мой старый мотоцикл, который парни мгновенно закрепили растяжками. В коляску мотоцикла забросили мои вещи и сумки вышедшей Сайоры. Промежду делом гость отправил меня и зарумянившуюся девушку в дворовый туалет, мотивировав это дальней быстрой дорогой.

– Пора прощаться. – Гулистан-апа обняла Сайору, потом меня. – Удачи вам, ребята. Храни вас Аллах.

С сыном и дочкой хозяев мы попрощались раньше, и они стояли на веранде, провожая нас.

– Удачи, – крепко пожал мне руку Рахимбек. – И давай по-русски посидим на дорожку.

Мы все, включая парней Анвара Шариповича, присели на скамью, хан-тахту и пару табуреток, что были во дворе. Секунд тридцать молча посидели.

– Так, пора. – Старший из приезжих встал и, пожав руку хозяину дома, открыл дверь своего «москвича».

– Садитесь, – перед нами распахнули створку микроавтобуса, сдвинув одно из передних сидений. – Усаживайтесь поудобнее. Ехать нам долго.

– Если не секрет, как поедем? – поинтересовался я, усаживаясь на кресло следом за Сайорой, которую пропустил вперед.

– Ну, вдоль Нуратинского хребта, через Янгикишлак до Джизака, из него до Янгиера, потом до Сырдарьи, выходим на Новую Самаркандскую дорогу и в Ташкент. Из Джизака на «бетонку» выходить нам сейчас из-за вас нельзя, граница. Мало ли. Придется помотаться по дорогам, ребята. Вы сидите спокойно, «крыша» у нас из броневой стали. – И водила стронул свой микроавтобус вслед за «москвичом». А я смотрел в окно на ставших мне дорогими буквально за несколько дней людей и понимал, что, скорее всего, я их больше не увижу.

Ехали долго. Пару раз вставали на отдых в городах, сворачивая с основной дороги и перекусывая в небольших чайханах под открытым небом. Впрочем, в большинстве узбекских столовок кормят замечательно, тут умеют и любят вкусно готовить. Сейчас попрохладнело, посвежело, и аппетит с дороги просто жуткий.

Как я заметил, хозяева этих забегаловок были знакомы с Анваром Шариповичем, привечали его с большим почтением. И еще одну вещь заметил – все эти столовки имели закрытый двор, не просматриваемый с улицы. Интересно, чем кормится этот вроде как обыкновенный пожилой узбек?

В Ташкент въехали под утро. Сайора спала, свернувшись в уголке кресла и не обращая внимания на дорожную тряску. А я смотрел, в Ташкенте никогда не был. Огромный город, въехав в который, мы покрутились-покрутились и, свернув налево на большом кольцевом перекрестке, поехали куда-то в сторону от основной городской застройки.

– В Сергели едем. Это пригород, большой, тысяч триста живет, – увидев мое любопытство, пояснил один из парней. Кстати, я так и не знаю, как их зовут. Они вежливые, аккуратные, подтянутые, с хорошей пластикой. Похоже, неплохие рукопашники. У одного видел на поясе кобуру с пистолетом, что вообще большая редкость в Узбекистане и означает службу или в МВД, или в СНБ. Оба отличные водители, я в этом убедился, когда мы ехали через пол-Узбекистана.

Вскоре на самом деле показался этот самый Сергели. Много высоток, девятиэтажки и даже шестнадцатиэтажные башни. Впрочем, мы их быстро миновали, потом проехали мимо скромных двухэтажных домиков и свернули в промзону. Огромную, где один завод переходил в другой. По ней ехали довольно долго, пока не завернули в открытые ворота, где микроавтобус встал возле трехэтажного обшарпанного здания, похоже, какой-то конторы.

Открыв ворота, охранник пропустил внутрь корпуса «Ивеко» и задвинул за нами створки.

– Все, приехали. Выгружаемся! – Водилы вышли из машины, потягиваясь. Мы с Сайорой тоже вышли.

– Так. Разгружайте, – скомандовал, зайдя в большое пустое помещение, Анвар Шарипович. – Быстрее, вам завтра на службу!