– Деккун..? – едва слышно пробормотала Химико.

Изуку лишь кивнул ей. Его разум начал отключаться, как бы пытаясь защитить его. Он знал, что Сенсей был прав, но всё же… Его ноги словно налились свинцом, пока он шёл к выходу. Он вышел через дверь, ведущую на аллею. Когда он выходил, он услышал, как Сенсей продолжает раздавать указания и беседовать с группой. Он начал ускорять шаг, бросился через аллею, распахнул дверь и вбежал по лестнице в свою лабораторию. Он захлопнул за собой дверь и со злости ударил по ней так сильно, что сотряс весь косяк.

Кинув свою сумку на пол, он подошёл к одной из стоек, где у него хранилось множество различных пробирок, ампул и держателей. С протяжным криком он опрокинул всё это вниз. По полу рассыпалось разбитое стекло, но ему было всё равно. Он ненавидел это чувство. Оно не было похожим на его привычную злость, которую он испытывал, когда он смотрел на разодранные постеры у себя на стене. Не таким, как внутренняя пустота после провала теста. Оно было смесью их обоих и гораздо хуже. Чувство сжатости в животе, зуд в глазах и пустота в груди. Он не мог подобрать нужное слово, потому что он понимал, что это не грусть – это было бы вполне объяснимо – а эта необъяснимая эмоция мешала его нормальному мыслительному процессу.

Вся его работа, тяжёлая работа, анализы, теории, изобретения и другие услуги Альянсу. Всё это, каждая часть этого была отвергнута одним-единственным человеком. Тем, кому всё это было нужно. Изуку даже был тем, кто и спланировал эту операцию. Первогодки Юуэй собирались в тренировочный лагерь в горах, где их инструкторами будут «Дикие кошки». Изуку разработал всё до мелочей, вплоть до подбора идеального сочетания причуд для каждой команды. Всё уже складывалось по плану. Даби вроде как начал испытывать к нему уважение, а Химико с нетерпением ожидала новых приказов о том, кого брать. Грандиозная схема его авторства, и он не мог пойти!

Он винил во всём Каччана. Если бы взрывной блондин не узнал его, тогда всё было бы хорошо. Его бы не дёрнул чёрт пересечься с Каччаном, заговорить с ним. Зачем он его дразнил? О Боже, это ведь была целиком его вина, не так ли?

Изуку почувствовал, что жжение в глазах стало сильнее, и у него пересохло в горле. Он вот-вот заплачет. Серьёзно? Он считал, что давно оставил в прошлом такие… человечные и детские вещи, как плач из-за того, что кто-то сказал ему нет. Он присел за стол в центре комнаты, сложил руки и положил голову на стол.

Он не мог поверить, что закатил истерику. Такое скорее бы сделал человек с интеллектом маленького ребёнка, кто-то вроде Шигараки. Его дыхание постепенно выравнивалось. Просто всплеск эмоций, сообразил он. Секундное помутнение, совершенно бессмысленное. А что вообще имело смысл? То же самое можно было сказать об усилиях, вложенных им в операцию. Чёрт, да весь его вклад в Альянс!

Прошло какое-то время. Изуку не знал, сколько именно. Мысли лихорадочно крутились у него в голове, этот цикл повторялся почти без изменений. Ему стоило догадаться, что что-то пойдёт не так. Всё складывалось слишком идеально, как и в тот раз, и вот всё полетело к чертям, как и тогда, в предыдущий раз.

И всё же, охватившее его сейчас чувство, отличалось от того, что было до этого. Он не знал, было ли это хорошо, плохо, или примерно одинаково. Он просто знал, что оно было другим, и это другое было отстойным. Он мог справиться с депрессией, потому что знал, что для этого нужно сделать. Неизвестное было непонятным, и он не знал, как с этим справиться.

Он услышал, как экран на столе внезапно зажёгся. Он лениво приподнял голову и поднял глаза. На экране возник Сенсей.

– Мидория, пожалуйста, ты принимаешь всё слишком близко к сердцу, – сказал Сенсей. – Я позволил тебе вступить в нашу группу, потому что ты талантлив с причудами. Однако я не могу позволить твоему знакомству с учеником Юуэй сорвать эту операцию. Это нападение критически важно для нашего плана, и тебе это прекрасно известно. Я также не могу рисковать твоей поимкой, и ты можешь пострадать из-за своего беспричудного статуса.

– Раньше это никогда не было проблемой! – сорвался Изуку. Он сам испугался своего повышенного тона, и плюхнулся обратно на стул. – Если Вас это беспокоит, дайте мне причуду.

– Нет, – мгновенно ответил тот. Изуку нахмурился.

– Почему нет? – проворчал он. Теперь, когда он об этом подумал, у него до сих пор не было причуды, и этому не было разумного объяснения.

– Отсутствия у тебя причуды очень важно, – расплывчато ответил Сенсей. – И случись какой несчастный случай с твоими сыворотками, твоя новая причуда может пропасть.

Изуку уставился на пустой стол перед собой. Сенсей был как всегда прав.

– Но меня беспокоит не только это, – продолжил Сенсей. – Даже в первой операции, в которой ты участвовал, ты сконцентрировался на Кацуки Бакуго. Может, ты этого не осознавал, но это правда. Ты слишком много контактировал с этим мальчиком напрямую. Я не могу рисковать чем-то важным из-за этого. Мидория, ты ведь умный мальчик. Ты ведь понимаешь, верно?

Изуку в глубине души знал, что эта причина была не единственной, но всё равно кивнул. Сенсей был прав насчёт многих вещей, поэтому лучше было довериться егму. В конце концов, именно он его спас.

– Рад это слышать, Мидория, – сказал Сенсей. Изуку устало кивнул. – Твои сыворотки готовы, верно? Мы не можем использовать экспериментальные разработки в операции, но в будущем пригодится.

– Т-тесты были успешными, – выдавил Изуку. У него всё ещё было сухо в горле после крика. Он посмотрел на на противоположном конце комнаты. – Мы продержали объекты только 24 часа, но несколько наших людей следят за ними, и их причуды ещё не вернулись. Прошла почти неделя.

– Превосходно, Мидория, – похвалил его Сенсей. Изуку от этого немного полегчало. – Твой талант поражает. Но ты ведь понимаешь, что я не даю тебе причуды из-за сывороток, с которыми ты работаешь. Я знаю, что причуда будет тебе только на пользу, но я не хочу, чтобы что-то пролилось и причуда пропала навсегда.

– Я никогда ничего не проливаю, – пробормотал Изуку.

– Происшествия случаются, Мидория, – почти мгновенно оборвал его Сенсей. Изуку продолжал пялиться на стол. – Пожалуйста, посиди тихо, пока остальные не вернутся, хорошо?

Изуку снова кивнул. Теперь то чувство ушло, сменяясь пустотой – она тоже отличалась от обычной. И снова он не мог решить, что было хуже – та необъяснимая эмоция или пустота внутри.

Сенсей сказал что-то ещё, что-то вроде длительного прощания, и экран мигнул и погас. Изуку ещё больше разлёгся на столе, смотря на шкаф напротив. Он мог пойти на операцию, наплевав на указания, и смести любого, кто бы попытался встать у него на пути. Осторожно отодвинув стул и ступая аккуратно, чтобы не наступить на битое стекло, он прошагал к шкафу и перечитал надписи на ампулах и пробирках.

Смех, донесшийся с улицы, наполнил комнату. Изуку выглянул, и прямо под пожарной лестницей увидел людей. Школьников. Если точнее, то ученики издевались над своим одноклассником, и повалили его на землю. Изуку прищурился и наблюдал, как один из хулиганов наступил ему на руку. Пустота в душе сменилась неистовым гневом. Изуку быстро открыл одну из полок и вытащил одну пробирку с полупрозрачной бледно-зелёной жидкостью. Он схватил шприц и быстро набрал в него нужное количество, а затем снова закупорил пробирку и положил обратно на полку.

Хулиганы начали демонстрировать свои причуды, смеясь и издеваясь над жертвой, у которой она была слабой. Изуку было всё равно, какие у них были причуды, пока он тихо полз по пожарной лестнице. Его лаборатория располагалась не очень высоко, поэтому ему было проще и быстрее съехать вниз по пожарной лестнице. Та загремела, когда он соскользнул вниз, и его ботинки издали громкий хлопок, когда он приземлился. Это привлекло внимание понтующейся троицы.

Они повернулись к нему, и тот, что был в середине, что-то сказал. Изуку ничего не слышал, пока шёл вперёд тяжёлой поступью, пошатываясь при этом. Его глаза по краям застилала пелена. У мальчишки посередине была причуда, связанная с огнём, и от неё валил дым. Как и в тот раз.