– Не бросайте на меня обвинения, когда вы не знаете, о чём говорите. – Ретт сказал это со всей строгостью, что только мог.

– Тогда где ты был?

– Я не обязан рассказывать вам ничего.

– Я твоя жена, я имею право знать.

Ретт громко рассмеялся.

– Моё домашнее животное, жена сообщает мужу о своём местонахождении, а не наоборот. – Он попытался поцеловать ее в лоб, но она оттолкнула его.

– Отлично, не говори мне, я буду продолжать думать о тебе самое худшее.

– Я отдавал деньги Мелани, чтобы они могли купить у вас мельницы! Я хотел посмотреть, действительно ли вы имели в виду в наш медовый месяц, что вы готовы избавиться от них! – Ретт снова закричал, но на этот раз ему было всё равно. Он был потрясен, когда почувствовал, как Скарлетт обнимает его со спины.

– Действительно? Ты сделал это для меня? – Она понизила голос и начала поглаживать его спину.

– Да, ты не сошла с ума?– Он подозрительно спросил её, на что Скарлетт покачала головой.

– Как ты заставил её принять деньги?

– Я обратился к её чувству материнства.

В тот же вечер Уилксы навестили супругов в их гостиничном номере. Эшли выглядел так, будто его тащили туда насильно. Щедрое вознаграждение было предложено Скарлетт за мельницы и она подписала бумаги без колебаний. Скарлетт была немного обеспокоена тем, что Эшли потеряет их, он был настолько некомпетентен, но она решила, что теперь это будет проблема Эшли, а не её.

Эшли уставился на Скарлетт и не мог поверить, что её можно было заставить продать её мельницы. Эшли не мог быть уверен, что Мелани получила деньги от Ретта; она не признавалась в этом, но Эшли чувствовал, что именно Батлер стоит за этим. Он отчаянно хотел побыть наедине с Скарлетт, чтобы спросить её, понимает ли она, что это означает, что у них, вероятно, никогда больше не будет времени, чтобы побыть наедине.

Ретт пристально наблюдал за разговором Скарлетт и Эшли. Скарлетт поступила так, будто была счастлива избавиться от мельниц. С другой стороны, Эшли выглядел так, будто он едва сдерживал свою ярость. Он выглядел так, как будто в любой момент он мог схватить Скарлетт и выбежать из комнаты. Ретт сомневался, что на самом деле он сделает подобное, особенно с Мелани в той же комнате, но Ретт всё время держал руку на талии Скарлетт. Когда Уилкс наконец покинул гостиничный номер, Ретт вздохнул с облегчением. Она действительно хотела избавиться от мельниц. Ретт схватил её и повернул к себе.

Скарлетт рассмеялась, когда Ретт развернул её. Она была уверена, что он скажет ей эти три маленьких слова. Она пообещала себе, что она не скажет ему нужные слова до тех пор, пока он не скажет их ей. Ей казалось, что они изменили роли в их браке. Перед этим, в прежней жизни, он всегда наблюдал за ней словно кошка за ямкой с мышью. Теперь, когда она обнаружила, что наблюдает за ним с такими же выражениями, она наконец поняла, что именно происходило все эти годы. Он терпеливо ждал, чтобы она показала, что она чувствовала то же, что и он. Он поцеловал её в губы. Когда он отвернулся от неё, собираясь заказать ужин в номер, Скарлетт издала стон разочарования. Она решила, что избавившись от мельниц наконец докажет ему, что с Эшли покончено.

– Вы сожалеете о своем решении, мой питомец?

– Нет. Я просто подумала … Ничего, – ответила она, едва сдерживая недовольство.

– Совсем недавно ты говорила о честности. Что ты на самом деле думаешь?

Скарлетт хотела, чтобы у нее было что-то под рукой, чтобы бросить ему голову. Сегодня она надеялась, что они стали намного ближе, она не думала, что она снова не скажет такие важные для неё слова. Она решила ему солгать.

– Ты прав, я уже сожалею о своем решении. Я не знаю, что я буду делать без моих визитов на мельницы.

Она могла видеть, как Ретт напрягся и знала, что её слова ударили его точно там, где она хотела. Она ненавидела себя за это, потому что она не имела в виду то, что сказала, но изрядно устала от того, что Ретт продолжал скрывать от неё свои чувства.

Ретт отошёл от нее, не обращая внимания на её заявление. Он понял по её тону, что она просто пытается задеть его, но не мог остановить волну ревности, которая захлестнула его. Скарлетт и Эшли, должно быть, решили, что продажа мельниц не помешает им найти время, чтобы побыть наедине. Он знал что она хотела услышать от него, и когда он не ответил, она набросилась на него, что было не странно. Он не мог объяснить себе что его удерживает от признания. Единственным объяснением, которое Ретт мог придумать, было то, что он впервые был влюблён и это пугало его до полусмерти. Люди в жизни Ретта сторонились его или отказались от него. Его родители, друзья из Чарльстона, друзья из Вест-Пойнта, различные деловые партнеры, которых он испытывал на протяжении многих лет, и даже Скарлетт, время от времени разочаровывали его. Он не мог преодолеть мысль, что Скарлетт в конце концов оставит его или разочарует до такой степени, что он почувствует себя вынужденным уйти. Он провёл большую часть своей жизни, не давая никому приблизиться к нему, теперь он взял на себя ответственность за жену и детей. Он был в ужасе, но он не мог заставить себя признаться в этом Скарлетт.

Это была первая ночь в их браке, которую они провели по отдельности.

========== Часть 6 ==========

Скарлетт бродила по её новому дому на Персиковой улице, пытаясь найти в нём красоту. Но попытка не удалась. Скарлетт не хватало должного вкуса, необходимого для того, чтобы увидеть, что её новый дом был элегантным, а мебель подобрана со вкусом. Для неё дом был таким же скудным, как она боялась с самого начала. Она не могла понять, что дорогая, хорошо продуманная мебель тихо рассказывала о большом богатстве. Скарлетт была богатой, и она все ещё хотела, чтобы все знали об этом. Она хотела, чтобы каждый мог видеть доказательства её богатства на каждом квадратном дюйме этого дома.

Скарлетт была поражена тем, что она жила жизнью незнакомого человека. Ни одна часть ее жизни не была такой же, как раньше. Вист и захватывающие вечеринки были заменены бесконечными швейными кружками и заседаниями комитета со Старой Гвардией. Скарлетт не знала, как она справилась с этими встречами, не отрывая головы от шитья, чтобы не сказать лишнего. Всё, о чём они когда-либо хотели поговорить, это война, как всё изменилось из-за войны и о всех людях, которые были потеряны из-за войны. Скарлетт хотела кричать, что война закончилась и жизнь никогда не будет прежней, потому всем нужно продолжать свою жизнь, смирившись с этим. Но она знала, что это снова испортит её репутацию. Она могла сказать, что Ретт был весьма удивлён её новыми “увлечениями”.

Скарлетт не хотела признаваться никому, но ей было очень скучно в её новой жизни. Она достаточно выросла, чтобы любить и ценить своих детей, но они не могли занимать столько времени, зачастую желали проводить время со сверстниками, а не с матерью. Она тосковала по мельницам. Дело не в том, что она пропустила встречи с Эшли, но ей не хватало работы. Ей нравилось чувствовать себя полезной, когда она работала. Она не понимала, как бесконечные часы шитья полезны для всех, кроме сплетниц, которые управляли кружками. Скарлетт изо всех сил старалась не участвовать в бесконечных сплетнях, которые чаще всего обсуждали после обеда. Она по опыту знала, как может быть одинокая жизнь, когда человек подвергается злобным сплетням. Ретт прилагал все усилия, чтобы она была счастлива и не тосковала, но у него были свои деловые встречи, которые он не мог пропускать. Несколько последних ночей он уходил из дома и говорил ей, что у него были деловые встречи, но она прекрасно понимала где на самом деле был муж. Скарлетт ужасно выводило, что она не могла удержать Ретта от этого заведения. Она изо всех сил старалась быть самой любящей, преданной и внимательной женой, которой она могла быть. Единственный вывод, который могла сделать Скарлетт, это то, что Ретт был влюблен в эту женщину. Она не знала, почему раньше ей никогда не приходило в голову подобное. Она никогда не понимала, почему женатые мужчины чувствуют необходимость посещать такие места. За обедом, когда Ретт объявил, что он уходит, Скарлетт решила, что она будет ждать своего мужа до глубокой ночи, надеясь, что он даст ей честный ответ.