Да, Джаред соврал сегодня Алексу. Когда чего-то очень долго ждешь, так же долго привыкаешь к этому, и боишься прикоснуться…
- Эй, высокий и красивый! Приииинц! Я хочу напроситься к тебе на чашечку королевского чая! Прокатишь меня на своем белом коне?
А еще Ричард… Вот так всегда. Когда любишь и сидишь в своем уголочке – все хорошо, а как только объект твоих мечтаний обращает на тебя внимание – мозг пакует вещички в голубенький чемоданчик и сваливает вместе с сердцем в теплые края. Только вот сердце спрыгивает на другой поезд, и мчится в гости к твоему возлюбленному, а мозг обещает не возвращаться.
Спейт не скрывал своей ориентации и в наглую пользовался этим. На самом деле меньше фанаток у гитариста не стало, лишь прибавилось. Иногда даже казалось, что Ричард гордился этим…
- Хм… Да без проблем! Только мне вот статью написать надо…
Интересно, каким доверчивым идиотом он выглядит сейчас в глазах Спейта? Может тот спишет все на то, что парень влюбленный фанатик? Практически, так и есть, но почему-то хотелось, чтобы Ричард не догадывался об этом. С другой стороны, это просто чашка чая. Когда чашечка хорошего черного чая портила отношения? Тем более, которых нет? Наоборот, фарфоровая чашечка с английским напитком лишь налаживала и создавала отношения. А это Джареду на руку, учтивая, что во-первых, он, да-да, влюблен, а во-вторых, через два дня им ехать в тур, и почему-то Джею надо с ними.
- Отчет-то? Ой, ерунда! Я помогу тебе! Что может быть лучше интервью, м, принц?
- Ричард, пожалуйста, не называй меня так… – смутился парень, открывая переднюю дверь своего автомобиля.
- Почему? Ты галантный, красивый, умный… Как еще мне тебя называть? – хмыкнул гитарист, пристегиваясь. – Хорошо, будешь Рапунцель! Твои волосы, о май гад!
Ехали они молча, слушая музыку которая доносилась из радиоприемника.
- Фу, – Ричард поморщился и тут же переключил волну. – Эти современные песни вгоняют меня в уныние получше чем Михаил!
- Эй, так это же была ваша песня!
- И что? – Спейт искренне удивился, но Джаред понял.
Пел Мэтт.
- А у тебя тут уютненько! – Ричард по-хозяйски прошел в квартиру, тут же направившись в спальню, осматривая её.
Хмыкнув, Джаред включил чайник и вспомнил, что должен позвонить маме. Во-первых, они давно не разговаривали, а во-вторых он должен сообщить ей новости. Пока он набирал номер, Ричард зашел на кухню и сел на стул, прямо напротив Джея, склонив голову на бок. Господи, как он был красив сейчас! Сбившиеся на лоб прядки, заинтересованный взгляд этих волшебных медовых глаз, поджатые губы… Ха, да Ричарду просто неловко!
За «сканированием» любимого человека, Джаред не сразу понял, что дозвонился до мамы.
Объяснить маме, что он нашел работу, было не так сложно, как то, что он теперь будет в разъездах. Шерон охала о том, что её мальчик вырос, и как он будет один среди незнакомых людей. Ричард же, падла такая, ржал все время рядом, но когда миссис Падалеки попросила телефонные номера всех тех, кто будет с её сынишкой, вырвал телефон из лап Джареда.
- Миссис Падалеки, здравствуйте! Я Ричард, гитарист группы, в которой теперь работает ваш сын. Эээ… Да, Спейт… А что такое? Вы меня знаете? Вам плохо? А, хорошо, даю трубку обратно…
Получив телефон обратно, свирепый и красный Джаред услышал лишь: «Поздравляю, сынок! Удачи вам!», и только потом понял. Мама думает, что он спит с гитаристом своей любимой группы…
Эх, мама-мамочка, было бы все так просто и легко…
Комментарий к Фотографии и Рапунцель System Of A Down – Lonely Day
====== Ночные разговоры и некий Сэм ======
Статью они написали чуть больше чем за два часа, что поразило Джареда. Обычно, даже на самый короткий очерк у него уходило около дня. Ведь надо все проверить, и, обязательно, просмотреть «чистым» взглядом. Но с Ричардом этого не надо было. Гитарист сразу же поправлял какие-то ошибки и предлагал альтернативу. Они даже быстренько сделали небольшое интервью, в котором смеющийся Спейт поделился впечатлениями о концерте.
Как только с отчетом было покончено, Ричард изъявил желание выпить еще чашечку королевского чая.
Глядя на такого общительного, свободного гитариста, Джаред начинал невольно глупо улыбаться. Даже не столько глупо, сколько влюбленно. Он смотрел на него и пытался сопоставить несколько Ричардов.
Ричард на сцене. От такого эмоции просто лавиной передавались залу. Вся его энергетика, все его желание отыграть концерт по высшему разряду. Он скакал по сцене, общался с фанатами, и умудрялся следить за сценой и за залом. Сколько раз уже он видел людей, которым становилось плохо в той давке и духоте, которая обычно сопровождала все выступления команды. И всегда Ричард просил охранников обратить на это внимание и помочь нуждающимся, будь это даже во время исполнения песни. Спейт никогда не выглядел подавленным или уставшим. Выход и уход музыканта со сцены делала разными лишь улыбка. Если вначале это радостная, счастливая, улыбка человека, который отдается своему делу полностью, то в конце это печаль и даже грусть в глазах. Он сожалеет, что два часа пролетели так быстро. И в его медовых глазах иногда просматривалось одиночество. Ведь Ричард любил свою музыку, свои концерты. Кроме группы у него ничего нет…
Ричард на интервью. Ему умело удавалось скрывать себя настоящего под маской общительного и веселого. Поклонники называли Спейта вторым директором, что было верно. Он умело совмещал в себе небрежность и серьезность. Где – то подшутит, где – то честно ответит на вопрос. Этому человеку удавалось быть разным со всеми. С прессой, с фанатами, и Джаред думал, какой же он с ним?
И Ричард сейчас. Очередная маска или настоящее лицо?
За разговорами время летело быстро, и Джей стал забывать, что это всемирно знаменитый Ричард Спейт. Так легко было, так хорошо…
Ричард рассказывал ему смешные истории с гастролей, а так же рассказал обо всех людях, которые так или иначе помогали группе.
Об их технике – Йене, харизматичном, заносчивом парне, но который знает свою работу. О мужчине, лет примерно 35, со странным именем Олег. Ричард смеялся, рассказывая, что тот приехал из России со своими родителями, и имел жуткий акцент. Джей мало знал о нем, да и рассказы гитариста не внесли ясности. Этот высокий, крашеный блондин с карими глазами и обладатель красивого, бархатного голоса был никем иным, как дизайнером их концертной одежды. Конечно, парни сами придумывали себе образы, но Олег помогал воплощать их в жизнь.
- Ха, знаешь, что я тут вспомнил? – Ричард подмигнул. – Ты сто процентов слышал о нем! Он сейчас знаменитая штучка… Мой первый и последний учитель по вокалу.
О, конечно Джаред слышал о нем! Да кто сейчас не знает Нила Патрика Харриса!
- Мы тогда шатались по студиям, в поисках точки, и на одной такой наткнулись на Нила, не вовремя наткнулись, – хмыкнул Спейт. – Он в тот момент флиртовал со звукорежиссером той базы. Этот Дэвид, увидев нас, так обрадовался, что тут же предложил там показать, что мы умеем. Знаешь, словами не описать выражение лица Нила, когда он услышал мой голос! А вокал Михаила его просто добил!!! – Ричард улыбнулся своим воспоминаниям, видимо, воссоздавая в памяти эту картину. – Его всего бедненького аж передернуло, глаза кровью налились, заблестели, я думал пар из ушей пойдет, а он как рявкнет : «Фальшивите, молодой человек!» , и тут же заткнулся, видимо, сам испугался своей реакции. Да не только он! Дэвид подпрыгнул на своем стуле, а потом повернулся к Нилу и таким дрожащим, слабеньким голосочком спросил : «Вы преподаватель?». Тогда все карты и раскрылись. Нил работал преподавателем эстрадного вокала в институте, да еще и психологом первоклассным был. До сих пор не могу понять, почему он взял нас под опеку. Сам Нил говорил всегда, что не мог позволить нам позорить рок-музыку, видите ли, ему забиться в угол хочется от наших с Майклом голосов! Хотя я всегда считал, что он просто красовался перед Дэвидом, а тот перед самим Харрисом, так как тут же предложил нам место у себя на студии. Впоследствии мы очень крепко привязались друг к другу. Хотя я до сих пор не знаю, как правильно произносится фамилия Дэвида, представляешь! Бартка, Бёртка, Буртка… Для меня он просто шеф- повар! Они были свидетелями нашего взлета, а мы процветания их отношений. Я даже свидетелем был у этих красавчиков на свадьбе! – гордо произнес гитарист, задрав голову. – Мы достаточно близкие друзья. К сожалению, из-за насыщенного графика Нила они редко посещают наши концерты, да и, ты знаешь, у них же детишки еще. Я горжусь им. Он любил музыку, любил учить, любил петь. И что мы видим? Он самый лучший педагог по вокалу у нас в стране. Своя школа. Он таким счастливым был, аж плакал, когда одна из его учениц впервые взяла Грэмми за лучшее женское вокальное рок – исполнение и как лучший новый артист*. Это неожиданностью для нас всех было! Это уже потом традицией стало, чтоб его ученики брали награды каждый год, и все они хранятся у Нила. Ребята сами отдают.
