Все вроде успокоилось. Музыканты взяли инструменты, решив, порепетировать перед записью. Валдис, не желая слушать этот «хор ненастроенной пластмассы», вышел из комнаты звукозаписи в коридор покурить.
- Знаете, у меня только одна просьба… – хриплым, от долгого молчания, голосом произнес Люцифер.
Все тут же прекратили играть. Говорящий барабанщик приравнивался к улыбающемуся Михаилу. Такая же редкость. Только вот если учесть то, что Новак сейчас улыбается…
- Я не хочу жить рядом с двумя парочками кроликов!
- Знаешь, мне иногда кажется, что ты лучше напишешь песню, где будешь просить меня о чем-то, чем попросишь просто так… – прошептал Джаред, отрываясь от сладких губ возлюбленного.
Шла вторая неделя их отношений.
На самом деле на отношения времени не оставалось. Утро начиналось с поездки на студию, репетиций, записи, и снова репетиций. Для Ричарда. Джаред же сидел дома и учил. Алексу удалось договориться с институтом, чтоб парень только сдал сессию в конце года, а готовиться он будет самостоятельно. Однако и зубрить предметы толком не удавалось.
У разных изданий началось весеннее обострение, и, конечно же, каждому хотелось урвать интервью с Dead Angels. Джей, подобно роботу отвечал, сверяясь со своей тетрадкой, в которой он вел записи об интервью, «В этот день группа не может… По телефону?...Ричард, да… Конечно… Он согласен».
Но Ричард всегда приходил к Джареду. Во сколько бы гитарист не освобождался, он точно знал – его мальчик ждет.
Несколько раз, Спейт захватывал с собой и Сэмми. Джаред, кстати, понял, что попугай любит сдавать своего хозяина. Чего стоят только фразы «Джарррррред… Выссссокккий Джарред, крррррасивый Джаррред», «Секс бом, секс бом, Джаред секс бом» . Обычно, после таких откровений Ричард всегда краснел и клялся задушить попугая, который на заявление хозяина отвечал всегда одно и то же: «Сэмми хорошая птичка!».
Вот и сейчас был типичный вечер выходной.
Сэмми чистил перышки, сидя на люстре; Ричард, отложив гитару, сидел между ног возлюбленного, прижавшись спиной к крепкой груди парня, щелкая пультом, в поисках достойного фильма.
Уткнувшись носом в макушку возлюбленного, Джей улыбнулся. Как резко все-таки может измениться наша жизнь. Вот, ты потерянный парень, с пустыми, мертвыми глазами и жуткой депрессией на кладбище; вот ты уже начинающий журналист; а вот уже ты сидишь у себя дома и обнимаешь свою любовь.
Парень вздрогнул, от ощущения, что его коснулось что-то мягкое, пушистое, огладило щеку. Он перевел взгляд на Ричарда и понял, что тот почувствовал тоже самое. Но гитарист не испугался, и лишь нежно коснулся рукой щеки любимого, и пропел:
- Знай, это любовь
С ней рядом Амур крыльями машет…***
Константин Бекрев – Соль
Глеб Самойлоff & The Matrixx – Любовью
Ляпис Трубецкой – В Платье Белом
====== На крыше ======
От автора. Прошу прощения, но на этой неделе, к сожалению, продолжения не будет. В качестве извинений – флаффный бонус к предыдущей главе^^
~~~
Ночь темно-фиолетовым полотном опускалась на мокрые, после дождя, улицы. В воздухе еще витал тот неповторимый аромат свежести и мокрого асфальта, вперемешку с ночной прохладой. Капельки-герои отчаянно держались за края крыш, но все же сапфирами падали и разбивались об асфальт, превращаясь в сверкающие зеркала-лужи, в которые любовались уличные фонари.
Где-то там, вдалеке, лаяли собаки, что-то громко орали пьяные подростки, рано покидая клуб. Но все эти звуки терялись в мелодичном «плаче» деревьев. Ветер колыхал их листву, срывая с них последние слезинки.
Ричард запрокинул голову и окинул взглядом бесконечный простор угольного неба, украшенного крошечными бриллиантами. Они переливались от светло-желтого до чистого, яркого белого цвета. Они словно подмигивали мужчине, сверкая своими улыбками. Здесь, на крыше дома, в котором жил Джаред, было прохладно. Но эта была не та, сковывающая и удушающая прохлада, которая пробирается под кожу и царапает тебя изнутри. Прохлада была приятная, словно мягкий шарф, окутывающий тебя. Прохлада эта легонько поглаживала щеки мужчины, не доставляя дискомфорта. Виной всему был Джаред… Они сидели спина к спине, на теплом пледе, и Джей откинул голову на плечо Ричарду. Даже не видя лица возлюбленного, гитарист знал- тот улыбается. На его губах лениво растеклась блаженная улыбка. Это счастье, умиротворение Спейт ощущал четко. Оно витало в воздухе. Вся их любовь, смешанная воедино.
Вся их нежность, обожание, любовь были подобны полету. Такие же безграничные, неописуемые, они яркими красками раскрашивали жизни обоих мужчин. Яркими, теплыми тонами, такими любимыми с детства.
Любимая гитара, с которой Ричард прошел через огонь и воду, приятной тяжестью лежала на коленях. Звезды находили своё отражение в лакированном черном корпусе инструмента, а струны тоненьким золотом выделялись на фоне зеркального подобия неба. Спейт бережно сжал гриф гитары, зажав пальцами первый аккорд. Прикрыв глаза, он сосредоточился на мягкости волос возлюбленного, на его дыхании, на тепле его кожи.
Воздух искрит,
И просто поверить
Лопнет, как мыльный пузырь,
Самый страшный кошмар,
Вспыхнет в груди,
Но не согреет.
Сердце оставит пустым
Янтарный пожар
Джаред не вздрогнул от голоса Ричарда, как раньше. Это бархатистое, мягкое, чуть ленивое пение, этот голос, звуки, сливались в одну эмоцию, которая тягучим теплом растекалась где-то около сердца, обволакивая его. Парень лишь ближе прижался к спине любимого мужчины, пытаясь откинуть голову так, чтоб заглянуть в его глаза. Хотя парень и так знал, что увидит там лишь блеск звезд, которые затерялись в сладком меде глаз. Он прижал ноги к своей груди, а левую руку положил на плечо мужчины, слегка сжав.
Скользкие улицы,
Иномарки целуются,
Помятые крылья
Несчастной любви.
Минуты отмечены
Случайными встречными,
Но никто не ответит,
Что ждет впереди
Ричард чувствовал тот жар, который шел от парня, но это лишь еще сильнее побуждало, вдохновляло гитариста петь. Его пальцы более уверенно касались тонкого металла, перебирая струны мозолистыми, жесткими подушечками пальцев. Джаред никогда не жаловался, когда пальцы гитариста гладили его щеки, губы, шею… Для него, они были мягче бархата, и он лишь довольно жмурился и тянулся к этим ласкам. Иногда, Ричарду казалось, что Джаред это гитара. С хорошим звуком, из качественного дерева, с великолепными струнами и профессионально настроена. И не хотелось, чтоб кто-то касался её. Ведь инструмент это что-то личное. А если инструмент носит имя Джаред Падалеки – тем более. Гитарист замолчал, опуская взгляд на свою старую подругу. Пальцы замерли в миллиметре от нужной струны.
- Ричард? – голос Джареда был тихим, словно он боялся разрушить атмосферу, созданную ночью, звездами, тихими каплями, которые прислушивались к влюбленным.
- Я люблю тебя… – гитарист улыбнулся и, повернув голову, нежно коснулся губ парня.
- Я тебя тоже… – но эти слова потерялись в песне, которую продолжил петь счастливый музыкант, глядя вперед.
Плавится лен
На бархатном теле,
Тает, как легкий дымок,
Короткая ночь.
Время пройдет
И однажды развеет
Пестрая лента дорог
Сомнения прочь
Казалось, что вся природа затихла, внимая проникновенному пению. Казалось, что природа впитывает в себя чувства двух людей, сидящих на крыше незаметного в ночи дома. Эти чувства, яркими волнами выплескивались из сердец, и небо принимало их.
На стрелках перекрестки
До горизонта плоски,
Город словно остров
На краю земли
Через несколько часов эти волны превратятся в новый, насыщенный и прекрасный день. В мягкое, уютное, солнечное утро. Возможно, этот новый день будет лишь в одном городе, в одном мире, на одном острове. Личном острове двух влюбленных. Какая разница? Им – все равно.
