Дальше Кроули не захотел думать. Он помотал головой, бормоча что-то себе под нос, пока не замер, глядя стеклянными глазами вперед. Медленно подняв голову, он улыбнулся как-то уж больно приторно-сладко, а тон его был насквозь пропитан насмешкой.
- Габриэль, а ты рассказал Сэму, что тебе понадобится для того, что бы ваш ребенок смог выжить?
На несколько минут все замерло в доме. Сэм перестал поглаживать архангела по плечу, тот завис над кружкой, Бобби с сомнением смотрел на этих двоих, и только Кроули насмешливо качал головой.
- Габ, ты не хочешь мне ничего сказать? – слабо прошептал охотник готовясь к самому худшему.
Но надежды его не оправдались. Архангел отрицательно мотнул головой и тут же исчез, даже не прихватив с собой кружку, из-за чего та рухнула на новый ковер Бобби, и темно-коричневая жидкость стала потихоньку впитываться в светло-лиловый ворс.
Охотник без какого-либо понимания ситуации в глазах смотрел на то место, где еще пару секунд назад был его возлюбленный. А ведь все так хорошо начиналось! А это утро… Они ведь знали о ребенке уже несколько дней, и Сэм был как никогда рад. Ведь это прекрасный шанс завести семью, свою семью, с любимым человеком и маленьким орущим малышом. Ну и пусть этот малыш будет весьма странным и необычным, пусть. Главное, что это их с Габриэлем чудо…
Только вот сейчас один из виновников этого «чуда» нагло куда-то улетел, даже не объяснив ничего, оставив Сэма наедине с Бобби и Кроули.
- О нет, лосяра! Пусть ангелочек сам скажет тебе все!
Габриэль дрожал. Стоя на вершине горы, он чувствовал лишь холодный, пронизывающий ветер, вихрь снежинок, бьющих ему в лицо. Его колотило, но архангел был непреклонен. Он смотрел в Небо, и думал, отчего же все не может быть просто.
Ребенок…
У него и Сэма скоро будет ребенок. Их ребенок, и чем больше времени проходило, тем сильнее пугался воин Небес. Дитя архангела и человека. То, чего никогда не было, и вряд ли произойдет. Неизведанная сила, пугающая мощь…
Габриэль был уверен в одном – одному не справиться, и нужна будет энергия, родственная энергия, связь, которая поможет благодати развиваться. Но ведь каждый ангел знает, что самая сильная родственная связь у родителей с детьми. Отец пропал, его нет, и найти нереально. Даже сейчас. Когда Габриэль молится, просит о помощи, но в ответ… В ответ лишь новый поток снега, и угрюмое молчание небес.
Как всегда.
Ничего не меняется. Ему вновь придется справляться со всем в одиночку, пусть теперь у него и есть Сэм, но втягивать в это самого охотника он не намерен. Разве лишь…
Остается надеяться, что когда Сэм узнает, он поймет, что двигало архангелом и простит.
Габриэль сжал руки в кулаке и вскинул голову вверх, пронзая небеса решительным взглядом медовых глаз:
- Я учусь на ошибках родителей. Своего ребенка я ни за что не брошу. Просто знай это, отец.
Он исчезает с громким, рассерженным рокотом крыльев, оставляя после себя лишь серые перья, на ярко-белом снегу гор.
Дин сладко потягивается, нежась в таких надежных, крепких объятиях своего ангела. Наслаждаясь родным теплом, он и не замечает, как по инерции уже играется с отросшими черными вихрями на голове своего возлюбленного. Охотник жмурится, не обижаясь на каменное, ничего не выражающее лицо ангела – уже привык. Знает ведь, что Кастиэль скуп на выражение эмоций жестами или мимикой. В душе зато у того ураган. Бушующий, разрастающийся смертоносный вихрь чувств воина Небес.
Кас смотрит вперед немигающим взглядом, обнимая Дина поперек груди, который устроился у него между ног, вжавшись спиной в грудь ангела. Руки у Кастиэля будто стальные. Они не тяжелые, но мощь, сила – она ощутима, и, безусловно, это успокаивает Дина, даря ему крохи уверенности в своем будущем. В будущем, где есть он и его ангел.
Они сидят на мягкой сочной траве, привалившись к стволу огромной цветущей сакуры. Её нежно-розовые опавшие цветы медленно парят по воздуху, ложась на двух влюбленных, которых она скрывает своими ветвями от окружающего мира.
- Кас? – Дин не торопится, не желает говорить громко. Только лишь шепот, что бы не нарушать эту блаженную тишину, эту идиллию, созданную легкими порывами ветра, журчанием ручья и идеально ровным дыханием ангела. Охотник поворачивает голову, так, чтобы видеть лицо любимого, и на секунду ему кажется, что в глазах божьего создания промелькнула нежность, которая тут же исчезла.
- Да, Дин? – хватка усилилась, но Винчестер и не думал вырываться. Он тихонечко застонал, накрывая ладонь Каса своей.
- Я люблю тебя, мой ангел.
Тихо, так, чтоб даже не услышала сакура, не унес эти слова ветер. Ведь они принадлежат только одному существу, одному ангелу.
Кастиэль ничего не отвечает. Он наклоняется к лицу своего человека и целует его глубоко, властно. Вместо слов. Показывая, как он ему нужен, насколько крепка их любовь. А когда поцелуй приходится прекратить, то прислоняется к щеке Дина и хрипло шепчет:
- Еще до того, как Отец приказал мне спасти тебя, он благословил наш с тобой союз…
Бобби откатился назад, выставляя руки вперед в защитном жесте:
- То есть как это «понадобится энергия»?! Габриэль лампочки будет выкручивать или от щитка заряжаться?! Или, еще чего хуже, по гигантскому колесу для хомячков бегать?!
====== Часть 9 ======
Джон Винчестер никогда не верил в чудеса. Нет-нет! В сверхъестественные твари, в метки дьявола, в кару небесную и прочую муть, которую он видел своими глазами, старый охотник охотно верил и принимал, как должное. А вот чудеса…
Но то, чему он стал свидетелем сейчас, не поддавалось никакой логике!
А ведь все началось вполне нормально, если под «нормально» подразумевать нынешнюю ситуацию. Когда все очнулись, немедленно был собран небольшой семейный совет для принятия какого-то решения, либо же просто понять что произошло.
Охотники, ангелы да демон сели неким полукругом, кто на диван, кто на кресла, кто на пол. Только никто ничего не произносил. Джон чувствовал, что еще до его пробуждения сверхъестественные существа побеседовали между собой и сейчас не хотят делиться своими мыслями с людьми.
Дин же явно не ощущал никакого дискомфорта, что напрягало старшего Винчестера, ведь по его же словам, сын проснулся раньше всех. Но сейчас он с превеликим удовольствием поедал конфету, частенько кидая странные взгляды на каменно спокойного Кастиэля. На лице ангела не отображалась ни одна эмоция, не дрогнул ни один мускул. Он твердым взглядом смотрел вперед и Джон даже не мог предположить, что же творится в голове пернатого.
В камине мерно потрескивали сухие полешки, разбавляя эту странную, напряженную тишину своим глухим звуком. Искорки радостно игрались в алом пламени, окутанные рыжими язычками. Вид пылающего камина умиротворял Джона – он вспоминал Мэри. Они любили сидеть на мягком ковре, обнимаясь, глядя на пламя, обмениваясь ленивыми поцелуями. То была молодость, счастливая, не омраченная ни смертью жены, ни охотой.
Как бы хотелось Джону, чтобы и дети его ничего не знали об этом. Быть может, не было бы ранних морщин на лице и усталости в глазах Дина; не было бы тревожной озабоченности и беспокойства в душе Сэма. И, наверное, тогда бы его сыновья спали тихим, глубоким сном вместо чуткого, держа всегда руку на пистолете, готовые в любой момент прострелить череп незваному гостю. И, конечно же, Бобби продолжал бы ворчать, напиваться, чинить машины, но только вместе с Карен и на своих двух ногах.
Он не первый раз задумывается об этом, находясь в доме старика Бобби. Только вот при одном взгляде на Дина с Кастиэлем, на Сэма с Габриэлем и на Бобби с Кроули, Джон понимает, что есть что-то у его семьи в этой жизни, что дала им именно охота. Что именно – он не может понять, хоть и чувствует, что ответ где-то рядом, перед глазами. Но ведь всегда трудно найти то, что лежит на видном месте, не правда ли?
На секунду задумавшись, Джон вспоминает подвал Люцифера. Ему кажется, что ответ на все вопросы кроется именно в нем. Странное поведение дьявола, крики его сына и та вспышка. Она не появилась из ниоткуда, энергия явно сгущалась, собиралась где-то и что-то послужило толчком для того, чтобы она выбралась наружу. Освободилась. И ведь что странно – вспышка ослепила всех сразу после того, как Люцифер попал в Кастиэля. Но и здесь все необычно, ангела удерживало какое-то заклинание, а он выбрался…
