© Вачагаев М.М., 2018

© «Центрполиграф», 2018

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2018

Говоря о регионе Северного Кавказа 1917 года¹, следует иметь в виду территорию Терской, Кубанской, Черноморской, Ставропольской и Дагестанской областей в рамках административно-территориального деления Российской империи на тот период. При этом Терская область в начале XX века – это не только территории современной Чечни², Ингушетии³, Северной Осетии-Алании⁴ и Кабардино-Балкарии⁵, но и юг Ставропольского края⁶, в частности район Кавказских Минеральных Вод, а также земли современного Дагестана – в лице отдельно существовавшего до 1921 года в составе области Хасавюртовского округа⁷.

Касательно Дагестана в рассматриваемый период (1917–1921), следует иметь в виду только часть территории – севернее от Петровска и до Дербента на юге, без Хасавюртовского округа, без Кизлярского района Терской области и уж тем более без части Ачикулакского уезда Ставропольской области (часть земель Ногайской степи).

Упоминаемый в книге Кубанский край – это земли современных Адыгеи, Карачаево-Черкесии, Краснодарского края. И наконец, Черноморская губерния⁸ – это земли шапсугов по Черному морю и земли казаков кубанского казачества в современных границах части Краснодарского края по берегу Черного моря.

При этом отдельно стоит рассматривать территории, населенные казачеством, как кубанским, так и терским⁹, которые вступали в союз с горцами или разрывали с ними отношения, но имели свои социальные и политические структуры и существовали независимо как от горцев, так и друг от друга.

Частые изменения административно-территориальных границ, которые далеко не всегда совпадали с этническим расселением того или иного народа Северного Кавказа, приводили не только к обострению земельного вопроса (в первую очередь с казачеством), но и требовали изменения названия государственного образования¹⁰. Полное название Союза горцев на момент образования – Союз горцев Северного Кавказа, Дагестана, Абхазии, Закаталы и степных народов – мало кем употреблялось в период его существования. Впоследствии Союз лишился некоторых территорий, что повлекло за собой изменения в названии государства горцев.

История Союза горцев, несмотря на свою историческую скоротечность¹¹, тем не менее богата на многочисленные политические и военные события. Горская интеллигенция была представлена разнообразными течениями, однако она, безусловно, несла глубокий отпечаток российского влияния. Российская власть изначально стремилась создать из числа горцев именно пророссийскую элиту, чтобы оказывать на горское общество влияние в духе российского самодержавия. Каким бы нелогичным это ни казалось, но именно та часть общественности, на которую рассчитывала Россия, оказалась в авангарде борьбы за самоопределение горцев. Течения, выступавшие за федерализацию и впоследствии отошедшие от этих взглядов и занявшие позицию за предоставление полной независимости от России, были представлены яркими историческими персонами, которые вышли на политическую арену региона из кругов немногочисленной горской интеллигенции, ориентировавшейся на кавказское единство. И наоборот, силы, отстаивавшие сохранение единства бывшей Российской империи в разных ее вариациях, чаще всего выступали в союзе с неместными, командированными в регион представителями России. Это касается сторонников большевиков и армии генерала А. Деникина.

Государственное образование горцев, ориентированное на полную независимость от России, является важным элементом для понимания общей истории кавказских государств, возникших вскоре после развала Российской империи и до победы власти большевиков на Кавказе. Оно стало возможным и потому, что в решении судьбы этой республики принимали участие не только сами горцы, но и их соседи по региону. В этом процессе были задействованы и страны, ранее не включавшие активно в зону своих интересов Кавказский регион (по обе стороны Главного Кавказского хребта)¹². То есть наряду с привычными исторически сложившимися игроками на кавказской арене – Россией, Персией, Османской империей – мы не можем не заметить и новых игроков, пытавшихся влиять на ситуацию на Северном Кавказе, в лице республик Закавказья: Азербайджанской Демократической Республики и Грузинской Республики – и стран Запада: Гер мании, Франции, Великобритании, Италии, Болгарии, Австро-Венгрии и даже США и Японии. Интерес с их стороны был вызван желанием завладеть быстро развивающимся в этом регионе нефтяным бизнесом и заодно обезопасить свои владения на Ближнем Востоке на фоне угрозы выхода к границам их владений немецкой армии.

Внимание к Кавказскому региону западные страны начали проявлять во второй половине XIX века, однако это скорее было связанно с поиском новых рынков. И здесь особая роль принадлежала нефтяному бизнесу. По этой причине к началу XX века в городах Батуми¹³, Владикавказе¹⁴, Грозном¹⁵, Петровске¹⁶, Баку¹⁷ и Тифлисе¹⁸ находились два десятка консульств различных стран мира, в том числе и удаленных от Кавказа, например США и Японии¹⁹. Уже в период противостояния Белого движения большевикам в 1918–1920 годах с целью политической и военной поддержки генералу Деникину и барону Врангелю появились консульства в Майкопе, Екатеринодаре, Новороссийске и т. д.²⁰

Тем не менее Республика горцев Северного Кавказа, в отличие от Азербайджана, Армении и Грузии, не была у западных стран, в числе фаворитов, которые были готовы принять в качестве новых государственных образований на Кавказе. И дело было не только в ее географическом положении, но и в том, что в первоначальный период своего существования горцы еще не могли определиться, с кем идти: с Россией или с закавказскими государствами²¹. То есть сама горская интеллигенция первоначально не была готова говорить о своих планах на будущее²². Идеи горских социал-демократов и социал-революционеров не так сильно различались, поэтому неудивительно, что порой они пытались координировать свои действия против общего врага. По сути, можно считать, что развал империи застал горскую интеллигенцию врасплох. Ей пришлось быстро наверстывать упущенное и переориентироваться с Петрограда на кавказский вектор строительства государства.

В силу того, что в крае в рассматриваемый период параллельно существовали сразу несколько государственных образований (Союз горцев Северного Кавказа, Юго-Восточный Союз, Советская Россия, эмират Узун-хаджи, деникинская Россия), максимальное использование архивных документов позволит воссоздать картину региона с различных позиций, без акцента на позицию какой-либо одной из политических сил в регионе, будь то большевики, националисты или приверженцы строительства исламского государства. Попытка рассмотрения одного аспекта государственного образования вне связи с другими приводит к одностороннему исследованию и мешает понять взаимосвязь отдельных исторических процессов, происходивших в этом регионе²³.

Стоит отметить, что в деле обретения независимости путем создания Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана, нацеленного на автономию в составе новой России, горская политическая элита и духовенство допустили в 1917 году многочисленные просчеты. Националистическое крыло горской интеллигенции не доверяло духовным лидерам и пыталось все время дистанцироваться от них. Но духовные лица были более авторитетны в глазах народа, чем политики новой волны. К слову шейха относились как к чему-то святому, в то время как светскому политику приходилось доказывать свою правоту и свою идею. Вчерашние чиновники или военнослужащие царской России были вынуждены заново завоевывать положение в обществе. Поэтому националистическое крыло горских политиков постоянно находилось в состоянии конфронтации с мусульманскими духовными лидерами. Россия не могла позволить себе отпустить регион, с таким трудом завоеванный в период колонизации. Экономических расчетов со стороны России здесь не было. Вопрос стоял о развале самой империи. Поэтому и власть российских большевиков в 1917 году оценивала ситуацию с точки зрения сохранения территориальной целостности. Для горцев смена политической системы в Петрограде практически не имела значения, так как никакая российская власть не выпустила бы горцев из-под своей власти. Определенную роль в этом играли большевики кавказского происхождения²⁴, которые формировали общее отношение центральной власти к Кавказу и выступали за сохранение границ бывшей империи.