– … если не успеем до заморозков, то всем мало не покажется! – донеслось из открытого, по теплому времени, окна, сбивая меня с минорной ноты.

– Да что ты Василий Андреич в самом деле, первый раз, что ли, – ответствовал хриплый баритон второго из присутствующих.

– Первый, не первый, а я за срыв уборочной и невыполнение плана поставок хлеба государству перед райкомом своим партбилетом отвечать не хочу, – гнул свою линию первый.

– Каким партбилетом, какого плана? – взвился баритон. – Ты парторг говори, да не заговаривайся. Только вчера вывезли в район сверх плана дополнительных двести пятьдесят пудов ржи.

– Рожь вывезли, – согласился тот, кого назвали парторгом, – а корнеплоды еще в земле сидят! Это как понимать?

– И корнеплоды до Покрова приберем!

– Опять ты председатель своими религиозными пережитками смуту вносишь. Уже двадцать лет по красному календарю живем, а ты все по-старому дни считаешь!

– Старого кобеля новым штукам не научишь. Ты по делу говори!

– Вот я и говорю, что завтра, в понедельник, двадцать третьего числа, ожидается приезд председателя райисполкома, товарища Бабыны Ивана Афанасьевича. Мне сегодня свояк из района звонил. Ты же в курсе, он в райкоме водителем работает. Зачем едет, конечно же, Степаныч не сказал, сам не знает.

– Зачем, зачем, – проворчал председатель, – по поводу генератора ясень пень. К гадалке не ходи!

– Опять за свое? – засопел парторг. – А при чем тут генератор?

– При том! В прошлом годе, когда красноармейцам, что у нас квартировали, приказ пришел, аккурат опосля замирения с германцами, помнишь?

– Ну?

– Не нукай, не запряг. Так вот, собирались они в спешке, кой какое имущество позабывали. Вот я под шумок с ихним старшиной, который хозяйством заправлял и сговорился, чтобы они и бензиновый генератор случайно забыли.

– И он согласился? – ахнул парторг. – Ведь это же вредительство!

– Еще б не согласился. Ты же знаешь, я уговаривать умею. Весь самогон по селу собрал в довесок. Даже у бабки Параньи четверть выцыганил. Перед таким аргументом он не устоял. А что вредительство, так это его проблемы. Главное – результат. А в результате у нас в селе, единственном в районе, электричество имеется. Маленькое, но свое. А Бабына, выходит, пронюхал, хохляцкая его душа!

– Так спрячь генератор и вся недолга!

– Спрятать недолго. Но если он его не найдет, то на урожае точно отыграется.

– М-да! Задачка. Куда не кинь, всюду клин!

И присутствующие стали горячо обсуждать, как лучше всего объегорить хитрого хохла Бабыну. То есть и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Но мне это было уже неинтересно. Все, что меня волновало в первую очередь, я для себя прояснил. Осталось только удостовериться. Достал мобильник и на календаре вывел запрос, сентябрь 1940 года.

– Так, посмотрим. Точно! Есть! 23 сентября 1940 года – понедельник. И слова председателя, про год после договора-пакта 1939 года, тому подтверждение.

Все, пора делать ноги.

– Стоп! Если завтра 23, то сегодня выходит 22 сентября? И в моем времени было 22 число. Значит разница ровно в семьдесят лет? И до нападения Германии осталось ровно 9 месяцев? Так, еще одно дельце, и сматываемся.

Подобрав валявшуюся поблизости длинную щепку, расщепил конец и зажал в него карманное зеркальце. Набор юного диверсанта. Ага! Вернее юного фигаро, а ля цирюльник.

Осторожно поднимая зеркало, аккуратно приподнял его до уровня подоконника. В отражении рассмотрел большую комнату, заставленную старыми канцелярскими столами. За одним из них, стоящим прямо напротив окна, сидели двое. Один из них, в выгоревшей гимнастерке, сидел ко мне спиной. Судя по голосу, именно он и был парторгом. Второй, скорее всего председатель, находился напротив, но почти не был виден из-за широких плеч парторга. Судя по характерному звуку стеклянной посуды, смысл их занятия не вызывал никакого сомнения. Единственное, что меня заинтересовало, так это висящие на противоположной стене часы. Обычные деревенские ходики с гирьками на цепочке. Примечательным было время, которые они показывали.

– Без четверти одиннадцать.

Кинул взгляд мобильник: 22.45.

– Все ясно, и время течет аналогично.

Осталось прояснить только одно. Выражаясь языком главных героев попаданческих произведений, находимся мы в одной реальности или в разных. Для этого была только одна возможность, вероятность которой сложилась у меня в голове.

– Поэтому вперед! – скомандовал я сам себе, и почапал в сторону церкви.

Идея была проста как паровоз. Нужно только найти вход в бункер со стороны озера, добраться до оружейной комнаты и что-нибудь скоммуниздить на память. А затем, вернувшись в свое время, проверить, осталось ли это что-то на месте или нет.

– Ага! Все просто. Осталась сущая мелочь. Найти вход в темноте и густых зарослях. Проще уж черную кошку в темной комнате. Но светиться здесь днем совсем не фонтан. Спалюсь нафиг.

Делать нечего. Попала нога в колесо, пищи, а беги.

На поиск промоины, заросшей кустарником, ушел примерно час. Еще минут пятнадцать потратил на поиск долбанутого сучка, вернее имитации под него. Затем, еще минут десять, вертел его, туда-сюда, отыскивая правильное положение. Наконец-то, что-то хрустнуло, и плита опустилась. Закрыв за собой импровизированную дверь, как и полагается каждому интеллигентному человеку, пошел в уже известном направлении, со всей возможной скоростью, подсвечивая себе фонариком. Преодолев почти два километра с рекордной скоростью, запыхавшись, влетел в спальное расположение. Моей удивленной физиономии предстал уже знакомый шедевр деревенского зодчества, в виде амбарного замка.

– Блин, я же его сбил? Но там в будущем! А здесь он и целее всех живых. Ч-черт! Что же делать? Съемник-то я с собой не прихватил. Придется стрелять. Благо, что под землей и выстрелы никто не услышит.

Замок распался только после третьего выстрела.

– Умели делать предки!

Вошел в оружейку и сразу схватил то, что задумал еще пока шел сюда. Пистолет системы Коровина. Представлен в единственном экземпляре.

– Интересно, а револьвер, что у меня в руках? Я же взял его в будущем, а здесь в прошлом он должен стоять на месте. Если взять его сейчас, то я не смог бы взять его там? Значит, здесь его, у меня не должно быть?

Решив не рисковать и не экпериментировать, ограничился Коровиным и пошел назад. Проходя мимо тамбура, решил проверить наличие портала. Открыл дверь и посветил в проем. Луч расплывался в мареве, как в тумане. Затаив дыхание, и зачем-то закрыв глаза, шагнул вперед. Открыл глаза и обнаружил себя стоящим в гроте.

– Де жавю! (то есть «По моему, это уже было!»)

Быстро выбежал наружу и, взобравшись на косогор, посмотрел вниз. Село присутствовало, электричество тоже. Ближайший фонарный столб освещал мое подворье. Спустившись, зашел в избу и на работающем ноутбуке посмотрел дату и время. 23 сентября 2010 года, 02.45.

– Здрасти, приехали! А как же пес?

То, что не пришлось возвращаться той же дорогой, это, конечно, хорошо. Сам того не ожидая, сократил расстояние. Тогда получается, что через бункер 2010 года можно попасть в 1940 год. При возвращении тем же путем, вновь попадаем в бункер 2010. Из бункера 1940 попадаем прямиком в 2010, значит, возвращаясь тем же путем, обратно и попадем? А чтобы выйти на поверхность, нужно преодолеть два километра подземных коммуникаций?

– Нет. Такой вариант мне не улыбается. Как говорил товарищ Ленин: «Мы пойдем другим путем!»

Гораздо проще сейчас пройти через бункер в грот 1940. Подняться на косогор и высвистеть собаку прямо туда. Ультразвук разносится далеко так что думаю, услышит.

Сказано – сделано!

Пройдя уже ставшим привычным маршрутом, оказался в спальном расположении, и, проходя мимо оружейки, вспомнил, ради чего все это затевалось. Зашел и сразу забрал коробочку с того места, где оставил ее прошлый раз. Коробочка была девственно чиста, то есть пуста.