– Как наложница? – спросила девушка, вновь вспоминая сказки из книг покойной матери.

– Как пожелаю я, – ответил ей эльф, про себя добавляя: «Как нам позволят вышестоящие лица, наставники и Знающие».

Мысли заняли головы обоих. Чьи-то были тяжелее, чьи-то – легче, но обоим пришлось взвесить все. Здесь, в тишине одиночества, Урсулу все равно ничего не ждет. Об этом знал Карантир, об этом знала и травница, и вслух произносить горькую правду ему не пришлось. По взгляду ее красивых золотых глаз юноша понял: согласна, она уже согласна, только не может ему в этом сознаться. Его теплая, взмокшая рука легла полуэльфке на бедро, прижала девушку ближе, утыкая ее хорошенькое личико в свою широкую грудь.

– Завтра днем они приплывут мстить, – проговорил навигатор тихо, прекрасно понимая, что это случится. – Наверняка не одни, а с дружиной. Разве я могу тебя им оставить? Собери немного вещей на первое время.

– А еда? – спросила девушка, тихо засыпая.

– Это – моя забота, – ответил он, понимая, какую ответственность берет на себя. – И еды в Мире Ольх вдоволь, нам не позволят голодать.

– Куда я дену скотину? – спрашивала девушка все также тихо, по инерции. – Как я оставлю здесь пса? Он был со мной с детства.

Карантир недовольно вздохнул, слушая. Об этом он не подумал, он не подумал ни о чем, лишь обозначил свое сиюминутное желание. Да, эльф мог бы вернуться в свой мир один, устроиться, подготовить почву, а после вернуться сюда за ней, имея за плечами план. Только что, если ее здесь уже не будет?

Что, если она будет ждать его не одна. Но с ребенком под сердцем? Навигатор подумал об этом лишь после того, как все свершилось, и поймал себя на мысли о том, что не станет сильно жалеть. Да, его гены не будут чисты так кристально, но все же, они будут его.

– Мы заберем твою собаку, – поспешно ответил Карантир. – А корову и кур подберут братцы. Поверь мне, Урса, они сюда скоро заглянут.

– Тогда я соберу… – шепнула девушка перед сном. – Сейчас…

– Собери потом, – ответил ей эльф. – А сейчас ты можешь немного вздремнуть, у нас будет еще много-много времени.

Ветер задувал в раскрытые окна, сирены выли там, в глухой тишине острова. Карантир гладил травницу по мягким волосам, пропуская золотые пряди меж теплых пальцев. Уговорить Кревана будет несложно, он уверит старого Знающего в том, что девчонка – его трофей, утешение, что он не поставит ее выше Рода. Его он уверит, верно… Но как бы теперь уверовать самому?