Молча сдернула со спины любимый лук, вытащила из колчана стрелу. Все это привезла из Волчьего Дола, решив не расставаться с оружием. Стрела пронзила мишень в дальнем конце двора – красный круг с неровными краями. Ольфилд задумчиво погладил короткую начинающую седеть черную бороду. Вновь уставился на меня. У него было крупное лицо, широкий лоб, внушительных размеров нос. А еще – цепкий взгляд черных глаз.

– Ну что же, дочь Эрро Вайриса! – жестом заставив заткнуться одного из сотников, поинтересовавшегося, зачем нужна девка на стенах, кроме как… – «Псы Короля» приветствуют тебя! Нам пригодятся любые руки, способные держать оружие. Эй, Элогим! – обернулся, подзывая еще одного детину под четыре локтя ростом. – Возьмешь к себе! Только смотри мне…

На что именно смотреть, Ольфилд так не сказал. Я попала к здоровенному десятнику, чье лицо, заросшее рыжеватой щетиной, при виде меня страдальчески вытянулось, словно лекарь только что прописал горькую настойку.

– Не подведу, – сказала ему. – Вам не придется со мной возиться.

– Посмотрим, – отозвался Элогим, – как быстро тебя прикончат! Ну, раз командир велел… Пойдем, подберем тебе защиту, – он повел меня в сторону цитадели. – Где стрелять-то научилась? Отец, говоришь… Гм… Сама откуда? Волчий Дол? Где-то на западе? Нет, не слышал. А что в Хольберге? Учиться, значит… Тогда почему в маги не подалась? Ах, не умеешь… А стрелять, значит… Гм… Ну да, стрелять ты умеешь. Шла бы ты лучше в лекарки! – наконец, выдал он.

В цитадели влажный воздух подземелья смешивался с запахом застарелого пота и человеческих испражнений. Проплутав по коридорам, попала в оружейную, где мне выдали стеганую куртку с нашитыми металлическими пластинами и шлем, который норовил сползти вниз, на брови, пока я не закрепила его с помощью магии. Трисс научила, она по части причесок и заколок была большой мастерицей. Правда, про шлем в ее науке речи не шло. Затем я получила стрелы. Хорошие стрелы… Добротные и, главное, много. А лук у меня был свой, привычный, с которым выросла и тренировалась.

Потом нас накормили.

Я сидела за общим столом, помешивая мясную похлебку под изучающими мужскими взглядами. Молчала, делая вид, что Боги лишили меня слуха на время, чтобы не слышать скабрезные шутки и подколки. Ничего, переживу! Пережила же, когда сказала магам, что ухожу в ополчение. Они как раз вернулись домой к ужину, словно… жили у нас. Уселись каждый на свое место в гостиной, за большим столом, и стали делиться новостями.

Новости были так себе, что, в принципе, и стоило ожидать. Армия Мазгул на подходе и завтра к утру станет возле стен города. Тогда я и сказала про ополчение. А затем как началось! Молчала, слушая, что думают магистры. Думали они громко, нервно и в одном направлении.

– Вы все равно не сможете запретить, – сказала им, когда они решили закрыть меня в доме, чтобы не сбежала. – Антор, вы мне не брат, и на вас не лежит ответственность за мою жизнь и мои поступки. А вы, – повернулась к магистру Шаррезу, – вы мне не муж!

– Так это мы быстро исправим, – ответил он вкрадчиво и даже приподнялся со стула. Наверное, чтобы исправить.

– Прекратите! – сказала ему. – Сейчас не время для шуток. Я все равно уйду, как бы вы ни запрещали. Но вы многое сделали для меня, поэтому решила поставить вас в известность.

– Приличные девушки, – раздался голос до сих пор молчавшей тети Чарити, которая спокойно попивала травяной чай из маленькой чашечки, – сделают все, что в их силах, чтобы защитить свой город и свою страну. Даже если для этого придется взять оружие.

– Что?! – взвился Антор. – Чарити, как вы…

Тетушка вытянула свои ухоженные сухонькие ручки.

– Я жалею, что не обучена стрелять и не могу поднять копье. А также, что Единобог не наделил меня магическими талантами, а то бы тоже стояла среди защитников на стенах. Но мне хватит сил, чтобы переносить раненых или выполнять другую работу. Любую работу, Антор! И вы, Ильсар! Все, что потребуется Хольбергу. Завтра мы с Трисс пойдем в больницу. Ты же, Лайне…

– Спасибо вам, тетя Чарити! – я кинулась в ее объятия.

Все равно бы ушла, не посмотрев на то, что меня попытались запереть, но с ее поддержкой мне стало спокойнее.

– Тетушка, – застонал Антор, – как вы можете говорить такое?! Вы представляете, что для меня, для всего Кемира значит ее жизнь?

Она согласно кивнула головой, и я поняла: Чарити знает о линии, соединяющей принца Грегора Кромунда и Эгле Лирисс, и о маленькой стрелке, что вела к Лайнизе Кромунд.

– Однако… – произнес магистр Шаррез. – Это было сильно! Но, Лайне, мое предложение все еще в силе.

– Не говорите глупости, магистр Шаррез!

– За мной такого не водится, – отозвался он. – Не припомню, когда я последний раз говорил глупости.

– Лайне, – голос старой девы вырвал меня из-под гипнотического взгляда магистра Шарреза, – приличные девушки…

– Знаю, – улыбнулась в ответ. – Не чавкают за столом и не ставят на него локти. А что касается остального… Не волнуйтесь вы так за меня!

– Замуж! Сегодня же! – рявкнул магистр Шаррез.

– Ильсар, прекрати, – страдальчески попросил Светлый маг. – Еще и ты!..

– Мне эта мысль нравится все больше и больше, – произнес Темный с ноткой удивления в голосе.

Тут в гостиную вошла Трисс, и… Вопрос о замужестве утонул в порции вздохов и охов, пока, наконец, я не сбежала, вернее, улизнула из-за стола, оставив тетю Чарити держать оборону от страдающего Светлого мага, который считал меня сестрой, и магистра Шарреза, которому все больше нравилась мысль о женитьбе. Надо же, до чего додумался!

Утром я попала в цитадель, затем на стены. Смотрела, как в город заходили потрепанные части пограничной армии, которым не удалось остановить войска скизов и самиритов. Затем – короткая передышка, и появилась черная туча – армия Магзул.

К вставшей лагерем перед стенами Хольберга королеве кочевников отправились представители городской власти. Несколько всадников, сопровождаемые небольшим отрядом прикрытия. Среди них должен быть и Этар Хаас – уверена! – но наша башня оказалась слишком далеко, и я не смогла ничего разглядеть. Да и узнать, о чем говорили, – тоже.

– А что узнавать-то? – сказал сосед, тоже из «Псов», пожав мощными плечами. – Мазгул потребует сдать город, пообещав сохранить жизни. Никто ей не поверит. Наши же… Ар-лорд Хаас и губернатор Турис вежливо пошлют ее. Вернее, предложат сдаться. Тогда она скажет, что силой возьмет то, что ей причитается.

Наверное, так и произошло. Переговорщики вернулись в город – я волновалась, и еще как! – после чего последовали две атаки, одна за другой. Мазгул решила нахрапом взять Хольберг, повернув в сторону города пушки и наспех сколоченные осадные орудия. Ее маги лупили по стенам, оставляя на белом камне ядовитые черные проплешины, трясли землю, пытаясь разрушить башни, насылали на нас штормовой ветер, засыпали градом. Но у нас тоже были маги. И ополчение. И лучники, говорят, лучшие в мире… А еще в городе били во все колокола, и я словно чувствовала молитвы и горячую поддержку тех, кого мы защищаем. Затем кочевники пошли на штурм – попытались взобраться по лестницам на стены, с которых защитники года забрасывали их копьями, камнями и лили адскую горючую смесь.

Отбились. Нашей башне досталось не так сильно, как центральным, но… Мы сидели, лежали вповалку, пытаясь прийти в себя. Убитых унесли, раненых тоже. Хотела было осмотреть, но не смогла подняться. Не было сил. Элогим устроился рядом, скинул шлем, поставил свой лук рядом с моим. Положил полупустой колчан на пол. Сказал, что скоро придут монахини и нас покормят. Кто-то рядом произнес что-то скабрезное, насчет того, что предпочитает монахинь не только без еды, но и без одежды, но на него зашикали, потому что к нам шла делегация магов. Несколько человек в черных мантиях появились на стене со стороны центральной башни. Народ зашевелился. Особо вставать никто не стал, но подтянули ноги, подобрали оружие. Я же поднялась, потому что рассмотрела архимага Тангриха, а рядом с ним – магистра Шарреза. А больше… Больше никого я и не знала!