— Как много желчи для кого-то столь хрупкого. - хмыкнул блондин.
— Приму за комплимент. А теперь, будьте так добры, на выход. Я так полагаю, мне придётся сопровождать вас, как и следует хорошей хозяйке. - она насмешливо улыбнулась, всё ещё не глядя на него. - Хотелось бы закончить этот фарс побыстрее, чтобы вы могли как можно скорее покинуть мой приют, а я - вернуться к своим обязанностям.
***
Малфою казалось, что он сходит с ума. Ловя всё больше и больше себя на том, что сам того не замечая ищет в этой знакомой незнакомке чьи-то черты. По правде говоря, искать - это слишком громко сказано, девушка и так сама подавала своим поведением пищу для размышлений. Как не пытался Драко вспомнить её - все попытки являлись тщетными. Может быть стоит искать в своей памяти ни внешность, а жесты, слова, поведение, привычки? Может, хоть это даст какой-никакой результат?
Юноша так и не смог развернуть эту мысль в своём разуме - на него кто-то налетел, чуть ли не сбивая с ног. Мерлин, какие дети порой… шустрые и недисциплинированные.
— Хей, осторожней, малышка. - вопреки своему раздражению почему-то ласково, насколько это возможно, проговорил Малфой, глядя в доверчиво распахнутые глаза, полные невыплаканных слёз. Ему вдруг даже стало неловко оттого, что он оказался на траектории этой маленькой бестии. Драко внимательно оглядел девочку на предмет травм, как-то отстранёно замечая, что та тоже кого-то ему напоминает. Он вдруг застыл, нервно сглатывая ставшую внезапно вязкой слюну - цвет волос этой девочки был точь в точь, что у него - такой же платиновый, такой же блондинистый, а глаза… а глаза были более, чем необычными - карие, такие похожие на Гермионины, но обрамлённые серовато-стальным ободком, что само по себе было крайне странным. И Драко мог поклясться, что они на какое-то мгновенье отлили сиреневым отблеском. Это всё, если честно, вывело его из состояния равновесия. Он попытался отогнать глупейшее в его жизни предположение, но не вышло. Но ведь… это не может быть. Такое вообще невозможно. Да и само по себе предположение слишком хорошее, чтобы быть правдивым. Юноша вздохнул, если бы он не знал, что… если бы девочка была немногим младше, он бы действительно подумал, что… Нет. Это глупости. Драко от размышлений отвлёк тихий всхлип. Он растерянно оглянулся, надеюсь увидеть директрису, но та, по видимости, не заметила его отставания и пошла дальше по коридору, так что с разбитой коленкой и детскими слезами разбираться ему. Ещё раз глубоко вздохнув, чтобы взять себя окончательно в руки, он достал свою волшебную палочку, вспоминая заклинания - он, конечно, не учился на колдомедика, хотя и хотел им стать когда-то, но такое простое заклинание, способное заживить простую садину, он вполне способен использовать. Он взмахнул волшебной палочкой, начиная проговаривать заклинание, но на его руку осторожно опустилась девичья рука и аккуратно отвела волшебную палочку с готовым сорваться с неё заклинанием от девочки. Это так напомнило ему похожий случай - вот только тогда он не дал Гермионе использовать Аваду на Джинни в девичестве Уизли. Это воспоминание заставило его замешкаться. Заклинание, так и недосказанное, медленно погасло, а он, на чистом автомате перейдя на “ты”, спросил. - Что ты..?
— Не колдуй при ней! - неожиданно зло и грубо ответила она, что слишком разнилось с аккуратными движениями. Она прижала девочку к себе и, вытерев её слёзы, шептала что-то успокаивающее.
— Я всего лишь хотел залечить её ссадину.
— Тебя никто не просил. - буркнула девушка, осматривая девочку в поисках ещё каких-либо травм.
— Мама, мам, ну, не ругайся… - проговорило кареглазое чудо, почти полностью успокоившись. - Я сама виновата, опять бегала по коридорам и врезалась в… - девочка запнулась, с крайним детским любопытством рассматривая Драко. Ему стало отчего-то не по себе, будто его Душу сканируют. - Мааам, а…
— Мы потом поговорим об этом, ладно? - девушка как-то обречённо вздохнула и снова привычно заправила прядь за ухо. До блондина вдруг дошло у кого он видел похожую привычку, он застыл на месте от осознания. Такого в общем-то не могло быть, однако, мысленно спросил себя бывший Слизеренец, а не слишком ли много совпадений?
— Гермиона? - девушка едва уловимо вздрогнула, надеясь, что он не заметит этого. Но он заметил. Преодолел расстояние до неё, чтобы развернуть к себе лицом, и, не обращая внимания на девочку, отошедшую к стене и с понимающей улыбкой наблюдающую за ними, с жадностью рассматривал такие знакомые черты - черты Гермионы. Его Гермионы. Он просто не понимал, как она умудрилась одурачить его всего лишь другим цветом волос и другим цветом глаз - наверняка она использовала лишь маггловские способы для изменения внешности, магические хоть и более постоянны, но их проще распознать. Может даже она использовала какой-то хитрый артефакт, чтобы он не придал всему этому особого значения, а может просто пять лет слишком большой срок, чтобы отлично помнить человека, пусть даже и дорогого. Тем более, последняя их нормальная встреча закончилась безобразной ссорой ещё во времена Тёмного Лорда, когда она заявила ему, что их отношения ничего для неё не значат. - Гермиона…
— Уходи. - слова звучали глухо, дыхание девушки вдруг спёрло из-за бури эмоций, бущующих в её Душе. Блэквуд даже поморщилась от того, как истерично звучал её голос.- Уходи. Сейчас же, Малфой. И не возвращайся. Слышишь меня?! Уходи!
— И не подумаю. - парень хмыкнул и обнял препирающуюся девушку. Так многое хотелось сказать… Он никогда не был дракловым романтиком, он никогда не верил в любовь до гроба, хоть и не раз слышал, что Малфои влюбляются раз и навсегда. Он никогда не думал, что полюбит ненавистную ранее Грейнджер. И уж точно не думал, что сохранит свои чувства после того, что она тогда сказала. Но правда остаётся правдой - чувства никуда не делись, как он не пытался их задавить или вырвать с корнем. Хотя со временем он понял, что это всё была лишь попытка Гермионы его защитить, всё равно было больно. Было больно тогда, было больно, когда в День Победы над Волдемортом она исчезла, было больно, когда её позднее признали мёртвой, обнаружив волшебную палочку где-то в Запретном Лесу и не найдя тела, было больно, когда отец показал ему горькую правду, было радостно и больно когда оказалось, что она жива, и было странно и страшно узнать из газет, что всё это время она находилась в Азкабане. - Я отпустил тебя тогда, и это было худшей ошибкой в моей жизни. Я - Малфой, Грейнджер, Блэквуд, плевать, кто ты там теперь. А Малфои не отступают от своего, вот такие мы собственники. А тебя, уж прости, я считаю своей.
— Я не вещь. - слабо возразила она, отчего-то улыбаясь. Мерлин свидетель, как она была зла, растеряна, раздражена, но этот придурок действовал на неё удивительно умиротворяюще, хотя при этом умудрялся выводить из равновесия одним только своим видом.
— Не вещь. - покорно согласился он. - Намного лучше. Ты же в курсе, что Малфои - однолюбы?
— По вам не похоже. - хмыкнула она, уже не пытаясь выбраться из кокона его объятий. - Зато, что очень похоже на тебя, за последние четыре предложения ты умудрился трижды назвать свою фамилию. Милая, - обратилась девушка к девочке, которая только улыбалась и смотрела на них. - Элли, - позвала она ещё раз, не получив отклика. - прекрати пожалуйста наблюдать за нашей Магией, у тебя глаза могут устать. У неё Дар моей семьи, преждевременно проснувшийся из-за кое-каких причин.
— Так… она - действительно твоя дочь? - Малфой замер. Пять лет - долгий срок, ведь так? У Гермионы могла появиться семья, и дети… хотя девочка и выглядела лет на… семь, вероятно. И тут он, не в тему со своими чувствами, со своими воспоминаниями о их отношениях, и… Хватит. Он разжал объятья сам и отошёл на шаг назад от Гермионы. - Извини. Так, мы можем… просто поговорить? Я… я должен кое-что спросить, раз уж так вышло, и надеюсь услышать правдивый ответ. Почему ты не сказала… не сказала, что у нас будет ребёнок?
Ему самому было тяжело об этом говорить. Когда однажды отец - неожиданно пьяный - привёл его в зал с семейным древом и показал на две новых таблички рядом с его именем - одна, связывающая его с Гермионой нитью, от которой шла другая, только в чёрной рамке. Это был удар ниже пояса. Множество ударов. Даже не в спину, а в саму Душу. У них должен был появиться ребёнок - маленькая часть их обоих. Вот только именно, что должен был.
