«Я каждый день вижу Алёну и Василия», – гласило следующее письмо. «Они очаровательнейшие люди, вот только многое претерпели от магии. Алёне не даёт покоя тот странный кулон. И вчера она обмолвилась, что хотела бы отказаться от него в мою пользу. Ей известно, что свою жизнь мы с тобой хотим связать с магией, поэтому, по её словам, волшебство этого талисмана будет нас поддерживать на протяжении всей нашей жизни.

Милый, я сделаю так, как скажешь мне ты. Я начинаю изучать свойства этого камня и хочу тебе сказать, что это не похожа ни на что, что мы встречали раньше. Камень не покидает хозяина, не подпускает чужаков и странным образом реагирует на магическую силу… Я не буду писать обо всех открывшихся мне свойствах здесь, лучше ты увидишь всё своими глазами. Пожалуйста, приезжай, и мы решим вместе, как поступить. Есть предположения, что прежний владелец этого артефакта жил неподалёку от тех мест, где сейчас находишься ты. Было бы неплохо узнать, откуда именно он попал в Россию, ведь тогда будет известно, в чём основная сила камня и в чём его предназначение.

Расскажи же мне, если улучишь минуту, о своей сделке с русалками. Есть ли новости от Бабы Яги? Милый, не забывай только писать, прошу тебя. Ты знаешь, что в твоих письмах – жизнь моя.

Твоя душой и сердцем,

Ольга”

Пак в очередной раз почесал затылок. Сабрина украдкой подсматривала за ним и не могла не отметить, что из-за признания что-то вдруг изменилось. В ней, в нём, как она на него теперь смотрит. Или ей только показалось?

- Ну, это уже интереснее, - проводя изящными пальцами по строкам, указал эльф на последнее письмо. - Они мне даже начали нравиться. Хотя…

Девушка заинтересованно на него посмотрела.

- Нет, не могут нормальных людей звать Исаак и Ольга, - подытожил он.

“Кто бы говорил”, - подумала блондинка, покачав головой. Пак – тоже имя не особенно нормальное.

Они перевели еще несколько писем, но там была лишь невинная любовная переписка. Упоминаний о кулоне больше не появлялось. Видимо, это была поздняя из их переписок.

- Итак. Кулон пришел к твоей семье очень много лет назад. Это плохо, - резюмировал парень. - Мы можем и не найти этого в дневниках…

«С чего ты вообще взял, что они мои родственники?» - написала девушка.

- А что их письма делают в твоем доме?

«А что их письма делают на моем чердаке?» - парировала Сабрина, а подумав, дописала. - «Вообще, они лежат»

Пак улыбнулся.

- Я пошел за фотиком! Это нужно запечатлеть - твоя первая хоть на каплю удачная шутка! Это нужно для истории!

«Сволочь» - крупными буквами написала девушка и убийственно на него посмотрела.

- Намек понят.

Ребята перерыли весь чердак в поисках чего-нибудь еще, но нашли лишь портрет женщины, которая вела переписку. Ольга.

Портрет был, в общем-то, обычным, но изображенная на нем женщина была в необычном средневековом платье. Девушка долго и пристально всматривалась в лицо незнакомки. Как ни крути Ольга была хорошенькой. Светловолосая, с большими голубыми глазами, прямым носом и нежным румянцем. У губ была примечательность: верхняя, чуть меньше нижней.

Сабрина прикоснулась к своим губам. У нее была такая же примета.

Красавица с картины обладала изящной, тонкой шеей и спокойным, полусонным взглядом. Но в ее глазах ничего не светилось, как пишут в книжках. Не было в это девушки какой-то особенной загадки с первого взгляда. Однако Сабрина могла поклясться, что в этих глазах было что-то… знакомое.

- Знаешь, а ведь вы похожи, - произнес Пак, придирчиво сравнивая Сабрину и незнакомку.

Девушка нахмурилась.

«Ты еще скажи, что она моя родственница!» - скептически ухмыльнулась блондинка.

- Ну да, - ответил эльф и перевернул картину, прислонив портрет почти вплотную к девушке.

Сзади, на пожелтевшей от времени бумаге, было красиво выведено: «Ольга Гримм, VII век».

- Все интересней и интересней! Кажется, у твоей побрякушки весьма занятные корни!

Сабрина фыркнула и развернула картину. И всё-таки Ольга была красавицей. И имела сходство с Сабриной и Дафной сразу.

- Странная она, - произнес Пак, ещё раз придирчиво сравнивая портрет и Сабрину. - Вроде вы и похожи. А вроде и нет.

«Значит она действительно моя родственница. Но почему тогда ее портрет и переписка лежат здесь?» - написала девушка и поднялась, убирая письма в нишу.

- Кулон. Это ответ. Скорее всего, это серьезный магический артефакт, который создан для защиты своего хозяина. А может и еще для чего. Но мы знаем лишь о защите. Возможно, кто-то охотится за этой вещицей и знает о ней гораздо больше нас. В любом случае, ответа у нас пока нет.

Сабрина задумалась. В словах эльфа была правда. Ведь подвеска действительно не подпускала к ней никого, и ее нельзя было снять. Возможно, это и есть защита. И что-то там было про магическую силу, но это неверное, не так важно сейчас.

Снизу раздался грохот. Пак тут же поднялся и отправился к лестнице, за ним последовала Сабрина. Шум доносился из кухни, куда незамедлительно поспешили подростки. Эльф едва успевал страховать девушку, чтобы та не свалилась с лестницы на всё ещё слабых ногах. И всё же они очень быстро преодолели расстояние до кухни, где их глазам предстала новая сцена…

========== 8. Да, сгорит оно всё синим пламенем ==========

Вся кухня была буквально перевернута вверх дном. На полу валялись осколки посуды и цветочных горшков, несколько сорванных со стены полок. Под разломанным почти надвое столом в луже собственной крови и осколков лежал Генри.

«Папа!» - закричала Сабрина безмолвно и тут же подскочила к нему.

Генри был весь исполосован чем-то острым. Его светлые волосы были испачканы в крови, кофта в нескольких местах разодрана, открывая вид на не мене внушительные царапины. Раны были глубокие, в некоторых местах на руках проглядывала кость, а количество крови заставляло просто задыхаться. Девушку начало трясти. Она тихо всхлипывала, крепко сжимая руку отца в своей. В её голове мелькала похожая сцена в лесу. Ведь тогда Рельда тоже едва не разорвала ей горло, если бы, как выяснилось, не заколдованный кулон. Когти, оставившие на лице и теле Сабрины приличные порезы, способны были разрезать кожу, что уж говорить о мышцах и даже кости.

Генри пришел в себя на один краткий миг, будто выныривая из воды. Его тело дёрнулось в приступе боли, но увидев дочь, он расширил глаза и с усилием попытался что-то сказать. Невнятные слова превращались в шёпот и хрип, когда отец делал попытку произнести слово.

- Рельда, - всё-таки смог прохрипеть он, прежде чем снова нырнуть в бессознательную бездну.

Девушка резко затихла. А когда Генри снова потерял сознание, не выдержала. Она в который раз за эти дни вдруг зарыдала.

«Папа! Папа! Папа!» - блондинка трясла отца за плечи, не в силах остановить надвигающуюся истерику. Она едва смогла прекратить трясти отца и последнее на что её хватило, это было свернуться клубочком рядом и обессилено сдержать первую волну истерики. Другого пути Сабрина пока не видела. Нужно было собраться и как можно быстрее…

***

Сабрина крепко сжала ладонь отца в своей. Она кое-как пришла в себя и понятия не имела что делать в таких ситуациях. Кое-как заглушив шквал истерики, девушка принялась расчётливо оценивать ситуацию. Почти сразу пришло решение: Зерцало и Чертог Чудес. Там должно было быть средство, чтобы остановить кровотечение и залечить раны.

Думать, где в этот момент оставшиеся члены семьи не было времени. К тому же, блондинка едва смогла сосредоточиться на одной проблеме, думать сразу о нескольких вещах в такой ситуации было практически невозможным. И всё же в уголке сознания, девушка отметила, что ни дяди, ни брата она так и не видела. Ведь подобный шум они должны были бы непременно услышать. И Пак куда-то запропастился…

Сабрина мчалась на второй этаж. Дверь в кладовку всегда была не заперта, поэтому девушка сильно толкнула её и влетела внутрь. Зеркало привычно блестело под плотной тёмной тканью. Блондинка сдёрнула ткань и отрывисто постучала по поверхности трясущимися руками. Сдерживать эмоции вечно не получилось бы в любом случае.