Натянув помятую футболку и старые джинсы, блондин окинул взглядом еще раз свое отражение в зеркале и вышел из душа. На кухне кто-то жарил котлеты, запах расползся по всему коридору. Заглядывать на кухню он не стал, лишний раз мозолить кому-нибудь глаза не в его стиле, поэтому бесшумно удалился в свою комнату и лег спать.
========== Часть 2 ==========
Утро выдалось не из приятных. Максима разбудили пьяные разборки соседей, и вот уже минут 40 он не мог сходить умыться. Конфликты он не любил. И чтобы ненароком в них не участвовать, тихонечко сидел в своей конуре. Когда в коридоре наступило затишье, Макс со скоростью света слетал умыться и вернулся обратно в свое убежище. Через шторы лениво проникал дневной свет, в комнате было тускло, Макс включил лампу. Поскольку его недавно вышвырнули с работы, ему немедленно надо было найти другую. Пенсии хватало только на оплату этой халупы. Стоила она, конечно, недорого, всего 7000, но о другой он и мечтать не мог. Пусть тут алкашня, тараканы и грязь, зато есть где мыться и спать. В своем родном доме у него вообще вместо туалета — дырка и вода из колонки.
Максим надел зеленые линзы и потер заслезившиеся глаза. Так намного лучше. Так не видно его изъяна. Так никто не задаст этот раздражающий вопрос: «А что с твоим глазом»? Расчесав волосы и забрав их в хвостик, парень натянул единственные приличные джинсы с толстовкой, купленные еще той весной, и на ладан дышащие кеды на возвышенной платформе — в такой обуви ходить по снегу не так холодно, как в обычных. Закрыв дверь на ключ, Максим вихрем пронесся через загаженные лестничные пролеты и, оказавшись на улице, глубоко вдохнул.
Времени до встречи с работодателем было еще навалом, но это если туда ехать на машине или хотя бы на автобусе. Поскольку денег было не густо, то Макс решил пройтись пешком. Город у них маленький и дойти туда не составит труда. Ходил он только по центральным улицам, никогда не сворачивал через дворы и закоулки, боялся, что кто-нибудь возьмёт да и придерется к его не самой мужской внешности. Желающие всегда найдутся. На улице было пасмурно и холодно, но хотя бы не ветрено. Снег приятно хрустел под ногами, унося мысли далеко от реальности.
Добравшись до нужного адреса, Макс зашел в магазин. За прилавком сидела грузная женщина лет сорока.
— Я по поводу вакансии продавца, я звонил вам на днях и мне назначили встречу на сегодня, — парень неуверенно потоптался на месте и шагнул вперед.
— Сейчас позову хозяина. Коооль, к тебе по поводу работы пришли, — крикнула она в приоткрытую дверь склада.
Подошел мужчина не самого приятного типа и снисходительно посмотрел на Максима. Он ему явно не понравился.
— Я не думаю, что вы нам подходите. Надо будет разгружать фуру и таскать тяжелые коробки, ваша комплекция вам не позволит.
— Но я же не грузчиком пришел устраиваться, а продавцом, — попытался возразить парень.
— Я тут хозяин, и я решил, что продавцы нам не нужны, вон Зина же справляется, хоть она и женщина, — он кивнул в сторону кассирши, — а вы — недомужчина, нам не нужны! До свидания. — и он, резко развернувшись, ушел за дверь.
Возразить было нечего и некому. Хозяин — барин. Обидно было, конечно, да и деньги были очень нужны.
«Но что я мог в этой ситуации сделать?!»
Шагая по заснеженным улицам города, Максим едва сдерживал душащие его слезы обиды. Не хватало еще в центре города реветь как девчонка, тогда точно побьют. Но разве он виноват, что его таким родила мать? Что она бухала как проклятая, вынашивая его под сердцем, и день изо дня топила в море алкоголя и никотина? В результате чего родился он — насквозь больной ребенок с пороком сердца, анизакорией*, маленьким ростом, нарушением свертывания крови и плохим слухом, и это еще не весь список!
Глотая слезы, он дошёл до боли знакомого парка. В нем всегда мало народу из-за отсутствия каруселей, торговых точек и прочего атрибута для веселья, лишь множество тополей, которые местами разрезаны неширокими полосами асфальтовых дорожек. Зимой парк выглядел вымершим. Сев на первую попавшуюся лавку, Максим достал старенький телефон и набрал номер Ольги.
— Але, Максик, ты?
Парень ничего не мог ответить, только беспомощно всхлипывал в трубку.
— Эй, ну ты чего, перестань, не плачь, что случилось? — обеспокоенный голос на том конце трубки успокаивал и вселял надежду, что не всё потерянно. Она единственная, кто принимает его таким, какой он есть со всеми его тараканами.
— Максик, Максим, ты меня вообще слышишь? Где ты?
— Я в парке недалеко от твоего дома, можно я приду? — выдавил Макс из себя.
— Да, конечно. Тогда я тебя жду.
Убрав телефон в карман, Максим пошел в единственное на свете место, где его считали НОРМАЛЬНЫМ человеком.
Ольга была девушкой яркой. Ее рыжие кудрявые волосы невозможно было не заметить. Когда Максима только усыновили, он встретил ее. В этой семье она жила уже три года. Семья была большая, многодетная, детей здесь было много — все разных возрастов и с разным характером. Солнечную Ольгу он выделил сразу. Она была одна из немногих, кто действительно искренне улыбался ему в тот день. На самом деле накануне того, как его взять, дом разделился на два лагеря. За и против. Не каждый решится взять к себе инвалида, которому врачи нагадали в лучшем случае еще 5 лет жизни. Одни кричали: «Мама, папа, пожалейте здоровье, сами уже не молоды. Другие: «Он тоже имеет право на хорошую жизнь». В числе последних была и Ольга. В итоге она стала лучиком света в его темном царстве. Она ухаживала за ним, играла, делилась секретами, не брезговала доедать за ним. Прикрывала, если он накосячит, всегда выслушивала и успокаивала его неспокойную душу. Только ей он открыл свою страшную тайну о том, что его влечет к своему полу. И она приняла его нетрадиционную ориентацию и даже вместе с ним обсуждала внешность разных мальчиков, которые ей нравились.
Когда они стали постарше и гормоны заполонили все мозги, становилось все труднее. Подростковая похоть и желание заполонили все его мысли и чувства. Он не мог нормально думать, есть и спать. Пока его ровесники обжимались с девчонками в подъездах, он отчаянно рыдал в подушку. Мысль о том, что он, страшный и больной, навсегда останется один, не покидала его. Приходило даже желание наложить на себя руки. Но его спасало то, что она была рядом и по-настоящему была его единственной опорой. Она одна понимала, что с ним происходит. Ведь ему даже признаться в своей любви нельзя, она НЕПРАВИЛЬНАЯ. Его и так не любят за то, что слаб и беспомощен, а, раскройся его тайна, жизнь вообще превратится в ад. Оля понимала, что нужно что-то сделать, и решила.
Произошло всё это в Рождество, когда все, знатно наевшись праздничного ужина, расползлись по спальням. Максим тоже пошёл спать. Проснулся он от того, что кто-то лег с ним рядом. Кровать жалобно застонала, не готовая к такому повороту событий. Теплая рука забралась под футболку и погладила живот, а касание мягких губ приятно обожгло кожу шеи.
— Хочешь я сегодня побуду Никитой? — прошептала она над ухом. От таких прикосновений сердце было готово вот-вот выпрыгнуть изнутри.
