Что?! Я снова попыталась вырваться:

- Вот именно. Пусти, всё кончено.

- Зачем ты вернула вещи?

- Я сказала, что верну их, когда всё закончится.

- А я сказал тебе закрыть рот.

И всё ты помнишь!

- Тогда я его и закрыла, а сейчас ты больше не можешь мне приказывать. Пусти, ты делаешь мне больно.

Он улыбнулся. Что он сделал?!

- Делаю больно? Там, в Клубе, ты терпела и не такое, а сейчас делаю больно?

- Там в Клубе я знала, ради чего терплю, а сейчас…

- И ради чего ты терпела? – перебил он.

Я захлопнула свой болтливый рот и снова дёрнулась.

- Ради чего? – повторил он, я молчала. - Снова оглохла, лиса?

- Не называй меня так! Я больше не лиса.

- Нет, лиса. Всегда ею будешь: моей лисой.

Ну, снова здорово! Вот и пойми этих мужчин. Сначала прогоняет, а потом…

- Так ради чего?

- А ради чего ты прогнал меня? – спросила я.

- Я не прогонял, ты сама ушла.

Что? Так это я во всём виновата?

- Сама ушла? Ты захотел, чтобы я сказала «Красный». А я еще не совсем потеряла самоуважение, что бы быть там, где меня не хотят видеть.

- Я хотел тебя видеть.

- Ты несешь полный бред! Ты сам понимаешь логику своих слов?

- Конечно, - ответил мужчина. – Все просто: ты должна научиться говорить «Красный».

- Но ведь не так!

- А как, Джени? Ты терпишь до последнего, заходишь за свои границы. Я лишь показал тебе, что может случиться, если ты не научишься говорить «Красный». Когда тебе чего-то не хочется, когда тебе больно и неприятно, ты должна останавливать своего верхнего.

Я окончательно запуталась в его мотивах и действиях:

- Всё я устала. Эта какая-то психбольница, и у меня разболелась голова. Подведём итог и разойдемся. Я сказала «Красный», и мы больше не в отношениях, мы расстались, и не важно, из-за чего. Ты не считаешь меня шлюхой, но я не возьму твои вещи…

- Они твои.

- Не перебивай меня! Пожалуйста. Я не возьму эти вещи, чьими бы они не были. На этом всё. Расходимся.

Он молчал, и мне показалось, в его глазах я увидела грусть. Я отринула эти мысли и уже собралась уйти, но мужчина удержал меня за руку:

- В тебе есть зачатки настоящего сабмиссива, Дженнифер. Ты не должна из-за меня уходить из Темы. В Клубе много свободных доминантов и, уверен, многие из них захотят стать твоим верхним.

Он ополоумел, что ли?! Ноги моей больше не будет в том Клубе!

- Спасибо, я учту, - сказала я только, чтобы ни вступать в еще один спор. 

- Сегодня там снова вечеринка. Я отвезу тебя.

Нет! Пожалуйста, езжай уже отсюда!

- Если я захочу пойти, я знаю дорогу, спасибо.

- Тебе нужен новый доминант, сегодня.

- Я пока не хочу новых отношений.

- Это понятно, - напряженно кивнул он. - Именно поэтому я и отвезу тебя. Иначе по прошествии времени ты можешь побояться вступить в новые отношения.

Чертов психолог потащил меня к машине. Ты отстанешь, сегодня или нет?!

- Я больше не хочу таких отношений, - стала упираться я.

- Из-за меня?

- Из-за себя! Я поняла, что мне не нравится всё это доминирование.

Он притормозил и внимательно посмотрел на меня:

- А ночью нравилось.

ДОСТАЛ!!!

- Ночью нравилось. А сейчас нет. Больше не нравится. Я хочу обычных отношений с обычным мужчиной.

- Не хочешь.

- Ты надоел говорить, что я хочу, а что нет! Я сама знаю!

- Ты сабмиссив и тебе нужен доминант, - сказал он и снова потащил меня к машине.

- Напоминаю: я не шлюха, а ты не мой сутенёр, что бы подкладывать меня под мужчин.

Наконец, я достучалась до него, и он перестал заталкивать меня в машину:

- Твой рот сегодня надо вымыть с мылом, - сказал он тихо, а я снова начала узнавать своего Мастера Шона.

Нет! Стоп! Больше не моего!

- Этим я и займусь, как только окажусь дома, - сказала я и попыталась вырваться из его захвата.

Но он не отпустил:

- Этим займется твой доминант…

Моё сердце ухнуло вниз. Мой доминант? Ты?

- …который установит с тобой отношения сегодня, - закончил он хмуро.

Моё сердце так и осталось лежать, оно не смогло подняться. А я осознала, что поздно его спасать и мозговая блокада больше не работает. Я влюбилась в этого мужчину. Влюбилась за три дня. Я идиотка. Последняя идиотка. Я влюбилась в незнакомого мне мужчину за каких-то три дня. Всё, по мне точно плачет психбольница. Больше нет сил, с этим бороться.

- Я не хочу, не хочу другого… Пожалуйста, можно я пойду домой?

Он, молча, смотрел на меня.

- Можно пойду? – повторила я.

- Ты ведь даже не пробовала? – как то устало протянул он.

- Я не хочу пробовать. Ты спросил: почему я терпела, ради чего? - его взгляд стал напряженным. Я решила, что он не хочет знать правду. «Не бойся, я не скажу её тебе, не скажу». - Я терпела, что бы получить оргазм, много раз. Что бы лишиться девственности. Что бы попробовать, что-то новое. Я попробовала, теперь мне это не интересно. Теперь я хочу попробовать нежный секс. Ты помог мне стать увереннее в себе, так что я думаю, с мужчинами не будет больше проблем.

Его напряженный взгляд жег меня насквозь, он всматривался в самую душу. В какой-то момент мне показалось, что он её коснулся, и мужские глаза сразу загорелись внутренним светом, поджигаясь от моей души. Мастер Шон тихо спросил:

- Зачем ты врёшь?

Я тихо ответила:

- Потому что ты хочешь, что бы я врала. Тебе не нужна моя правда.

Мужчина вдруг улыбнулся:

- Я ведь, кажется, запретил тебе строить догадки про наши отношения? Теперь к этому запрету добавляется еще один: тебе запрещено решать, что я хочу, а чего не хочу, - сказал он, а потом неожиданно добавил, как будто мыслил вслух: - Ты не можешь быть настоящей, таких женщин не существует.

- Поверь, таких как я миллионы, потому что я самая обычная неуверенная в себе двадцати семилетняя трусиха.

- Трусиха бы не решилась лечь на стойку бара и заняться при всех сексом.

- У меня не было выбора.

- Выбор есть всегда, и я рад, что ты сделала свой, - он улыбался еще пару секунд, а потом стал очень серьезным, и от его тихих слов меня пробил жаркий озноб: - А теперь встань на колени, маленькая саба, и признайся своему доминанту, почему терпела боль от него. Скажи правду.

Я удивленно уставилась на мужчину.

- Снова, наша глухота, саба?

Я не понимала, что происходит. Что он хочет от меня. То он заставляет сказать «Красный», чтобы отделаться от меня, то говорит, что не хотел, чтобы я уходила. То предлагает мне вступить в отношения с другим мужчиной, то требует, чтобы я открыто призналась в своих чувствах к нему. Весь этот сумбур, наверное, читался на моем лице, потому что мужчина взял меня за руку и тихо объяснил:

- Дженни, если сабмиссив говорит «Красный», это не означает, что отношения закончены. Это только сигнал доминанту, что нужно на время остановиться и выяснить, что нижнего в данный момент не устраивает. «Красный» не конец отношений, «Красный» небольшой перерыв, чтобы во всем разобраться. Понимаешь?

Я неуверенно кивнула, в очередной раз, называя себя «идиоткой». Он не хотел со мной расставаться, он просто учил меня быть с ним откровенной. Этот жестокий урок я запомню на всю жизнь.

Мое лежащее сердце сделало несмелый вдох. Мужчина тихо повторил:

- Встань на колени, маленькая саба, и признайся, наконец, в своих чувствах. Я все еще жду.

Мое сердце сделала второй вдох, уже уверенней, и я медленно опустилась на колени, держась за руки своего верхнего. Меня совсем не заботило, что сейчас день, что я посреди двора жилого дома, что меня может увидеть кто угодно. Я подняла глаза на своего мужчину и тихо сказала:

- Я терпела, потому что влюблена в своего доминанта.

- Я тоже влюблен в тебя, Джени, - ответил Мастер Шон. - И хочу, что бы ты была со мной. Чтобы ты была моим сабмиссивом. Хочу называть тебя своей нижней, своей маленькой сабой.

Я хотела того же и мне было не важно, как долго это продлится: год, пять лет или пять дней, всю жизнь, или закончится завтра. Сейчас я хотела быть с ним. И я буду с ним.