А потом вышел, оставив дверь открытой.

Я, наконец, немного расслабилась и позволила горячей воде успокоить тело и мысли. Было приятно вот так лежать в этой большой ванне, в которой даже не приходилось подгибать ноги. Наверное она такая огромная для удобства доминантов, здесь всё для их удобства. Я начала неспешно мыться, понимая, что десять минут это совсем не много и лучше выйти раньше, иначе Мастер Шон непременно заявится сюда и за волосы вытащит меня из воды. Я постаралась не сильно тереть кожу, ей и так сегодня досталось. Вскоре я закончила мыться и покрутила головой в поисках полотенца. Найдя его на полу, возле ванны, я встала и вытерлась, завернувшись в мягкую ткань. А потом подошла к раковине и глянула на себя в зеркало. И ужаснулась, ну и вид! Глаза в черном ареале от размазанной туши и теней, губы опухли от страстных поцелуев, на голове вообще непонятно что, смутно напоминающее хвост. Но, как ни странно, я всё равно показалась себе красивой – мой взгляд, а с ним и душа светились счастьем. Я открыла воду в кране и смыла остатки макияжа - лучше совсем без него, чем с таким. Воспользовавшись пальцами вместо расчески, снова собрала волосы в высокий хвост. Потом окинула себя придирчивым взглядом и услышала: «Время!».

Успела! Я поспешила из ванной комнаты, придерживая у груди полотенце. Мастер Шон сидел в кресле в расслабленной позе, он успел надеть рубашку, и снова выглядел невозмутимо и элегантно. Мужчина окинул меня быстрым взглядом и недовольно свёл брови:

- Полотенце, - строго сказал он. Мне пришлось расстаться с полотенцем и в очередной раз предстать перед ним обнажённой. Мужчина принялся лениво рассматривать моё тело, лаская взглядом. Что, ещё не до конца все изучил? – Подойди, саба.

Я осторожно приблизилась к нему.

- На колени, - велел он, указав на пол между своих раздвинутых ног. Я нерешительно опустилась на колени, опираясь руками о его бедра, для равновесия. Мастер Шон, похоже, не возражал, что я к нему прикоснулась, и это придало мне немного уверенности.- Глаза, - прозвучал его приказ, и я подняла их. – А теперь скажи, о чем ты думала, после того, как осталась одна в постели.

Что? Зачем ворошить прошлое? Все уже позади, мы во всем разобрались и помирились. Я молчала, не желая говорить правду, а обман он сразу раскроет.

- Не испытывай моё терпение, саба. Ты ведь всё равно во всем признаешься, после того, как я накажу тебя. Так не лучше ли сделать это сразу и сэкономить моё время.

Я хотела выкрутиться, но ничего не приходило в голову:

- Я думала о нас, о том, что произошло.

- Тебя что-то расстроило и оттолкнуло от меня. Что?

Я замялась.

- Боль, - подсказал он.

- Нет. Мне не было больно, - и тут же призналась, заметив его сужающийся взгляд: - Ну, вначале, конечно, было, но потом нет. Потом было приятно.

Он, кажется, мне поверил, потому что его взгляд потеплел:

- Тогда что тебя расстроило?

Я опустила глаза, не решаясь признаться:

- Что… что вам не понравилось… быть со мной.

Он ухватил мой подбородок и поднял его вверх, вынуждая смотреть прямо в глаза:

- Не понравилось? С чего ты это решила?

- Вы…не кончили, - совсем тихо прошептала я.

- Я не кончил, и ты решила, что мне не понравилось? – спросил он, как будто это было самое абсурдное заявление в мире.

- Я, конечно, неавторитетна в этом вопросе, но ведь не круглая идиотка. Вы не испытали оргазм, а значит вам не было хорошо.

Он молча смотрел на меня, обдумывая что-то, а потом легко улыбнулся:

- И это расстроило тебя?

- Да.

- Расстроило, что мне не было хорошо?

Я ведь уже сказала!

- Да.

Он провел пальцами по моему подбородку и щеке, лаская кожу:

- Мне было хорошо с тобой, Джени. Я не кончил, потому что для этого мне надо больше времени. Я давно в Теме и научился не возбуждаться быстро: доминант не может себе позволить получить удовольствие раньше своей нижней. Удовольствие сабмиссива – вот главная задача настоящего доминанта, а не наоборот, как может показаться. Но мне приятно, что моя маленькая, расстроилась из-за того, что я не испытал оргазм. Ты хороший сабмиссив, если думаешь об удовольствии своего верхнего.

Я никак не могла понять – врет он, чтобы не расстраивать меня или говорит правду. Неизвестно, что лучше - считать себя обманутой или несоблазнительной.

- Твой недоверчивый взгляд заставляет меня думать, что ты не веришь мне. Считаешь, что я лгу тебе, саба? - спросил он, пустив в ход свой пугающе тихий тон.

- Нет, Мастер Шон.

- В отличие от тебя, я всегда честен со своим сабмиссивом, - протянул мужчина, намекая, что моё «Нет, Мастер Шон» - ложь.

Градус в комнате понизился. Нужно срочно спасать ситуацию:

- Просто мне трудно поверить, что такой опытный доминант, как вы, может быть доволен мною.

- Ты права, я не доволен тобой, твоим поведением. Ты продолжаешь считать себя непривлекательной, хоть я не раз говорил тебе, что это не так. Одно из двух: либо ты совсем меня не слушаешь, саба, либо таким образом напрашиваешься на похвалу.

Я возмутилась его последним предположением, но заставила себя успокоиться:

- Трудно за час принять что-то, если двадцать семь лет был уверен в обратном.

Он снова зажал мой подбородок в своих железных пальцах:

- Наверное, все-таки, первое, - протянул Мастер Шон. -  Ведь о том, чтобы ты забыла все, что знала раньше, я тоже уже говорил. И что мне с тобой делать, «глухая» саба?

От этого «глухая саба» мне неожиданно стало весело, и я невольно улыбнулась:

- Наверное, наказать.

- Нет, - покачал он головой, замечая мою улыбку. – Наказание не должно быть в радость, иначе оно теряет свой смысл. Я просто заставлю тебя сейчас, убедиться в правдивости моих слов. Чему ты там не поверила? Что мне было с тобой хорошо и что я могу кончить с тобой? Кончить в тебя? Сейчас ты в этом убедишься, маленькая.

Я сглотнула, осознавая, что моё упрямство до добра не доведет. Не думаю, что прямо сейчас смогу еще раз выдержать его массивное вторжение в мою киску, которую немного саднило. Но, похоже, у моего доминанта были другие планы:

- Расстегни мои брюки, саба, - велел он четко и я, не будь идиоткой, сразу поняла, что от меня потребуется дальше. Но в противовес моим ожиданиям, не почувствовала отвращения или неприязни, а наоборот мне даже захотелось сделать это. Сделать это для него.

Я протянула руки и расстегнула ремень, а за ним и пуговицы на брюках. Он молчал, предоставляя мне полную свободу действий. Я нерешительно запустила руку в его брюки и, наткнувшись на твердость члена, выпустила его наружу. Впервые в жизни я видела мужской член вживую, а тем более так близко, прямо перед собой. Мои глаза расширились: большой и длинный, хотя, наверное, ещё почти не возбужден.

- Нравится, маленькая? - спросил мужчина, а я подумала, что от скромности он не умрёт.

- Да, Мастер Шон, - прошептала я.

- Но, так как тебе не с чем сравнивать, не будем признавать твоё мнение авторитетным.

Чего? Ты сам понял, что только что сказал?

- Дотронься, сожми в ладони, - велел он. Я обрадовалась, что мной станут руководить в деле, в котором я совсем не имела опыта. Я притронулась к члену и, несильно сжав его, провела рукой по основанию. Плоть легко дернулась и начала расти.

Ура! Возбуждается!

- Твоя искренняя, по-детски наивная радость, возбуждает меня даже больше чем твои нежные несмелые прикосновения, - протянул мужчина, улыбаясь. Я не совсем поняла это похвала или оскорбление? Но я постаралась убедить себя, что все-таки первое и продолжила свои исследования. Его член был твердым, с бархатистой кожей, которая натягивалась под моими пальцами. Я обхватила его повыше другой рукой и потёрла большим пальцем самый кончик, вспоминая его прикосновения к моему клитору. От моей ласки на его головки выступила капелька прозрачной жидкости. От этого мне почему-то стало неловко, и я несмело отняла одну руку.