Саша, обхватив голову руками, вдруг рванулась от стеклянной стенки и упала в кресло. Глухое рыданье раздалось в комнате. Прошло два часа. Ни кто не уходил. "Огневка" вцепилась в женщину. Через стекло было видно, как розовели пятна на ее теле. Женщина начала корчиться от чесотки и боли. Пятно на бедре приобретало зловещий фиолетовый характер.
Вдруг, дверь в лабораторию открылась и показался Витек, в офицерской форме с четырьмя охранниками сзади. Его глаза были мутными от алкоголя. Он оглядел лабораторию, посмотрел через стекло на корчащуюся женщину, потом на меня.
- Ну, ты говно, - обратился он ко мне. - Раздевайся.
- Что?...
- Раздевайся говорю.
Витек вытащил из кобуры пистолет. Кто-то из девочек закричал. Алла бросилась к Витьку.
- Витек, что ты делаешь, опомнись?
- Ах, это ты курва. Потаскушка, проститутка ......
Он ударил ее по голове пистолетом и она как подрубленная упала на пол.
- Молчать. Все на пол ссуки. Ты что не понял, что я говорю. Раздевайся.
Выстрел грохотом ударил по ушам. Где-то зазвенела разбитая посуда. Я разделся до трусов.
- Снимай все. Марш. - он указал пистолетом в камеру.
Я вошел в нее.
- Дальше, дальше.
Витек вслед за мной не побоялся войти в камеру и стоял в дверях с ненавистью глядя на меня.
- Ложись на нее. Ложись говорю.
Я раздвинул провода датчиков и лег на горячее, буквально раскаленное тело женщины.
- Вот так-то сволочь. Теперь подыхай.
Он вышел из камеры, махнул рукой охранникам и они вышли из лаборатории. Я соскочил с женщины и подлетел к стеклу.
- Девчонки, слышите девчонки.
Кроме лежащей на полу Аллы все поднялись и с ужасом смотрели на меня.
- Девчонки. Нужна ванна с холодной водой. Нужно много льда.
Первой опомнилась Валя, она бросилась из лаборатории, крикнув на ходу.
- Сашка готовь ванну. Ира, за мной в холодильник.
Ванна была у нас в препараторской комнате, где мыли посуду. Саша и одна из девочек бросились туда. Ира убежали вслед за Валей. Одна из девушек хлопотала над Алкой. Я опустился перед стеклянной стенкой на пол и стал ждать событий.
Первый зуд начался на животе минут через тридцать, потом перекинулся на грудь, плечи. Медленно поднималась температура. Появились с холодильника девчонки, неся в брезентовых мешках лед. Они вошли в препараторскую и через пять минут выскочив из нее, понеслись опять за льдом.
- Толя. - за стенкой передо мной кричала Валя - Потерпи немного. Ванна забита грязной посудой и ее не отмыть. Мы сейчас... освободим и все...
Я кивнул головой. Она убежала опять.
Появилась первая боль и ломота во всем теле. Температура была уже около 38 градусов. Прошло еще пол часа . Возле стенки кто-то стоял. Я поднял голову и увидел Алку. Она стояла у стеклянной стенки, облокотившись на нее руками и глядела на меня. С правого виска протянулась криво на подбородок засохшая струйка крови. Губы ее шевелились. Я опять опустил тяжелевшую с каждой минутой голову.
Кто-то постучал в стекло. Передо мной стояла Валя и жестами показывала в направлении препараторской. Я встал и почувствовал, что пол подо мной не прочный. Двери предбанника и камеры были открыты и я пошатываясь пошел в них. Все девочки были в лаборатории и стояли прижавшись к стенкам со страхом глядя на меня. Я вошел в препараторскую, и увидел ванную полную льда и воды. С трудом влез в ванну. Вдруг, моя нога поскользнулась и я грохнулся в ледяную кашу, уйдя с головой под воду.
Какая все-таки приятная ледяная вода. Сознание подсказывало, высунь нос, дыши и я дышал. Через десять минут онемели ноги, начало дубеть тело и руки. Холод начал проникать все глубже и глубже внутрь, ближе к сердцу. Вместе с холодом стало приходить сознание и спадать температура. Я начал чаще окунаться, высовывая на поверхность только нос. Чей-то голос спросил.
- Ну, как?
Перед ванной стояла Валя.
- Кажется выкарабкался. - прохрипел я.
- Тебе чего-нибудь надо?
- Нужен спирт. Протереться и выпить.
- Сейчас принесу.
Валя исчезла, а я стал чувствовать, что коченею.
- На.
Надо мной повисла бутыль со спиртом. Я пытаюсь поднять руку и чувствую, что она онемела. Наконец рука вышла из воды, кожа была синюшной с мелкими точками пупырышек. С трудом разжимаю пальцы и беру стекло, только бы не уронить. Умница Валя, что открыла пробку. Спирт льется в рот и мимо рта. Дыхание перехватывает и волна тепла несется вниз по телу. Пытаюсь встать и еле-еле перебрасываю ноги через стенку ванны. Валя уже одела защитную одежду, маску, перчатки и прорезиненный передник. Она взяла бутылку и растирает спиртом мое онемевшее синее тело. Жар огнем охватывает его и я чувствую, что сваливаюсь в сон.
- Валя, там есть койка?
- Да. Стулья девчонки сдвинули и накрыли занавесками. Пойдем.
- Не надо. Я сам.
Я дошел до стульев, упал на них и провалился в глубокий сон.
Я выжил. Но если "огневка" отпустила меня, то в свои лапы захватила пневмония.
Меня лечили. В раю есть все и все лекарства, но в раю есть и страх, что каждый может заразиться и умереть. Поэтому больницы меня не брали и первые пять дней я пролежал в спец изоляторе при институте. В больницу взяли Алку и мне передали, что у нее травма головы. Валя, особенно Валя, и девочки ухаживали за мной. Они меня кормили, пичкали и кололи лекарствами. Я пошел на поправку. "Огневка" оставила на мне свои следы. Желто-коричневые пятна, там где были очаги, остались на коже. Я попросил девчонок сделать соскоб и провести анализ этих участков кожи.
Ко мне зашел Марк Андреевич. Он присел на стул, любезно представленный ему Ирой.
- Здравствуйте, Анатолий Петрович. С выздоровлением вас.
- Спасибо Марк Андреевич.
- Ну как вы себя чувствуйте?
- Хорошо. Больничный врач сказал что через неделю выпишет.
Марк Андреевич недовольно пожевал губами.
- Ну..., ну.... Здесь я просмотрел ваши анализы, тех пораженных участков кожи и пришел к выводу, что вы получили временный иммунитет.
- Как временный?
- Так. Вирус не погиб, он впал, как бы сравнить, в кому. Палочки закрутились в спиральки. Я пытался оживить некоторые из них и мне это удалось путем раздражения.
