«Что, суки черножопые, соскучились?.. Тяжко вам, твари, без меня?.. – офицер расплылся в безумной ухмылке. – …Скоро… Очень скоро я доберусь до вас, падлы…»
К слову сказать. После первых боевых командировок, визиты мёртвых врагов, погибших товарищей, как и иные видения, вперемешку с кошмарными снами (в особенности после злоупотребления спиртным), стали для Князева обычным делом. Они уж давно успели превратиться в неотъемлемую часть его жизни. Валерий принимал их как должное. Да, и сами видения, похоже, успели смириться с майором, потому как со временем они стали менее агрессивны и назойливы. Более того, жутковатые сновидения, уж вовсе не пугали Валерия. Ну, разве что, слегка раздражали майора своим внезапными появлениями…
С места, в карьер
Итак, объединенной группировкой федеральных войск, базировавшейся под Ведено, где майору Князеву предстояло провести ближайшие три года, командовал «легендарный» подполковник Лютый.
Почему «легендарный»? Да ещё и в кавычках.
Дело в том, что нынешней «ссылкой» на Северный Кавказ, длившейся уже более пяти лет, во многом Лютый был обязан своим прежним весёлым похождениям. О них, в непринуждённой беседе за «рюмкой чая», и поведал Валерию военком Жадаев.
Не открою большого секрета, если скажу о том, что пьют российские офицеры, если не все, то многие. Однако попадаются на этом неблагодарном занятии, как правило, единицы. Причём, попавшись лишь однажды, «чёрная метка» неблагонадёжного офицера приклеивалась к тебе чуть ли не на всю жизнь, потому как о ней непременно напомнят при любом удобном случае.
К этой самой категории «вечно залётных», без каких-либо сомнений, можно было отнести и Лютого. Уж тут не отнять, любил нынешний веденский командир в своё время гульнуть. И не просто гульнуть, а так, чтоб земля содрогнулась. Чтоб о его русской широкой душе знала бы не только вся округа, но и командующие округов, в которых Лютый на тот момент проходил службу.
«Не поверишь… – бывало, оправдывался перед сослуживцами будущий подполковник. – …Ни с того, ни с сего, вдруг попадает мне под хвост вожжа… И уж тут меня не удержать».
И действительно, влетал он с регулярным постоянством. И как назло или, как правило, в самые ответственные и неподходящие моменты.
Правда, вся эта эпопея, связанная с гусарскими кутежами и иными похождениями бесшабашного подполковника – давно окончилась. Прежняя веселуха осталась далеко. Ещё там, в мирном, до чеченском времени.
А впрочем, Лютый был известен не только своими кутежами, успел он отличиться и на служебном поприще. Не зря видимо говорят: что неординарные личности, неординарны во всем.
Потому, среди офицеров южной группы войск, какое-то время и блуждал слух, будто бы лет пять назад, сам Министр обороны (дабы не потерять командира от Бога) лично возил Лютого к одному из известных столичных наркологов. Так это было или иначе, история умалчивает. Однако то, что в Чечне подполковник остепенился, и грешков по части злоупотребления спиртным за ним более не числилось, являлось фактом неопровержимым.
Своё же народное звание «легендарный», Лютый укрепил уже здесь, в Ичкерии. На сей раз, ратными подвигами; успехами в локальных сражениях и серьёзных боевых операциях. Ну, а благодаря своему умению тактически и стратегически грамотно распределить силы, вверенной ему группировки, он уберег, пожалуй, не одну сотню жизней личного состава. То есть, обычных российских парней.
Кроме того, в военных условиях подполковник успел еще, и «отметиться» своей неуступчивостью в служебных взаимоотношениях с нынешним генералитетом. Вопреки всему, он горой стоял за каждого из своих солдат и офицеров. Что всегда вызывало в подчинённых определённое уважение. Потому и прозвали Лютого за глаза: «батей».
То ли характер у нашего подполковника был действительно чересчур строптив (не последнюю роль в этой неуступчивости сыграли отличные взаимоотношения все с тем же бывшим Министром обороны)… То ли, исполняя свой служебный долг, Лютый вовсе не гнался за служебной карьерой и не пытался угодить командованию. В первую очередь, он думал о выполнении поставленных задач, а так же, о рядовом солдате, на которого, собственно, и ложились основные тяготы и лишения военной службы. Так или иначе, но на протяжении всей своей службы на Кавказе, Лютый так и не сумел найти общего языка ни с одним из своих непосредственных командиров. По видимому, именно из-за этого и сложилось в военных верхах о нём общее мнение: будто бы, подполковник всегда исполняет приказы «наперекосяк», «по своему усмотрению» или «шиворот навыворот». Однако в целом, с поставленными задачами он все же справлялся. Собственно именно это, последнее обстоятельство, и спасало подполковника от всевозможных взысканий и наказаний.
Заканчивая разговор о всевозможных прозвищах Лютого, обязательно следует отметить и то, что кроме прилагательного «легендарный», к подполковнику намертво прилипло и ещё одно…
Коллеги и подчинённые в шутку величали своего командира «вечным подполковником». «Вечным», не в смысле бессмертным. Хотя и это имело здесь место, потому как за пять лет тяжелейших боевых действий, Лютый не только, ни разу не был серьёзно ранен, его и вскользь не коснулись ни вражеская пуля, ни осколок снаряда.
И, тем не менее, «вечным» он стал по совершенно иной причине. Существовало стойкое убеждение, что очередное воинское звание, по причине его прошлого «груза залетов», а за одно и с нынешней своеобразностью исполнения приказов – при всем к нему уважении, ну никак командиру не светило. Пусть и с сочувствием, но это знали и понимали уже все: от рядового, до Главнокомандующего.
Что же касаемо его фамилии…
Если не брать в расчёт глубокого шрама на правой щеке подполковника (кстати, полученного ещё в мирное время), то и внешне, и по своим человеческим качествам Лютый был полным антиподом своей суровой фамилии.
С коллегами-офицерами, подполковник почти всегда был прост, открыт и не лишён чувства юмора. В отличие от многих иных командиров, в своих подчинённых, Лютый прежде всего видел единомышленников, людей выполняющих одну общую задачу. И только потом, они были для него военнослужащие ниже рангом, либо званием.
Вместе с тем, прилагательное «Лютый» в фамилии российского командира – нет-нет, да и наводило на противника определённый трепет. Ведь тот, кто не знал подполковника лично, воспринимал и ассоциировал командира, с нечто жестоким и ужасным…
– Здравия желая. Майор Князев прибыл для прохождения службы, во-вверенную вам объединенную группировку войск, – на всякий случай, вытянувшись в по стойке «смирно», отрапортовал с порога Валерий.
– Так заходи, коль прибыл… – встречая в своем рабочем кабинете нового офицера, Лютый вышел из-за массивного стола, который делал его, и без того невысокого ростом мужчину, ещё ниже. – …Майор, ты будь проще. Здесь тебе не плац Кремлёвского полка. А я, вовсе не Верховный главнокомандующий, принимающий тот парад… – после чего, подполковник протянул вошедшему руку. – …Ну, здорово, Князев. Значит, вместе будем теперь рубежи России защищать. Документы на тебя, ещё вчера в штаб доставили. Потому и успел я с ними давно ознакомился.
Скажу прямо: впечатляет. Личное дело, должен сказать, у тебя просто безупречное. Да, и Серёга… Имею в виду, вашего военкома Жадаева. Уж точно не стал бы раздавать свои рекомендации кому ни попадя. А ведь, по началу, с большим подозрением я отнесся к твоему назначению… – при этом, Лютый глянул на Валерия тяжёлым и испытывающим взглядом.
– Не понял… – майор и не думал скрывать своего удивления. – …Товарищ подполковник, ведь вы сами сказали: дескать, бумаги и характеристики в полном порядке.
– Именно это обстоятельство, меня и смутило. Уж больно в них было все гладко и положительно… – вздохнув, покачал головой подполковник. – …Ну, сам посуди. Мужик: от звонка, до звонка прошел две войны. Участвовал в бесконечном множестве серьёзных, боевых операций, и при всем при этом, ни единого взыскания.
