Студенты, которые если и были в курсе, предпочитали держать язык за зубами, отчаянно боясь вылететь из университета. Редкое число осведомленных преподавателей... а что они? Для чего им лишаться своей должности, что непременно случиться, пойди они поперек желания своего руководства? Да и кто их послушает, простые слова, без каких-либо доказательств?
И это касается обычных, честных преподавателей. А что про тех, кто берет взятки с одобрения и поддержки ректора? Им вовсе не с руки «сдавать» собственного покровителя...
Да, таких людей немного. Вряд ли наберется, в общем, человек пять-шесть, включая любопытную и вездесущую секретаршу. И все же.
Кому есть дело до нескольких незаметных, почти ничем непримечательных студенток? Тихих, серых мышек, у которых нет денег, связей, родственников, в конце концов? На них не обращают внимания сокурсники, до них нет никакого дела родителям, если таковые вообще имеются, никто даже не заметит, в каком именно месте огромного университета с обилием корпусов бродит очередная тихоня.
Такая участь ждала и меня... до тех пор, пока я не переступила порог «Максимуса».
Я снова упустила момент, когда мужчина оказался рядом, обдав меня волной дорогого, едва уловимого, но слишком терпкого парфюма:
- И где же ты все это время пряталась, Риша?
Собственное имя, озвученное низким голосом с легкой хрипотцой и придыханием, показалось вдруг слишком... интимным. Как и пальцы, дотронувшиеся до моей щеки слишком своевольным, собственническим жестом.
Не выдержав, я дернулась, все-таки отступая. Но раньше, чем ректор успел даже нахмуриться, раздался громкий и настойчивый стук в дверь!
- Я занят! - резким тоном откликнулся мужчина, вскидывая голову. Однако, не смотря на явное недовольство в голосе, дверь его кабинета всё-таки отворилась, и в проеме нарисовался мой преподаватель, своей самой незаменимой, неповторимой, а главное - желанной, как никогда, персоной!
- Владлен Артурович, я извиняюсь, - широко улыбаясь, предельно вежливо заявил Ганнибал. - Я просто видел, что Серову к вам повели... В принципе, как я и подозревал, у нее не только проблемы по моему предмету. Я отвлеку вас ненадолго, буквально на пару секунд... Серова, я вас жду за дверью, учтите! И не вздумайте снова сбежать по своим якобы делам и обстоятельствам! Как только выйдете, я лично отведу вас на пересдачу по моему предмету! Не думайте, что ваша справка о состоянии здоровья позволит вам получить «автомат»... И никаких «но»! Мне должники в списках не нужны, я тоже хочу отдохнуть спокойно, а не мотаться на работу в начале января! Вы все поняли? Я вас жду за дверью! Извините еще раз, Владлен Артурович, просто выходки этой студентки... это выше моих сил! Больше не смею вас отвлекать.
И исчез, как будто его тут и не было.
И я не знала, то ли смеяться сейчас, то ли плакать...
- Я смотрю, девочка моя, ты прямо нарасхват, - внезапно усмехнулся мужчина и, протянув руку, коснулся пальцами моего подбородка. Мне стоило огромных, просто огромных усилий, чтобы не отшатнуться и ничем не показать свой страх. – Твое отсутствие многие заметили. Так где же ты была всё это время, а?
- Это, - украдкой облизнув пересохшие губы, с заметным трудом выдавила из себя, смотря в пол, стараясь не замечать слишком пронзительного взгляда темных глаз.
-Это не ваше дело.
- Ну почему же? - насмешливо парировал ректор, поглаживая большим пальцем мой подбородок, заставляя еще выше задрать голову. Но не смотреть на его лицо - этого я не могла себе позволить, предпочитая уделить пристальное внимание пушистому бежевому напольному покрытию, столь явно подчеркивающему темную, лакированную мебель темного дерева. - Хватить дуться, Арина. Я признаю, что погорячился. Я не хотел заходить так далеко. Но видеть, как этот мальчика своевольничает, спокойно забирая то, что принадлежит мне, было выше моих сил. Ты ведь простишь мне мою невольную обиду и разочарование?
Простить? Серьезно? Простить то, как он отходил меня по спине ремнем с тяжелой пряжкой, вот здесь, прямо в этом самом кабинете, с секретарем за соседней стенкой, якобы не слышащей моих криков и просьб остановиться? Простить его ладонь, с силой зажимающую мне рот, свист ремня, острую боль, ссадины и синяки, треснувшее ребро, отбитую почку, неделю капельниц и уколов в больнице...
И это уже не говоря о моем моральном самочувствии, а так же о том, что мне пришлось бросить того, кого я люблю больше жизни?
И он сейчас просит меня за это его простить?!
Я сама не поняла, в какой момент я отшатнулась, пылая злостью и, не сдержавшись, даже толком не соображая, ударила по руке мужчины, скользнувшей в ворот моей голубой рубашки, своевольно и так по собственному поглаживая ключицу. Я была зла, очень и очень! Только когда ректор замер, нахмурившись, а после, блеснув темными глазами, резко замахнулся, замерла, понимая, что натворила, и что последует за этим.
Но…
Ничего не случилось. Секунда, две, три. Пять... И мужчина опустил широкую ладонь, с явным трудом пытаясь взять себя в руки.
И тогда я поняла, в чем причина подобного поведения.
Лектор! Он же ясно дал понять, что ждет меня у секретаря в приемной! И если я выйду отсюда заплаканной, с красным отпечатком на щеке, это непременно вызовет кучу вопросов, ибо Алексей как раз входил в число преподавателей-энтузиастов, работающих больше за идею, чем зарплату! Он не брал взяток, имел великолепное юридическое образование, приличную, обеспеченную семью и достаточно известных родителей - словом, являлся тем, чье мнение не стоило сбрасывать со счетов вот так вот сразу.
И Владлен Артурович это прекрасно понимал... Хотя так до сих пор и не смог узнать о его истинной натуре, второй работе, друзьях и стиле жизни в целом!
- Нашла себе еще покровителей, так? - с силой ухватившись за мой подбородок, зло процедил мужчина. - Чем же ты Ярмолина привлекла, а? Радость моя, отвечай!
- Алексей Валерьевич - мой педагог и на этом все, - с трудом сдерживая злость, тихо произнесла, еще сильнее цепляясь за лямку рюкзака, упрямо и зло глядя мне в глаза. - Но даже если на связывает что-то другое... Это абсолютно, слышите, абсолютно не ваше дело!
- Я смотрю, ты смелая стала, птичка моя, - зло усмехнулся ректор, не отпуская моего подбородка. Наоборот, он только сильнее сжал свои пальцы, заставляя скривиться от боли, пальцами второй руки проводя по моим губам, с каким-то странным выражением, всматриваясь в мое лицо, находящееся в опасной близости от его. - Кто ж не тебя так повлиял? Твое долгое отсутствие рядом со мной? Или, может, твой мальчишка, байкер? У него ты пряталась все это время, прикрываясь липовой справкой? Брось, Арина, я знаю, кому принадлежит клиника,
где тебе ее выдали. Я не настолько навредил тебе. В конце концов, твое тело нужно мне в целости и сохранности... А синяки только напомнят о том, как не надо со мной себя вести. Ты уже усвоила урок, верно? Или хочешь, чтобы я устроил твоему ухажеру достойные неприятности? Как я слышал, ему уже достаточно от кого-то перепало... Добавить еще? Или просто убить его, чтобы ты окончательно понял, кому принадлежишь на самом деле?
- Нет, - я отшатнулась, не сумев сдержать себя в руках. Несколько судорожных, слишком быстрых шагов, и наткнулась спиной на дверь, прижимаясь к ней, испытывая фактически непреодолимое желание сбежать отсюда подальше. Но, наткнувшись на насмешливый взгляд карих глаз стоящего напротив мужчины, сжала кулаки, опуская голову и тихо умоляя, осознавая, что прежние страхи, казалось бы, уже заглушенные, всколыхнулись вновь. - Не надо. Пожалуйста...
- Риша, Риша, Риша, - качая головой, мужчина шагнул вперед, складывая руки на мускулистой груди, обтянутой темной рубашкой. Для своих почти тридцати пяти лет Владлен Артурович был хорошо сложен и всегда одевался с иголочки, почти никогда не надевая пиджак, тем самым привлекая внимание лиц противоположенного пола. Да только не тех, кого ему хотелось! - Что же ты так меня боишься? Я погорячился, признаю. Мне не стоило поднимать на тебя руку. И всё же... Разве мы не можем забыть это маленькое недоразумение?
