Любимая сестрёнка, так и не сумевшая пережить то, что с ней когда-то произошло. О нет, он прекрасно знал, с каким бы удовольствием Изи забыла о случившемся, вот только годы шли. А память так и оставалась слишком хорошей, слишком свежей и слишком яркой.

- Твою ж мать, - ругнулся Димыч, нащупав в кармане джинсов пачку сигарет и закурив, глядя сквозь стекло закрытой дверцы на болезненно-хмурое выражение лица мелкой.

Срывы случались, не часто. В последние годы и вовсе сошли на нет. Изи научилась себя контролировать, держать в руках, прятать собственные страхи глубоко в душе. А после того как мелкая устроилась на работу в клуб и вовсе стала оживать, всё меньше замыкаясь в себе и всё больше открываясь окружающим. Дима прекрасно знал, насколько сложно с его сестрой и насколько сложно ей самой ломать собственные правила.

Только в тайне надеялся, что ребёнок руки не опустит и дойдёт до конца. Не испугается и не отступит. И вроде бы даже всё начало получаться, пока…

Тут Димка сплюнул, скривившись. Пока какой-то мудак не привёл малышку в состояние, близкое к самому настоящему нервному срыву. А это означало бы больницы, врачей и очередную попытку каких-то умников в белых халатах сделать из Изьки ничего не соображающий овощ. Только потому, что у неё, видите ли, неправильная реакция на окружающий мир!

Как говорит не к ночи помянутая Харон, ткните мне пальцем в нормального человека и я первая плюну в него. Ибо нефиг выделяться!

Звонок сотового отвлёк его от размышления. Глянув на дисплей, Димыч только глаза к небу возвёл, отвечая на звонок. Из трубки раздалось хмурое и категоричное:

- Где?

- А здороваться тебе религия не позволяет?

- Дим-Димыч, не нервируй меня, трупов сегодня рядом не наблюдается. Не на ком сбросить своё скверное настроение. Ещё раз спрашиваю, где? – Харон явно волновалась, от чего язвила в несколько раз больше обычного. Впрочем, было бы удивительно, если бы она совсем не язвила.

Вот тогда впору начинать бояться, не случилось ли чего действительно масштабного и опасного.

- Скоро будем, - тяжко вздохнув, Димыч прикурил ещё одну сигарету, невольно ловя себя на мысли, что слишком уж спокойно этот мудак в клуб пришёл. Да ещё так…

Вовремя, когда там был минимум народа, и охрана куда-то отвлеклась, и любимый ребёнок был в гордом одиночестве. Такое невероятно счастливое совпадение! Настолько счастливое, что профессиональное чутьё тут же сделало стойку, сигнализируя о том, что сам нападавший так точно угадать, когда ж ему стоит прийти не мог просто по определению.

- Дим-ы-ыч, - недобрым тоном протянула Харон, смешно и недовольно фыркая.

Араньев тихо хмыкнул, как наяву представляя недовольную и сосредоточенную мину на лице их штатного патологоанатома. И добавил, миролюбиво:

- Не волнуйся, Жень. Она спит, успела глотнуть водки пока я приехал. Сейчас попрошу ребят присмотреть за ней и машиной, пообщаюсь с руководством клуба и привезу её. Вениамин не появлялся?

- Разорил холодильник, нарвался на мой травяной сбор и отсиживается в удобном для размышлений о сучности бытия месте, - тихо хмыкнула Харина. В её голосе не было ни капли сочувствия к родственнику подруги.

- Он нужен мне живым и здоровым, Харон, - предупредил Димыч, выкидывая окурок в сторону и зябко передёрнув плечами. Не май месяц на улице, всё-таки, далеко не май.

- Чистка кишечника ещё никому не повредила, - флегматично откликнулась та, чем-то позвякивая. – Да и мозги заодно проветрятся хоть немного. Если там ещё есть что проветривать, конечно.

- Харон…

- Ну, или, как вариант, они могут выйти иным путём из организма, но это надо будет очень постараться, - продолжала язвить Женька.

И только человеку, давно знавшему этот ходячий гастрит-переросток, не сложно было понять, что таким образом Харон пытается скрыть собственные переживания.

- Харон! – дождавшись недовольного, но молчаливого сопения, Димка махнул рукой, привлекая внимания одного из охранников клуба. И пока тот к нему шёл, выдал короткие, но ёмкие инструкции. - Вдохни, выдохни, тресни Веню по голове половником и соберись. Отложите боевые действия на потом, выдай ему закрепляющее и пусть начинает думать головой, а не другим местом о, как ты изящно выразилась, сучности этого мира. Мы скоро будем.

И отключился до того, как у собеседницы нашлись (а они бы обязательно нашлись) возражения. Дай этой парочке волю, и привычная жизнь канет в лету, сменившись постоянными боевыми действиями. И далеко не всегда они будут тихими, мирными и даже уже обыденными пикировками.

Димитрий усмехнулся. Его брат не умел вовремя заткнуться. Харон если уж мстила, то от души и так, что бы впредь неповадно было. Радовало только одно, как объект возможных симпатий они друг друга в принципе не воспринимают. Иначе быть беде…

- Я могу чем-то помочь? – хмурый охранник отвлёк Димыча от размышлений. Он то и дело косил в сторону машины, где сейчас спала мелкая, сжавшись в комок и обняв себя руками за плечи.

- Видишь машину? – Дима кивком головы указал на свою легковушку. Охранник кивнул, явно не понимая, к чему он клонит. – В ней моя сестра и ваш администратор. Надеюсь, не бывший.

- С ней всё в порядке? – парень нахмурился ещё больше, даже как-то насупился, виновато поглядывая на спавшую Изьку. Виновато и с лёгкой опаской.

Тут Димка, увы, не мог никого ни в чём упрекнуть. Сам, когда в первый раз такой срыв случился, обмирал от ужаса и не знал, что сделать, кому звонить и как быть, что бы вывести сестру из такого состояния. Положительным моментом, со слов врача, было то, что она цеплялась за свою семью, как за своеобразный якорь.

Но если бы кто-то его спросил, он бы категорично заявил что ни чёрта лысого от этого не легче. Видеть, как страдает родной человек и знать, что ничего не можешь сделать, что бы ей помочь – это, знаете ли, почти физически больно.  И даже сейчас, зная, что мелкая сможет взять себя в руки спустя несколько дней, было трудно сдержаться и не выкинуть что-нибудь… Этакое.

Например, набить рожу начальнику службы безопасности, для разнообразия. Головой-то Димка понимал, что нет ничьей вины. Просто стечение обстоятельств, но эт головой. А инстинкты старшего брата требовали обратного.

- Нет, - вздохнув, Димыч засунул руки в карманы и криво усмехнулся. – Она не в порядке. А мне надо поговорить с вашим начальством. Присмотришь за ней, пока я буду в клубе?

Охранник просто кивнул, сжимая руки в кулаки. А потом неуверенно уточнил, вновь кидая обеспокоенные взгляды на его сестру:

- Она не испугается, если проснётся и увидит меня?

Димитрий взъерошил волосы на затылке, едва заметно поморщившись. И покачал головой:

- Нет. Если, конечно, глупостей не наделаешь. Да и не проснётся она в ближайшие несколько часов… Так, где, говоришь, ваше начальство обитает?

Как оказалось, начальство обитало в баре. Точнее в зале, где всё ещё виднелись следы крови на полу, и царила гнетущая атмосфера. Судя по хмурым лицам и нервно теребящей рукава блузки официантке, байкеры пытались выяснить подробности произошедшего. А судя по бегающим глазам девушки…

Димитрий сощурился, неспешным шагом направляясь к компании. Засунув руки в карманы джинсов он дружелюбно улыбнулся нервничающей сотруднице клуба и кивнул головой в знак приветствия:

- Я так понимаю, вы здесь главные, - он выразительно посмотрел на троих парней.

Одного из них он узнал. Это оказался тот самый брюнет, так настойчиво приглашавший на свидание мелкую возле книжного магазина. Правда, тогда он определённо выглядел куда живее и не так зло.

- А вы… - слово взял другой байкер. Рыжий, смахивающий на громилу и внушавший определённую долю уважения. При этом Дима без труда отметил, как нелегко ему сдержаться и говорить вежливо.

Явно привык к другому стилю общения, да и ситуация не располагала к  расшаркиванию в духе аристократии. Тут бы русским, народным, отборным… И то, не факт, что полегчает.

- Димитрий Александрович Араньев, - добродушная улыбка с его лица так и не сошла. Он поочередно пожал руки парням, вновь искоса глянул на переступающую с ноги на ногу официантку и уточнил. – Старший брат Изьки.