– Вы лучше по этой дороге не ходите, не стоит оно того, – философски изрек мужик.
– Это почему? – удивился военрук.
– Видите, – говорит им сидящий на заборе, – во-он там, посреди дороги?
И указывает куда-то.
Ну, рыбаки наши проследили направление его мыслей и действительно узрели прямо посреди дороги нечто любопытное.
– Что это там за красный ящик лежит? – поинтересовался учитель. – Большой такой.
– Да это не ящик, – хохотнул мужик, – это крыша моего трактора. Утоп, зараза. Прямо посреди дороги утоп.
– И… что теперь? – спросил доктор. Он, в отличии от своих собеседников, вырос в совершенно другой местности и лишь второй год по распределению отрабатывал в селе, поэтому всех местных обычаев пока еще не знал. – Вытягивать будут?
Тракторист, ставший пешеходом, искренне рассмеялся.
– Вытянуть тут не получится, – вещал он сквозь смех, продолжая дымить своей самокруткой. – Дорогу-то вон как развезло. Так что, если мы даже бревна под гусеницы тягачу подложим, то, как пить дать, утопнут и бревна и, чего доброго, сам тягач. Не-е, брат, мы это уже проходили. Больше нам такого счастья не надо. Но ничего страшного, – философски заключил он, видя выражение полнейшего непонимания на лице доктора, – весной-то мы его все равно откопаем.
– Только весной? – удивился доктор. – А зимой что, так и будет здесь?
– Ну да. А куда он денется, родненький? Перезимует, – махнул рукой тракторист, – ничего ему не сделается.
И, достав новую папироску, мужичок продолжил свой внеплановый перекур все так же сидя на заборе и созерцая уже еле заметную красную крышу своего транспортного средства. Герои же наши двинулись дальше, правда, уже не по дороге, а параллельно ей, чтобы тоже, чем черт не шутит, не утонуть в ней до весны.
Вскоре они свернули с «дороги» на бездорожье, вглубь лесополосы, и тогда пошли немного быстрей. Все как-никак твердая земля под ногами, пусть и заросшая кустами да заваленная кое-где стволами деревьев, но проходимая и уже не чвакающая как болото.
По дороге военрук с упоением рассказывал о том электродетонаторе, который он буквально вчера вечером смастерил своими очумелыми ручками при помощи проводков и батареек.
– Вот увидишь как бабахнет! – многообещающе хвастался он. – Шашка должна получиться что надо!
Доктор же отвечал ему что-то в том смысле, что ждет не дождется, хотя мысленно и ругал себя, еще такого молодого, у которого вся жизнь еще впереди, что он вообще согласился участвовать в этом браконьерстве. Бабахнет она! Вот радость-то! С ума можно сойти! Но отступать было уже поздно и как-то несолидно. Не по-мужски это, отступать-то. Поэтому, отодвигая ведром лезущие в лицо ветви, доктор, нутром чувствуя что добром это не кончится, все же шаг за шагом продолжал неумолимо приближаться к месту грядущей рыбалки.
И вот они на месте. А место это и впрямь оказалось озерцом средней паршивости, маленьким, да к тому же, как и обещал военрук, густо заросшим со всех сторон камышом. И вдобавок еще чрезвычайно богатым на комаров и прочий богоугодный гнус. Райское местечко.
Ну, нашли они себе ямку в нескольких метрах от условного берега, рядом с какой-то корягой, и там расположились. Военрук снял, наконец, свой рюкзак, расстелил под ногами прямо на земле газетку, придавив ее по углам камушками чтобы ветром не сдуло, и стал извлекать на свет свои боезапасы. Доктор с гремучей смесью интереса и опасений наблюдал как на агитационную газетку какого-то кандидата в депутаты ложатся пустая бутылка из-под лимонада, детонатор с мотком проводов и, наконец, гвоздь программы – литровая банка с белым сыпучим содержимым.
– Это селитра? – поинтересовался он, первый раз в жизни наблюдая взрывчатку так близко.
– Аммонал, – гордо поведал ему военрук. – Смесь аммониевой селитры и алюминиевой пыли. Сам вчера, вот этими самыми руками, полдня столовые ложки напильником стачивал. Так что за качество отвечаю головой.
– А вот этого не надо, – искренне попросил доктор. – На черта мне твоя качественно оторванная голова. Куда я ее дену?
– Чего-чего? – не понял военрук.
– Да ничего. Давай, говорю, собирай уже свою шашку. Только осторожнее, прошу…
Глядя, как военрук упоенно возится с проводами, доктору вдруг вспомнилась одна из повестей братьев Стругацких, которую он читал еще в институте. В той книге люди придумали убивать себя довольно-таки оригинальным образом: они вынимали одну деталь из радиоприемника и вставляли вместо нее какой-то вакуумный тубусоид, который называли «слегом», затем, включив радио, ложились в теплую ванну и, наглотавшись противомоскитных таблеток, ловили кайф. По сюжету ощущения у них при этом были настолько захватывающими, что сложно было бороться с искушением вновь и вновь вставлять «слег» в приемник и ложиться в ванну, чем люди, собственно, и занимались, вплоть до смерти от нервного истощения. Загвоздка была в том, что «слег» этот был копеечной деталью, которую любой человек мог купить в магазине в любом количестве, поэтому остановить этот вид зависимости и волну связанных с ней смертей можно было лишь изменив мировоззрение людей, а никак не облавами и арестами курьеров, как было раньше, с наркотиками. Вот и теперь, думал доктор, любой оболтус может купить ингредиенты для бомбы и благодаря размещенным кем-то инструкциям в Интернете, сделать самопал. И облавами тут тоже ничего толком не изменить. Ведь и отдельные ингредиенты и провода и батарейки и даже Интернет со своими зачастую деструктивными сайтами (которые почему-то общедоступны!) легальны и доступны каждому. Вот и творится черт знает что. И будет так до тех пор, пока мировоззрение людей не разовьется настолько, что они больше просто не захотят делать взрывчатку. То есть, пока его не разовьют…
Из этих мыслей о счастливом и справедливом будущем человечества военрук вывел его вопросом:
– Как думаешь, полную бутыль напихивать или ну его нафиг?
Доктор, округлив глаза и еще цепляясь краем сознания за высшие материи, пару секунд молчал, а потом высказал предположение что нафиг они вообще тут что-то взрывают. Но военрук был тверд в своих намерениях добыть, как он говорил, мамонта на ужин, и сомневался только в необходимом для этого количестве аммонала.
– Давай полную, а? – предлагал он. – Ну, что б уж рыб наверняка пробрало.
– Даже не вздумай! Насыпь на донышко, пальца на два, и будет тебе, – категорически настаивал доктор.
– Ну-у, что это? – уже чуть не обижаясь, вздыхал военрук. – На два пальца мы только лягушек насмешим. А нам же нужно рыбу глушануть. Нужно что бы до дна достало.
В общем, спор двух профанов, одинаково понимающих толк в рыбалке и во взрывном деле, окончился компромиссом, неприятном для обоих, но, тем не менее, вполне логичным. Как им казалось тогда. И военрук, скрипя сердце, вынужден был высыпать часть взрывчатки обратно в банку, оставив в лимонадной бутылке лишь половину.
– И то много, – качал головой доктор, начиная уже заметно нервничать. – Отсыпь еще.
– Да и так уже высыпал больше чем надо, – огрызался военрук, глядя на полупустую бутыль, в которую уходили провода. – И так уже не шашка, а взрывпакет получился. Пол бутылки. Смех один! Да так мы только комаров пуганем и все. Эх! Напарничка я с собой взял, блин.
– Надо было не брать, – резонно согласился с ним доктор.
– Да, надо было, – яростно кивал головой школьный учитель, разматывая провод чтобы удобнее было кидать.
Размотал. Закупорил бутыль пробкой, плотно прижавшей к горлышку уходящие вглубь провода. Проверил чтобы оголенные от изоляции концы проводов утопали в аммонале. Остался доволен. Все, вроде бы, утопает как надо, и все, кажется, получилось герметично. Должно сработать. По крайней мере, все сделано точно по инструкции, и только о том, сколько в действительности нужно класть аммонала, военрук запамятовал. Ну, или не обратил внимания когда читал, что тоже возможно, по привычке решив все делать на глаз, или, как говорят повара, по вкусу. Аммонала насыпьте по вкусу.
