Осматривались…

Каким бы опытным ни был разведчик, но один он немногое может сделать. Нужны связи, нужны помощники. Готовясь к операции, Гино заочно наметил себе в помощники Михаила. С Михаилом он познакомился еще в 1929 году, когда плавал кочегаром на пароходе «Бургас», на линии Варна — Стамбул. Уже в ту пору Гино был комсомольцем-активистом, создал среди матросов коммунистическую группу. На пароходе он познакомился с молоденьким белобрысым курсантом технического училища, проходившим стажировку, Михаилом, понравившимся ему ясной головой, восторженной революционностью. Знакомство их было недолгим: Гино пришлось бежать с «Бургаса», иначе предстать бы ему перед военным судом. Но и потом, бывая в Болгарии, он не упускал Михаила из поля зрения. Знал, что тот стал офицером технической службы военно-воздушных сил, быстро поднимался по служебной лестнице. Уже имеет чин капитана. Но взглядов своих не переменил.

Гино дал Милке адрес Михаила, описав его внешность.

— Спросишь только одно: хочет ли он встретиться со мной?

Михаил согласился без колебаний. Старые друзья встретились, обо всем договорились. Михаил служил на пловдивском военном аэродроме «Граф Игнатиев», имел много знакомых среди офицерского корпуса. Чувствовал приближение войны, ненавидел фашистов. Согласился собирать сведения о контактах болгарских ВВС с «Люфтваффе» третьего рейха.

При очередном свидании капитан передал им детали для передатчика. Собрали его сами.

Вторым человеком, на кого рассчитывал Гино, была Зара Стойкова, жена его родного брата Стойко. Они жили в Варне. Брат, столяр по профессии, не очень-то интересовался политикой. А Зара была коммунисткой-подпольщицей. Не страшась преследований, фашистского террора, она организовывала среди рабочих варненских заводов марксистские кружки, распространяла листовки, хранила партийные документы. Но что стало с нею за те пять лет, как Гино покинул Болгарию?

И к Заре он послал Милку. Она приехала в Варну, быстро нашла домик, грубо сложенный из кирпича, у канала со сточными водами, на улице Мадара, 5.

Представилась:

— Я жена Гино.

Зара, черноволосая сухощавая женщина с крепкой мужской фигурой, внимательно оглядела ее. Сдержанно поинтересовалась, где Гино, как он себя чувствует.

— Его здесь нет… Жив-здоров. А как вы живете?

Они сидели друг перед другом и перебрасывались малозначительными фразами: понимай, как пожелаешь, И Милка поняла. Стала прощаться.

— Передайте Гино, — сказала Зара, — все в порядке.

Милка вернулась в Добрич. Рассказала о своих впечатлениях: Зара ей понравилась — выдержанная, чувствуется опытный конспиратор и умница. Да и на Стойко, брата мужа, можно положиться. К тому же он работает теперь строймастером на аэродроме «Чайка», важном для них объекте.

— Хорошо, — подумав, согласился Гино. — Через пару дней опять съездишь в Варну и привезешь Зару сюда.

Зара обрадовалась, снова увидев деверя — старого боевого друга. Гино в общих чертах рассказал о цели своего приезда, прямо спросил:

— Будешь работать с нами?

— Конечно.

— В случае войны, а она приближается с каждым днем, Варна станет важным военно-морским портом.

— Да, дело идет к этому, — согласилась Зара. — В районе порта строятся казармы и пакгаузы, ремонтные мастерские для торпедных катеров.

— Вот ты и приступаешь к выполнению обязанностей, — улыбнулся он. — Но я хочу, чтобы ты не только собирала сведения. Мне нужна в Варне группа надежных людей. Эта группа будет самостоятельно передавать по радио донесения в Центр. Согласна быть ее руководителем?

— Я? Смогу?

— Думаю, сможешь. Станцию мы оборудуем. Милка обучит тебя работе на рации.

— Я буду стараться.

— Знаю. Но самое трудное: ты должна полностью выключиться из работы местной партийной организации. Ни листовок, ни даже встреч с товарищами.

Зара задумалась. Покачала головой:

— Это невозможно. Товарищи решат, что я струсила.

— Так нужно, Зара. Это не моя прихоть… Новая твоя работа будет очень важна и партии, и народу.

Зара уехала растревоженная, с тяжестью на душе. Договорились, что встретятся через две недели.

Наступило 15 февраля 1941 года. Зашифрованы первые радиограммы: просьба разрешить оборудовать вторую станцию в Варне и назначить ее руководителем Зару Стойкову; сведения, собранные Михаилом и ими самими о политическом положении в стране, о дислокации частей, о военно-воздушных силах. Для первого сеанса достаточно.

В полночь в погруженной во тьму комнате Гино садится за передатчик. Светится шкала «Телефункена». Кружок под лампой падает на листки шифровок. Милка наблюдает за мужем: «Ну же, ну!..»

Гино спокоен. Неторопливо, даже как бы с ленцой, настраивает приемник. Одной рукой прижимает наушник. «Ага, встрепенулся! Значит, поймал станцию Центра». Рука легла на ключ.

«ВСК… ВСК… ВСК!..»

Он уверенно и быстро передает тексты радиограмм, слушает, записывает шифровку из Центра. Молча подзывает Милку, передает ей наушник.

«МЛС… МЛС… МЛС…»

Группы цифр точками и тире азбуки Морзе. И в конце открытым текстом:

«Желаем успеха!»

Маска спокойствия спадает с Гино. Он обнимает Милку, подхватывает на руки, кружит по комнате, опрокидывая стулья.

Потом они расшифровывают радиограмму из Центра. Штаб уточняет задание, предупреждает: особое внимание — на проникновение в Болгарию германского влияния.

Предупреждение Центра оказалось своевременным. Фашистская Германия усиливала давление на Болгарию, стремясь неразрывно привязать ее к агрессивному блоку. Еще в октябре 1940 года она официально предложила царю Борису подписать Берлинский пакт держав оси. Царь согласился. Но он опасался, что вступление в германо-итало-японский блок вызовет волнения в стране. Об этом он прямо сказал Гитлеру во время их встречи на вилле фюрера в Берхтесгадене. Они договорились, что присоединение Болгарии к пакту будет сопровождаться вступлением в страну германских войск. В конце января 1941 года реакционно-фашистское правительство Болгарин одобрило эти переговоры и официально пригласило германские войска. 1 марта 1941 года в Вене был подписан протокол о присоединении Болгарии к агрессивному пакту — и в тот же день немецкие дивизии хлынули через границы Болгарии.

Во время второго радиосеанса Гино уже передавал:

«По железной дороге непрерывно перевозятся немецкие войска и снаряжение. По всем шоссейным дорогам прошли моторизованные части. Через Добрич на юг непрерывно движутся мотоциклы, грузовики, легковые машины, танки, артиллерия всех видов, перевозятся моторные лодки, каркасы для мостов. В городе располагаются немецкие части…»

Милка снова приехала в дом Зары. Теперь ей предстояло прожить здесь месяц. Для соседей она знакомая учительница, которая будет заниматься с дочкой Стойковых — Геневевой. В ее потрепанном чемоданчике учебники и детали для передатчиков.

Днем она действительно разбирала с Геневевой математические задачи. А ночами, когда десятилетняя девочка засыпала, монтировала передатчики и давала уроки уже матери: учила Зару радиосвязи, шифру, разведработе. Это был сжатый курс всего того, чему учили ее в Центре. Зара усваивала все быстро. Ее усердие было помножено на опыт нелегальной работы и желание принести пользу общему делу. Но разрыв с парторганизацией она переживала очень тяжело. Случалось, вернется из города — и стоит, оцепенев, плачет:

— Как они на меня смотрят! Хорошо еще, что не плюют в лицо…

Пока они готовились, Зара подбирала членов своей будущей группы. Они тщательно обсуждали каждую кандидатуру.

— Только что вернулся из заключения коммунист Басил Карагиозов, — сказала Зара. — Надежный товарищ, Гино знает его еще с двадцатых годов.

— За что он сидел в тюрьме? — поинтересовалась Милка.

— Басил руководил коммунистическими группами в армии и на флоте. В 1933 году произошли большие провалы, потому что в организацию пробрался провокатор. Карагиозова присудили к смертной казни, но заменили приговор каторгой, — объяснила Стойкова.